S-T-I-K-S. Цвет ее глаз - Артем Каменистый

– Вот только не надо передергивать.

– Аля, ты же знаешь, я готова тебя выслушивать всегда и по любому поводу, но сейчас откровенно не понимаю, чего ты от меня хочешь? Нам надо было с кем-то расстаться, и этой потерей стала Саманта. Переживем, это далеко не самый худший вариант, вспомни хотя бы ту раздачу фиалок четыре года назад.

– Я помню, – произнесла Ворона столь необычным для нее дрогнувшим голосом, что, говори она так всегда, никто бы не называл ее обидным прозвищем. – Я очень хорошо помню. Мы до сих пор не оправились после этого, именно потому у нас не так много орхидей, как было когда-то. Мы теперь должны каждую ценить. Каждую.

– Да, ты права, у нас и правда назревает проблема из-за тех потерь. Мы не можем набирать орхидей с улицы, все обязаны проходить как минимум через стадию фиалок, я уже устала напоминать об этом нашим тупицам из департамента. Но, Аля, они не наша собственность, здесь и сейчас я ничего не решаю – это не в моей компетенции. Да тут даже Эсмеральда ничего не решает, уж слишком высокий уровень. Западники играют с нами в свою игру, у них сейчас набралось много козырей, и с этим приходится считаться. Они выбрали Саманту, теперь она поедет на запад, «за» мы или «против» – значения не имеет.

– Флора, до чего же мы дожили, даже приличные слова не удается подобрать. Мы только что спустили Саманту в унитаз, несмотря на то что у нее уже был избранник. Почти утвержденный избранник, то есть мы пошли против главного правила.

– Вот именно, что почти, это, к сожалению, многое меняет. И у нас все цветы прекрасные, не надо на ней зацикливаться.

– В том-то и дело, никто из них не заслужил такую участь.

– И чего ты от меня хочешь? Как я могу это исправить?

– Никак. Извини, ты тут вообще ни при чем. Просто четыре года назад я думала, что такое больше никогда не повторится. Но то, что происходит сейчас – ничем не лучше.

– Сильно расстроилась?

– А ты нет?

– Альбина, я в таком же шоке, как ты, но нам нужно считаться с обстоятельствами. Братство подобралось так близко, что наверху началось что-то вроде паники. Ты же сама понимаешь, насколько все серьезно. Если потребуется, они готовы отдать весь Цветник за то, чтобы им помогли отбросить муров на восток. Ситуация очень опасная, у тех появился новый лидер, и он странный. Ходят слухи, что ими командует настоящий внешник, отсюда растут ноги успехов этих мразей.

– Флора, не повторяй глупости за другими. Ты можешь представить, чтобы внешник в защитном костюме и противогазе руководил этим сбродом? Так далеко на запад восточники не забираются, они не могут удаляться от своих стерильных баз.

– Я могу и не в такое поверить.

– В этот бред?!

– Аля, внешники постоянно рискуют заразиться. Выйдет из строя респиратор, или его сорвет, например, пулей. Они такие же люди, какими были мы с тобой до того, как с нами это случилось, и некоторые, естественно, не перерождаются, остаются иммунными. Назад им дороги уже нет, а свои, скорее всего, не станут таких отправлять на разделку, ведь это дурно повлияет на мотивацию остальных. Там каждый ежедневно рискует заработать критическую дозу спор Улья, каково им будет узнать, что после такого тебя свои же разберут на органы. То есть это почти исключено, но что тогда с таким делать? Почему бы не использовать его в своих целях? Он ведь настоящий солдат, прекрасно знакомый с нашими реалиями и уже не привязанный к стерильной базе. Это наступление очень странное, ничего подобного Братство никогда не устраивало, все считали, что оно вообще на подобное не способно, это ведь сборище ненавидящих друг дружку банд, а не армия. Подумай над этим как следует.

– Я сейчас могу думать только об одном… – совсем уж потерянным голосом произнесла Ворона. – О том, чтобы эти твари побыстрее отсюда уехали. Пусть забирают Саманту и проваливают, они свое уже получили.

– Они уедут, как только закончат все свои дела, но тебе не придется долго этого ждать, им недолго осталось. И не надо переживать за девочку, этот урод в чем-то похож на Резкого, западники проговорились, что он тоже меняет женщин с быстротой автоматной стрельбы.

– Вранье.

– А по-моему, правда, ведь все логично. Он просто пытается доказать, что и в таком виде все от него без ума. Хотя, может, ты и права, я не уверена, что ему вообще нужны женщины, он ведь слишком далеко зашел, говорят, что никто еще так далеко не заходил и сохранял при этом разум. Но если я не ошибаюсь, Саманте всего лишь придется немного потерпеть, а потом она не пропадет. Даже там не пропадет, с ней все будет хорошо, с такими красивыми и недалекими никогда ничего дурного не случается.

– Саманте, возможно, придется хуже, чем другим его женщинам.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что ему нужна не Саманта. Ему просто нужна девочка из Цветника. Он хочет получить то, что мало кому доступно, хочет доказать, что ничем не хуже того же Герцога. Это чудовище хочет распоряжаться не просто привлекательным телом, нет, он хочет закрепить за собой высокий статус. Он теперь не лидер одной из банд западников, он тот, кто может рвать орхидеи, это мало кому позволено, тем более на таких льготных условиях. Знает, что мы сейчас сильно нуждаемся в помощи, вот и пользуется. Ты подумай сама, его люди не истратили ради нас ни одного патрона, а он уже поднялся на высоту, о которой до сих пор не мог даже мечтать.

– Не первый раз нашими девочками расплачиваются за договор с дикарями.

– Но первый раз орхидею отдают предателям и чудовищам.

– Аля, западники не считают себя предателями, они думают, что ничем нам не обязаны, мы с этим не согласны, отсюда и напряженность.

– Тогда зачем им понадобился наш позор? Ты представляешь, какие разговоры пойдут, когда люди узнают, кому мы отдали Саманту? Это немногим лучше, чем привязать ее посреди опасного кластера и приманить зараженных. Уродливо, отвратительно, в конце концов – это нарушение правил. У нас ведь есть минимальные требования к избранникам, западник им не соответствует, про таких, как он, там сказано отдельно.

– Альбина, ты начинаешь меня раздражать. Не на шутку начинаешь. В чем смысл нашего разговора? У меня и так нервов почти не осталось, а ты последние вот-вот истреплешь.

– Прости, я сама не своя после такого.

– Ничего страшного, мне тоже не по себе, просто стараюсь не показывать, – смягчившись, призналась директриса. – Пойдем, не будем мешать бедной девочке. Вдруг она сквозь сон услышит твои причитания, после такого ей начнут сниться кошмары.

Блин, ну не надо уходить! Когда еще мне представится случай подслушать секретные беседы далеко не последних лиц Цветника?! Я, честное слово, сплю крепко и ничего не слышу. И кошмаров у меня не бывает.

А если и бывают, я их все равно не запоминаю.

– Одно из немногих мест, где нас не подслушают, – вздохнула директриса, с шуршанием поправляя ширму. – Привыкла, что здесь никогда никого нет, совсем позабыла про Элли. Бедная девочка, да что же с ней такое?

– Она скоро придет в себя, она сильная.

– Я тоже в это верю. От нее случались хлопоты, но я с тобой согласна, она и правда не слабачка, такую больничной койкой не удержать. Ты еще не забыла, что из-за нее пришлось срубить все деревья во дворе?

– Разве такое можно забыть? – обычным ледяным голосом ответила Ворона. – Надо сделать так, чтобы Саманта и с ней попрощалась.

– Думаешь, стоит организовать посещение?

– Зачем нам лишний официоз разводить? Вся первая группа только и думает, как бы незаметно пробраться к Элли и засыпать ее свежими новостями. Проще всего дать им личное время. Допустим, один час. Переодеться, убрать косметику и отмыться от сальных мужских взглядов. Эти мужланы таращились на девочек, будто пещерные люди, так что горячий душ им сейчас не помешает.

– Ну ты уж совсем… От взглядов отмываться, надо же, как загнула…

– Да я просто пытаюсь шутить.

Ворона шутит?! Фантастика! Это почти падение неба на землю.

Тем временем она продолжила:

– При этом дадим понять, что воспитательный состав направляется на длительное чаепитие. Ведь нет ничего странного в том, что мы тоже торопимся обсудить необычные смотрины. Девочки поймут, что у них есть немного времени на шалости, и все до единой будут здесь уже через минуту. Главное – их не спугнуть.

– Сколько времени им дадим?

– Для прощания пятнадцати минут вполне достаточно, а потом придется аккуратно распугать и сделать вид, что ничего не заметили. Ну, как обычно, в рамках вырабатывания правильного характера.

– Ну да, системное воспитание разносторонней личности в условиях ограниченных возможностей. Ладно, поступим по-твоему, нехорошо получится, если Саманта не простится с Элли, они ведь были достаточно близки. Жаль, что бедняжка так крепко спит.

– Это не помеха для прощания, ты ведь знаешь девочек.

– Знаю. Пойдем, Альбина. Чаепитие, говоришь? Мне после таких смотрин потребуется что-нибудь покрепче. Уж прости, но тебе не предлагаю.