Генерал В.0. Каппель - А. Федорович

Если принять во внимание, что к Иртышу были прижаты не только обозы 3-ей армии, но и все ее строевые части, то станет ясным, что гибель грозила всей армии в целом вместе с ее командующим. Профессор Гинс об этом страшном моменте пишет: «Совершилось нечто непредвиденное. Взоры всех с тревогой впились в сторону Иртыша. Он не замерзал. Падал мокрый снег, стояла распутица, зима упорно не приходила. Незамерзшая, непроходимая река на пути отступающей армии — это грозило такой катастрофой, о которой язык отказывался говорить».

Участь Омска, несмотря на уверения нового Главнокомандующего, была решена и ген. Сахаров сам предложил Адмиралу Колчаку покинуть Омск. Этим была решена и участь самого ген. Сахарова — оставить его на посту Главнокомандующего Адмирал уже не мог.

Когда части 3-ей армии переправились через Иртыш, перешел туда и штаб. Каппеля. Медленно, шагом, с адъютантом поручиком Бржезовским и полковником Вырыпаевым. ехал Каппель по улицам умирающего Омска. Какие-то воинские части, всех родов оружия, мечущееся по улицам население, сани, лошади — все смешалось в один нелепый клубок. Какая-то женщина с растрепанными волосами, в одном платье, увидев Каппеля кричала диким голосом — «Генерал, помогите — последнюю лошадь забрали». В другом месте, по всей видимости, интеллигентный человек, в шубе с каракулевым воротником и в очках, со злобой крикнул вслед — «Генерал… Догенералились». Дальше какой-то мастеровой юркнул в калитку и отчаянный разбойный свист прорезал воздух. Бледный от бессонных ночей, с застывшим лицом, почерневшими глазами, Каппель судорожно сжимал поводья. «Догенералились»… мелькнул в уме недавний крик. Но в эти минуты в выгоревшей душе не нашлось ответа. Тупые, непонимающие, бредящие карьерой, не почерпнувшие ничего в страшные дни революции для борьбы с ней, люди сами подготовили поражение и гибель. Мелькнул в памяти безумный приказ Сахарова о защите Омска. Каппель отмахнулся внутренне — таких приказов было много и без Сахарова. Чуть не на всех заборах Омска виднелись расклеенные огромные приказы Сахарова о том, что город превращен в неприступную крепость, взять которую врагам не удастся. Прочитав этот приказ, Каппель чуть пожал плечами.

На станцию Омск направлял Каппель коня, чтобы связаться с тылом. Чтобы не прибавить горечи, которой и так было много в душе, он старался не смотреть на отступающие части. «А ведь могло быть совершенно иначе», прошептала мысль и он снова отмахнулся — «О чем говорить?». Он уже подъезжал к вокзалу. «Генерала Каппеля… Генерала Каппеля… К телефону. Требует Верховный Правитель», донесся до его слуха громкий крик железнодорожного телеграфиста со ступенек вокзала.

Быстро спрыгнув с коня, Каппель бросился с полковником Вырыпаевым в телеграфную комнату. Гудел прямой провод Омск—Татарская и в словах летящих по нему, словах двух смертников, окончательно решилась судьба Каппеля. Ясны и определенны были слова Адмирала о том, что он хочет видеть Каппеля на посту Главнокомандующего взамен ген. Сахарова. Каппель вдруг почувствовал физически как непереносимая тяжесть легла на плечи. «Сумею ли? Хватит ли сил? Людей нужно спасти, а хватит ли на это умения и знаний? Это не Волга, не Казань…»

И искренне и просто ответил: «Ваше Высокопревосходительство, есть много командиров старше и опытнее меня. Я не подготовлен к такой большой и ответственной роли. Ваше Высокопревосходительство, почему вы мне это предлагаете?»

Секунду телефон молчал, а потом тихий голос Адмирала донесся до Каппеля:

— «Потому что только вам, Владимир Оскарович, можно верить».

Но эта фраза еще более усилила колебание генерала. «Можно верить… А если не оправдаю доверия?» И еще пытаясь отказаться, сознательно уменьшая свои военные дарования, медленно сказал в трубку, что кавалерийский полк он принял бы, но армию… «Ну, а если вы получите приказ?» прервал его уже ставший резким голос Адмирала. «Приказ я должен буду выполнить», ответил Каппель — последняя страница его жизни с тихим шелестом открылась.

Через час Верховный Правитель прислал приказ о назначении генерала Каппеля Главнокомандующим.

Принять все дела от ген. Сахарова Каппель не мог, так как эшелон штаба фронта и сам ген. Сахаров находились уже на станции Тайга. Оставляя Омск, ген. Сахаров назначил своим заместителем Каппеля. Но в этом приказе не было указано какие части и в каком направлении находятся, и какие склады и с чем именно находятся в Омске. Отходивший в арьергарде Каппель, у которого был на учете каждый час, так как противник был в непосредственной близости, не мог тратить время на разыскиванье этих складов. Да и приказ штаба фронта требовал скорейшего оставления Омска. Отмененная генералом Сахаровым эвакуация доставила противнику огромное военное имущество. Не сдав своего поста Каппелю, генерал Сахаров разослал приказ, в котором подробно разработал план, как под Ново-Николаевском будут разбиты красные партизаны, но какими частями будет проведена эта операция указано не было. Двигаясь на восток, штаб 3-ей армии и Каппель никак не могли догнать эшелон штаба фронта, так как пути были забиты до предела. Приказ о назначении ген. Каппеля главнокомандующим ген. Сахаров имел, и было бы вполне естественным задержать свой эшелон для сдачи дел, но почему-то это сделано не было и, когда Каппель прибыл на ст. Ново-Николаевск, то там ни поезда Верховного Правителя ни эшелона штаба фронта уже не было. Нужно сказать, что накануне Каппель получил от Верховного Правителя телеграмму о желании личного свидания на ст. Ново-Николаевск. Но здесь ждала его другая телеграмма такого же содержания с назначением встречи на ст. Тайга. Только к вечеру вагону ген. Каппеля удалось выбраться из Ново-Николаевска, но прибыв утром на ст. Тайга, он узнал, что поезд Адмирала отбыл дальше на ст. Судженка, в 37 верстах от Тайги. Тут, на ст. Тайга, от которой отходит ветка на Томск, Каппель снова столкнулся с уродливой и зловещей гримасой гражданской войны. Эшелон ген. Сахарова, который, наконец, догнал Каппель, был оцеплен частями первой армии и но приказу ее командующего, ген. Пепеляева, вход и выход из вагонов эшелона был запрещен. Старый главнокомандующий, по приказу Пепеляева, был арестован. Даже в истории гражданской войны, где возможны всякие, часто недопустимые положения, такого антидисциплинарного случая не бывало. Уставший, с измотанными нервами, тяжело переживая создавшееся положение, Каппель сразу осознал недопустимость и преступность такого акта. Кавалер двух офицерских Георгиев, лично безумно храбрый, любимый своими частями, 28-летний ген. Пепеляев был. по выражению Верховного Правителя, «революционным генералом». В свое время он одерживал блестящие победы на Урале, его имя знал каждый сибиряк, но явная молодость, неуравновешенность, неумение бороться с первым впечатлением и анализировать события и собственные поступки во время отступления, толкали его на ошибочные, ложные шаги. После же того, как его брат В. Н. Пепеляев стал председателем совета министров, голова у молодого генерала закружилась еще больше.

Весь внутренне трясясь от негодования, но с совершенно спокойным лицом, холодным и официальным, Каппель направился в вагон Пепеляева. Оба брата Пепеляева о чем-то горячо и взволнованно говорили, когда Каппель вошел в их вагон. Ген. Пепеляев сидел за столом с расстегнутым воротником и без пояса. Молча, не говоря ни слова, Каппель всегда подтянутый и строгий к себе и своей внешности, стоя у дверей, впился глазами в Пепеляева. Так как приказ о назначении Каппеля Главнокомандующим был объявлен во всех частях, то знал его и Пепеляев, только что арестовавший старого главнокомандующего «революционный генерал», человек момента, признававший законы дисциплины постольку поскольку. Каппель был один, у Пепеляева были свои части. Но увидя страшные глаза Каппеля, обессиленный той волей, что горела в них, Пепеляев одел пояс, молча застегнул воротник, встал из за стола и во время пребывания Каппеля в вагоне не проронил ни слова. Диалог между Каппелем и министром Пепеляевым был короток и его так передает полковник Вырыпаев.

Поздоровавшись с министром, Каппель задал ему вопрос: «По чьему приказу арестован главнокомандующий фронтом?»

Министр Пепеляев довольно возбужденно начал объяснять Каппелю:

— «Вся Сибирь возмущена таким вопиющим преступлением, как сдача в таком виде Омска, кошмарная эвакуация и все ужасы, творящиеся на линии железной дороги повсюду. Чтобы успокоить общественное мнение мы решили арестовать виновника и увезти его в Томск (где стоял штаб 1-ой армии) для предания суду».

Генерал Каппель, взволнованный, не дал ему закончить и резко прервал его: — «Вы, — подчиненные, арестовали своего главнокомандующего? Вы даете пример войскам и они завтра же могут арестовать и вас. У нас есть Верховный Правитель и генерала Сахарова можно арестовать только по его приказу. Вы меня поняли»? Резко повернувшись, не ожидая ответа, Каппель вышел из вагона.