Копи царя Соломона. Английский язык с Г. Р. Хаггардом. - H. Haggard

skeleton ['skelItn], bilious ['bIljqs], parchment ['pQ:Cmqnt], gaunt [gO:nt]

"Yes, José Silvestre, or rather his skeleton and a little skin. His face was bright yellow With bilious fever, and his large, dark eyes stood nearly out of his head, for all his flesh had gone. There was nothing but yellow, parchment-like skin, white hair, and the gaunt bones sticking up beneath.

"'Water! for the sake of Christ, water (воды, ради Христа, воды)!' he moaned (простонал он). I saw that his lips were cracked (я видел, что его губы потрескались; to crack — производишь шум, треск; трескаться), and his tongue, which protruded between them, was swollen and blackish (а язык распух и почернел: «и его язык, который торчал между ними, был распухшим и черноватым»; to protrude — высовываться; выдаваться, торчать).

"I gave him water with a little milk in it (я дал ему воды, /в которую подмешал/ немного молока: «с небольшим /количеством/ молока в ней»), and he drank it in great gulps (и он выпил ее большими глотками; gulp— глотание, заглатывание; большой глоток), two quarts or more, without stopping (/целых/ две кварты или /даже/ больше, одним залпом: «без остановки»; quart— кварта /единица измерения объема жидкости; равняется 1/4 галлона = 2 пинтам= 1,14 лв Англии; 0,95 лв Америке/). I would not let him have any more (я не позволил ему выпить больше; to have— иметь; принимать пищу, есть, пить). Then the fever took him again (затем у него снова началась лихорадка), and he fell down and began to rave about Suliman's Mountains (он упал и начал бредить о Сулеймановых горах), and the diamonds (и о бриллиантах), and the desert (и о пустыне).

Christ [kraIst], moan [mqun], tongue [tAN], swollen ['swqul(q)n], quart [kwO:t]

"'Water! for the sake of Christ, water!' he moaned. I saw that his lips were cracked, and his tongue, which protruded between them, was swollen and blackish.

"I gave him water with a little milk in it, and he drank it in great gulps, two quarts or more, without stopping. I would not let him have any more. Then the fever took him again, and he fell down and began to rave about Suliman's Mountains, and the diamonds, and the desert.

I took him into the tent and did what I could for him, which was little enough (я взял = отвел его в /свою/ палатку и сделал для него все, что мог, хотя я не мог сделать многого: «что было совсем немного»); but I saw how it must end (но я понимал, чем все это должно было закончиться). About eleven o'clock he got quieter (около одиннадцати часов он стал спокойнее), and I lay down for a little rest and went to sleep (и я прилег немного отдохнуть, и заснул; rest— покой, отдых). At dawn I woke again (на рассвете я /снова/ проснулся), and saw him in the half light sitting up, a strange, gaunt form, and gazing out towards the desert (и увидел, что в полумраке его странная сухопарая фигура сидит и пристально смотрит в сторону пустыни; halflight— неяркий свет, полутьма; to situp— садиться, приподниматься /из лежачего положения/; form— форма, внешний вид; фигура /человека/). Presently the first ray of the sun shot right across the wide plain before us (вскоре первый луч солнца озарил: «промелькнул прямо через» широкую равнину /раскинувшуюся/ перед нами; toshoot— стрелять; промчаться, промелькнуть) till it reached the faraway crest of one of the tallest of the Suliman Mountains, more than a hundred miles away (и достиг дальнего гребня одной из самых высоких /вершин/ Сулеймановых гор более чем в сотне миль /от нас/; to reach— протягивать, вытягивать /особ. руку/; достигать, доходить; crest— гребень, гребешок /петуха/; гребень /волны, гор/).

enough [I'nAf], gaze [geIz], faraway ['fQ:rqweI], crest [krest]

I took him into the tent and did what I could for him, which was little enough; but I saw how it must end. About eleven o'clock he got quieter, and I lay down for a little rest and went to sleep. At dawn I woke again, and saw him in the half light sitting up, a strange, gaunt form, and gazing out towards the desert. Presently the first ray of the sun shot right across the wide plain before us till it reached the faraway crest of one of the tallest of the Suliman Mountains, more than a hundred miles away.

"'There it is (вот она)" cried the dying man in Portuguese (воскликнул умирающий /мужчина/ по-португальски), stretching out his long, thin arm (протягивая свою длинную худую руку), `but I shall never reach it, never (но я никогда не доберусь до нее, никогда). No one will ever reach it (никто и никогда не доберется до нее)!'

"Suddenly he paused, and seemed to take a resolution (внезапно он замолчал, и казалось, принял какое-то решение; topause— делать паузу, перерыв; resolution— решительность, решимость; решение, твердое намерение). `Friend (друг),' he said, turning towards me (сказал он, поворачиваясь ко мне), `are you there (вы здесь)? My eyes grow dark (у меня темнеет в глазах; to grow dark— темнеть).'

"Yes," I said, "yes, lie down now, and rest (да = я здесь, теперь ложитесь и отдохните)."

dying ['daIIN], resolution ["rezq'lu:S(q)n], lie down ['laI'daun]

"'There it is" cried the dying man in Portuguese, stretching out his long, thin arm, `but I shall never reach it, never. No one will ever reach it!'

"Suddenly he paused, and seemed to take a resolution. `Friend,' he said, turning towards me, `are you there? My eyes grow dark.'

"Yes," I said, "yes, lie down now, and rest."

"'Ay,' he answered, `I shall rest soon (вскоре я отдохну;to rest — отдыхать, давать отдых; покоиться, лежать/вчастности, в могиле/); I have time to rest — all eternity (у меня есть время для отдыха — вся вечность). Listen, I am dying (послушайте, я умираю)! You have been good to me (вы были добры ко мне; good— хороший; добрый, доброжелательный). I will give you the paper (я отдам вам документ; paper— бумага; документ). Perhaps you will get there if you can live through the desert (возможно, вы доберетесь туда, если вы сможете выжить в этой пустыне; to live/through/ — жить; перенести, пережить /что-либо/), which has killed my poor servant and me (которая убила моего бедного слугу и меня).'

eternity [I'tq:nItI], paper ['peIpq], perhaps [pq'hxps], through [Tru:]

"'Ay,' he answered, `I shall rest soon; I have time to rest — all eternity. Listen, I am dying! You have been good to me. I will give you the paper. Perhaps you will get there if you can live through the desert, which has killed my poor servant and me.'

"Then he groped in his shirt (затем он нащупал /что-то/ у себя за пазухой: «в рубахе»; to grope — ощупывать, идти ощупью; искать, нащупывать) and brought out what I thought was a Boer tobacco-pouch of the skin of the Swartvet-pens (sable antelope) (и вытащил /какой-то предмет/, который мне показался бурским[7] кисетом из шкуры черной антилопы; tobacco — табак; pouch — сумка, мешочек; sable antelope — черная лошадиная антилопа). It was fastened with a little strip of hide (он был связан небольшой полоской из кожи), what we call a rimpi (которую мы называем "римпи"), and this he tried to untie, but could not (и его он попытался развязать, но не смог; tie — бечевка, шнур; to tie — связывать, перевязывать). He handed it to me (он вручил его мне; hand — рука; to hand — передавать, вручать). `Untie it (развяжите его),' he said. I did so, and extracted a bit of torn yellow linen (я развязал: «сделал это» и вытащил клочок рваного желтого полотна; to extract — извлекать, вытаскивать; to tear — разрывать, рвать; linen — полотно, парусина, холст), on which something was written in rusty letters (на котором было что-то написано порыжевшими буквами; rusty — покрытый ржавчиной, ржавый; рыжий, цвета ржавчины, выцветший). Inside was a paper (внутри находился какой-то документ).

grope [grqup], Boer ['bquq], tobacco pouch [tq'bxkqupauC], sable antelope ["seIbl'xntIlqup], fasten [fQ:sn], untie [An'taI], extract [Iks'trxkt]

"Then he groped in his shirt and brought out what I thought was a Boer tobacco-pouch of the skin of the Swartvet-pens (sable antelope). It was fastened with a little strip of hide, what we call a rimpi, and this he tried to untie, but could not. He handed it to me. `Untie it,' he said. I did so, and extracted a bit of torn yellow linen, on which something was written in rusty letters. Inside was a paper.

"Then he went on feebly, for he was growing weak (затем он продолжил /говорить/ тихо, потому что он слабел; feebly — слабо, немощно; weak — слабый/физически/): `The paper has it all, that is on the rag (на бумаге есть все, что /написано/ на полотне; rag — тряпка, лоскут). It took me years to read (у меня ушли годы, чтобы прочитать /его/; to take— брать, хватать; требовать, отнимать). Listen: my ancestor, a political refugee from Lisbon (слушайте: мой предок, политический эмигрант из Лиссабона; refugee— беженец, эмигрант) and one of the first Portuguese who landed on these shores (и один из первых португальцев, высадившихся на этих берегах; land— земля, суша; to land— высаживаться /на берег/, приставать к берегу), wrote that when he was dying on those mountains which no white foot ever pressed before or since (написал его, когда умирал в этих горах, на которые не ступала нога белого человека ни до, ни после этого; to press— жать, нажимать).