Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст - Гай Орловский

— Все будет, — заверил я. — И от победы к победе прямо и смело в бой за скарляндское дело!

Он смотрит чисто и преданно, вот уж не думал, что я такой оратор, нет, вообще-то знаю и верю, но до чего же приятно смотреть на его залитое радостными слезами лицо, трясущиеся губы и слышать прерывающийся в радостном экстазе голос:

— Ваше высочество!.. Ваше высочество… Ах, ваше высочество!..

Его свита, робко приблизившись, слезла с коней, все преклонили колени, а я отсчитав мысленно положенное количество секунд, ибо раньше срока тоже нельзя, торопливость и величественность несовместимы, произнес державно милостиво:

— Встаньте, друзья мои! И возрадуйтесь зело.

Ханкбек прошептал дрожащим голосом:

— Что теперь, ваше высочество?

— Принимайте армию, — велел я. — Несокрушимую и легендарную, в боях познавшую радость побед… разгром варварских полчищ, прибывших из-за океана, тоже на ее счету, как и блистательное завершение войны в Гандерсгейме, пусть даже и не побывала там, это неважно в данном аксепте, ибо нечего. Мы даже стоя на коленях как бы не покорялись, а сейчас, когда на знаменах нашей армии начертаны духовность и гуманизм, пусть никто не попадается на дороге! Мы страшно отомстим за все те обиды, которым нам могли бы нанести!

Они все дружно и в страстном подъеме прокричали трижды «Ура!», Шварцкопф громко рыдал и вытирал широким рукавом залитое слезами лицо.

Я похлопал по седельной сумке.

— Знаете, дорогой граф, в этом месте должны звучать трубы, хор мальчиков исполнять «Аллилуйя», а старший церемониймейстер передает верховному церемониймейстеру знаки власти верховного главнокомандующего армией Скарляндии… чтобы тот передал мне. Но мы больше воины, чем короли, верно?

Он прошептал преданно:

— Да, ваше высочество!

— Потому, — сказал я, — передаем все это вам без всяких там ужимок. Вообще-то, на взгляд мужчин, это намного достойнее, чем с прискоками и притопами.

— Да, ваше высочество! — сказал он, глядя на меня как на ангела небесного.

Я вытащил из сумки жезл главнокомандующего и парадный бунчук. Шварцкопф снова опустился на колено.

— Граф, — проговорил я властно и державно, отсчитывая про себя секунды, никак не выработаю в себе эту необходимую размеренную важность, все еще норовлю скороговоркой, — вручаю вам полную и абсолютную власть над армией великой и нерушимой Скарляндии! Отныне вы управляете этой несметной мощью, сами проводите в ней реформы, формируете новые виды войск, назначаете или смещаете военачальников, объявляете войны соседям и так же по своей воле прекращаете! Отныне никто не выше вас во всем королевстве Скарляндии… да-да, теперь можно называть королевством как вслух, так и на бумаге, в договорах и пактах о ненападении друг на друга и нападении совместно на соседей.

Я видел, каким огнем пылают лица вождей племен, что выехали встречать меня вместе со Шварцкопфом. Вообще-то моя речь больше всего на них и рассчитана.

Шварцкопф, теперь уже новый главнокомандующий, воскликнул пылко:

— Ваше высочество!

— Все правильно, — сказал я высокопарно, — все так и должно быть. Кстати, чуть не забыл упомянуть о такой малости, что почти совсем вылетело из головы, она у меня такая, но это такой пустяк, что роли не играет… да вы и сами о нем догадываетесь?

— Ваше высочество?

Я пояснил:

— Ввиду того, что год еще не миновал… вообще-то прошло всего шесть месяцев, потому до истечения срока моего княжения всей полнотой власти обладаю только я, однако это такая мелочь, что вы, понятно, и сами это помните. У вас, граф Шварцкопф, вся абсолютная полнота власти над необъятной и победоносной скарляндской армией, овеянной славой побед, а значит, над королевством. Подчиняетесь вы только мне, больше никому. Разумеется, все перестановки в армии, смещения или перемещения, набор новых людей или увольнения, а также все прочее вы делаете по своему усмотрению и по своей воле, однако я сперва должен просмотреть и завизировать своей княжеской подписью и печатью.

По-моему, он даже не вдавался в смысл моих слов, потрясенный возможностями возвеличивания униженной, оскорбленной и попираемой Скарляндии, которая наконец-то готова дать сдачи любому агрессору.

— Ваше высочество! — воскликнул он и, бодро вскочив, жарко поцеловал мне руку с перстнем. — Только прикажите!

Я улыбнулся красиво и державно, а под этой общей улыбкой еще и моя маленькая, личная, дескать, фу, все прошло как по маслу, а я боялся, временами все еще не верится, что для успеха в жизни хватает уверенного тона и громкого голоса, а для простолюдинов вообще достаточно одной наглой морды.

— В Древоград, — скомандовал я. — Над Скарляндами восходит новая заря перемен и лучших времен!

Бобик улыбается во весь рот, мне кажется, все понимает или все чувствует, собаки — прекрасные эмпаты, уже выполняет мои приказы до того, как произнесу их вслух, и сейчас помчался в сторону Скарляндии, оглядываясь через плечо, морда веселая, хоть и страшноватая.

Шварцкопф и вожди племен выждали, когда проеду мимо, пристроились сзади. Я крепился, удерживаясь от желания послать недоумевающего Зайчика в полный карьер, это будет позором для остальных, пришлось приноровиться к их скачке, которую они считают очень быстрой.

К счастью, те выдвинулись не так уж и далеко от Древограда, я вытерпел черепашью скачку и даже улыбался, когда меня встретила восторженная толпа, а потом, ну конечно же, как это без него, начался шумный и бестолковый пир очень свободных и раскованных людей.

Глава 9

В резиденции Шварцкопфа, которую он настойчиво предлагал для постоянного или хотя бы временного проживания, я провел сутки, на мой взгляд и этого много, переговорил со всеми вождями, выяснил размер их земель, количество населения и, в частности, воинов, размеры стад, чего хотят и что могут, наконец сердечно распрощался и сказал твердо и ясно, что труба Господа зовет, а я, им призванный, должон и обязан!

Провожать меня вышли толпой, все вожди племен, всескарляндский, так сказать, Совет Лордов.

Я еще раз сердечно распрощался, обнял Шварцкопфа и заверил, что начинается новая жизнь, такое повторять можно много раз.

Ханкбек взмахнул дланью, из конюшни бегом вывели Зайчика, он красиво потряхивает гривой, глаза веселые, явно сожрал там что-то лакомое, может быть, железный засов на воротах.

Бобик выглянул из кухни, в глазах вопрос: что, уже едем? А я тут еще не всех объел…

— Вылезай, мироед, — сказал я ему громко и улыбнулся Шварцкопфу, — избаловали мне собачку. Раньше народ от него шарахался, а теперь его даже куры не боятся.

Он весело засмеялся, очень довольный своим гостеприимством, а я с некоторой тревожностью проследил взглядом за всадником, что влетел через ворота с такой скоростью, что едва не оторвал себе ногу, задев в спешке за столб.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});