Неприкаянная душа - Лариса Малмыгина

Всю ночь я провертелась в супружеской постели и только к утру задремала.

— Алиса, Алисонька, — плакала во сне Жанна, — мне плохо, мне очень плохо.

Утро не принесло облегчения. Душа требовала покоя, а нужно было ехать встречать блудного супруга. На вокзале к не находящей себе места матушке присоединились Алина с Артуром.

Сергей появился на перроне как-то внезапно, посвежевший и помолодевший лет на десять, поцеловал каждого из нас, с тревогой всматриваясь в мои покрасневшие глаза. А дома, приняв теплую ванну с настоем трав, которые я собирала за городом и заваривала в большой эмалированной кастрюле, с аппетитом позавтракав, подсел ко мне с явным намерением поговорить.

— Не надо, Сережа, — жалобно попросила я, — пока не будем выяснять отношения.

— Ладненько, — сникнув и съежившись, согласился со мной Смирнов.

Раздался звонок в дверь. Зашла Элеонора Ивановна, соседка с нашей площадки. Дама пенсионного возраста старой себя не считала, одевалась по последней моде и сдавала в аренду продуктовый ларек на местном рынке, что приносило ей неплохую прибавку к пенсии.

— Алисонька, — начала она с порога, — как я по тебе соскучилась! Что я расскажу!

Элеонора Ивановна была переполнена сногсшибательными новостями. Я повела ее на кухню, налила чашку растворимого кофе, поставила на стол пирожные собственной выпечки. Сергей отдыхал на любимом диване, я же, всячески оттягивая разговор с мужем, была рада приходу соседки.

— Представляешь, вчера Верка Хряпунко устроила концерт с песнями и плясками прямо на базаре. Во, артистка! — потерла сухонькие ладошки старая сплетница.

— Да? — напряглась я. — А почему у вас торгуют такие, мягко говоря, талантливые личности?

— Да нет, такая у нас одна, — с улыбкой произнесла речистая старушенция. — Приехала из деревни, стала горожанкой, возгордилась и, видимо, решила показать себя народу, как Фрося Бурлакова. Из грязи в князи. Остальные продавцы — люди культурные: учителя, врачи, библиотекари, инженеры. Есть и кандидат наук.

— Умом Россию не понять, — вздохнула я.

— Да уж, — согласилась почтенная дама. — А на днях и вообще неправдоподобная история приключилась, весь город только о ней и говорит.

— Какая? — вежливо поинтересовалась я, думая о том, что выяснение отношений с Сергеем не за горами.

— В детский дом подбросили кучу всякой всячины. Ладно бы, продукты да бытовую технику, но зачем детям водка, пиво, презервативы и прокладки?

— Все это рекламируют по телевизору, а кое-кто любит смотреть рекламу, — рассеянно пробормотала я.

— А? — не поняла Элеонора Ивановна. — Кстати, что за мужчина сопровождал тебя вчера на рынке? Он показался мне очень интересным.

— Какой мужчина?

Вздрогнув, мы обернулись обе и сразу. На пороге кухни стоял Сергей.

Словоохотливая соседка, минуту посидев с широко открытым ртом и похлопав искусно накрашенными ресницами, засобиралась домой.

— Ну что вы, останьтесь, — засуетился муж, уморительно шаркая ножкой.

Уговоры не помогли, предательница убралась восвояси.

— Что за мужик, Алиса? — оставаясь наедине, повторил свой вопрос Смирнов.

— Мгм, нормальный, — непомерно растерялась я, — обыкновенный, кстати, совсем не молодой.

— А зачем он сопровождал тебя? — нахмурил классические брови Сергей.

— Мне необходимы были продукты к твоему приезду, — невнятно пробурчала я.

— Так много? Холодильник заполнен под завязку, но хочу тебя разочаровать, я не крокодил, — растянул губы в фальшивой улыбке отпускник.

— При чем тут несчастный аллигатор? — лицемерно возмутилась я.

— У этих несчастных созданий есть большой недостаток — много едят, — важно изрек бывший муж.

— Значит, Карлос почти крокодил, — хмыкнула я, представляя великого обжору плавающим в вольере.

— Что ты сказала? — не понял вторую половину Серега.

— Хорошая погода, Серенький. Я когда-нибудь познакомлю тебя с аллигатором, — сразу успокоилась я.

— Идет, — согласился муж, — но и с загадочным мужчиной тоже.

К обеду, поскольку было воскресенье, спонтанно собралась многочисленная наша родня: Алина с Артуром, Олег с Олей, Жаннины дети и внуки. Даже пришла старая свекровь, которой шел уже девятый десяток. Марго недовольно морщила носик и кусала расшалившихся детей.

— М-м-мерзкие м-м-мальчишки, — заявила она мне на кухне, улучшив момент, когда никто не подслушивал. — Карлос проголодался, Алиса, он хочет в ваше общество.

— Пусть потерпит, — перебила я кошку, — сначала я представлю его мужу.

— Зачем мужу? — удивился кто-то рядом со мной. — Я хочу познакомиться со всеми.

Пухленький, прилично одетый домовой проявился за белым кухонным столом рядом с тарелкой нарезанной ветчины, купленной вчера в совместном рейде по рынку.

— У нас гости? — материализовался Сергей, улыбаясь, словно только-что получил рождественский подарок.

— Да, познакомься, это мой дядя, — пролепетала я. — Ты, конечно, про него не знаешь, поскольку я сама ничего о нем не знала.

— Карл Жанович Жемчужный, — подавая Смирнову руку, представился старый обманщик.

— Очень приятно. Сергей, — муж зарадовался так, будто выиграл в лотерею квартиру.

Удивленное нашим долгим отсутствием дружное семейство любимых и родных ввалилось в крохотную кухоньку. Все разглядывали незнакомца, словно экзотический экспонат в краеведческом музее.

Жемчужный вел себя как истинный джентльмен, право, я и не подозревала в нем наличие таких талантов. А когда очарованный новым родственником народ удалился восвояси, домовой затосковал и захотел спать. Пришлось стелить ему на тахте, а нам со Смирновым ложиться в одну постель.

— Когда мы снова распишемся, Алисонька? — заботливо укрывая меня одеялом, спросил осчастливленный супруг.

— Не знаю, Серенький, решай сам, — отодвигаясь от изменника, пролепетала я.

— Простишь ли ты когда-нибудь меня, родная? — его глаза были полны отчаяния и надежды.

— Время лечит, дорогой, — тяжело вздохнула я. — Давай будем спать.

Пожелав спокойной ночи, «великолепный Смирнов» отвернулся и покорно заснул под мирное похрапывание Жемчужного, раздававшееся из кабинета. Я задремала тоже.

— Мне плохо, сестричка, — заламывая руки, вновь заплакала Жанна, — мне очень плохо.

Карл Жанович на всю катушку наслаждался жизнью в материальном мире. Вранье про Нью-Йорк, из которого он якобы прибыл для встречи с любимой племянницей, вдохновило его так, что он бегло заговорил по-английски с жутким русским акцентом.

—  Hullo, my dear friend! — махал рукой Сергею домовой. — Как спал и что во сне видел?

Досконально знавший  English, донельзя удивленный Смирнов рассеянно жал руку свежеиспеченному родственнику и глупо улыбался. Я не узнавала мужа. Прежде всем недовольный, раздражительный супруг преобразился в ласковое, нежное существо, растягивающее рот до ушей при каждом появлении своей особы в родных пенатах. По вечерам мужчины играли в шахматы, причем Жемчужный неизменно выигрывал у соперника. Серега нервничал, но сдерживал свои эмоции. Днем, пока я изобретала очередное эксклюзивное блюдо, едоки гуляли в соседнем парке, оставляя мне на помощь ленивую кошку. После обедов следовали ужины, на которые приезжали Алинка с Артуром. Карлос садился во главе стола и демонстративно одаривал честную компанию долларами.

— Берите, не стесняйтесь, у меня их очень много, я баснословно богатый, — важно произносил он, задирая короткий носик к невысокому потолку, на котором примостилась старая, начищенная до блеска люстра.

Смирнов искоса посматривал на благодетеля, сжимал челюсти, но стойко выдерживал унижение. Дети радовались деньгам и благодарили щедрого дядюшку. Еще бы, сто баксов в день — совсем неплохо для тощего студенческого кошелька. Зная, что с повышением нашего благосостояния уменьшаются бабки у наркоторговцев, я помалкивала в тряпочку — так им и надо.

Спустя неделю мы с Сережей снова зарегистрировались, но свадьбу играть не стали, а еще через несколько дней второй-первый муж вышел на работу. Жемчужный сразу угомонился, перешел на русский язык, стал снова помогать мне по хозяйству.

ГЛАВА 15

НОВЫЕ СОСЕДИ

Семейная идиллия закончилась внезапно. Тихие, спокойные верхние соседи затеяли переезд из родной малометражки на большую жилплощадь. Мы провожали их чуть ли не со слезами: кто знает, какие особи объявятся над нашей головой. И особи объявились: маленькая бабенка Маришка Трухлявина с чубатым, вечно полупьяным супругом Володей, да со сладкой парочкой девчонок трех и одиннадцати лет. В первый же вечер они устроили грандиозное представление под названием «новоселье», на которое слетелись многочисленные собутыльники со всех районов города. Орали так, что Сергей не смог заснуть до самого утра. Люстра качалась от грохота неверных ног, пытающихся «сбацать» что-нибудь эдакое, стекла окон дребезжали от визга и хохота носящихся по квартире сбесившихся от вседозволенности детей.