Черная легенда - Лев Гумилев

Когда мать Тэмуджина, Оэлун-Еке, подняла знамя рода и бросилась за удаляющимися бывшими соратниками мужа и стала призывать их одуматься, то некоторые, усовестившись, вернулись, но все же потом ушли. В общем, было расхищено все, семья вождя была оставлена нищей, то есть в положении «людей длинной воли», а мужчине — человеку длинной воли было тогда девять лет.

У Есугея было две жены: одна Оэлун, от которой у Есугея было два сына — Тэмуджин и Хасар, другая — Сочихэл, от которой тоже было два сына — Бектер и Бельгутей. И вот они стали жить вместе — две вдовы с детьми. Со всей семьей в степи обращались очень плохо. Когда они ездили на семейные празднества, то их не ждали, поминки справляли без них, вообще их, как это называется по-французски, мальтретировали. И дети все это вынуждены были сносить. Питались они тем, что ловили сурков, сусликов, мелких птиц, рыбок, собирали саранку — корни, вроде чеснока, питательные и вкусные. Короче говоря, семья, в которой не было хозяина-воина, бедствовала, и все время находилась под наблюдением бежавших от нее бывших соратников, слуг и сторонников — всего народа племени тайджиутов.

И вот однажды Хасар и Тэмуджин, а прошло уже лет шесть-семь после смерти Есугея, застрелили своего брата Бектера, причем крайне своеобразно — под предлогом того, что он с ними очень грубо обращался: тогда-то отнял у них лук, тогда-то отнял пойманную рыбу. Словом, убили Бектера за пустяки. Как это происходило? Тэмуджин и Хасар с луками подошли к Бектеру, когда он пас коней. Зашли один спереди, другой сзади. Бектер сел на землю, посмотрел на них. «Зря, — говорит, — вы меня убиваете». И дал себя убить.

Этот случай все авторы-комментаторы, плохо знакомые с монгольской историей, приводят как образчик невероятностей, немотивированной безжалостности, говорящей якобы о потенциальной жестокости будущего завоевателя полумира Тэмуджина — Чингисхана. Но давайте внимательно прочитаем весь материал биографии, относящийся к данному эпизоду. Немедленно после убийства Бектера тайджиуты сделали набег на семью Есугея, захватили Тэмуджина, хотели убить его, но не убили. Заступился бывший друг его отца Торгутай-Кирилтух. И Тэмуджина посадили в колодки. Причем, спрашивается, за что? Совершенно ясно — за убийство Бектера.

Но, собственно говоря, какое дело тайджиутам до ссоры в семье? Чего они лезли? Бектер-то был не их рода и не их семьи. Но если вмешались, то, значит, он был для них свой. А почему он был свой? Он был лазутчиком, доносчиком, сообщал тайджиутам все, что делается в семье Борджигинов, в семье Есугей-багадура. Значит, тайджиуты хотели знать, как подрастает сын, лишенный прав после смерти отца. За это и был наказан Тэмуджин, но ему, правда, удалось бежать.

Побег был героическим, однако и эта история искажена до неузнаваемости комментаторами текста биографии. Тэмуджин сумел вернуться домой — туда, где было кочевье. Но оказалось, что семья его откочевала. Тэмуджин нашел своих по следам, петляя, чтобы самому не оставить следов. Казалось бы, все хорошо: все вместе, шпиона и лазутчика нет, жить можно. Но тут произошла еще одна беда, и эта беда повлекла за собой события, не предусмотренные никем.

Дело в том, что мать Чингисхана Оэлун-Еке, мудрая, волевая женщина ханского рода, в детстве была просватана за одного богатыря из племени меркитов, а Есугей-багадур ее отбил. Отбил в полном смысле этого слова: втроем с соплеменниками он подъехал к жениху Оэлун и тот сбежал, покинув невесту. Невеста горько плакала, но вынуждена была выйти замуж за похитителя. С того времени меркиты затаили обиду, и через некоторое время сделали несколько попыток нападения на монголов.

Меркитам с монголами делить было нечего. Меркиты — лесное племя, жившее к северу от хребта Хамар-Дабан возле Байкала, — не имели никаких претензий к монголам, которые жили в степях к востоку от Хэнтэя. Борьбы за пастбища не было, причин экономического или торгового характера для столкновения — тоже. Меркиты были не скупердяи, не бюргеры и не хапуги. Это были лесные вольные люди, которые без сожаления могли подарить гостю соболью шапку. Но они никогда не стерпели бы обиды. А тут украли невесту у члена их племени. Украсть невесту — это обида.

Меркиты выждали, улучили момент и бросились на семью Тэмуджина. Жену Чингиса, Борте, ради обручения с которой ездил так далеко Есугей-багадур, а после этого скончался, они увезли с собой. Невольно вспоминаются слова поэта про ахейцев, которые плывут в Трою:

Как журавлиный клин в чужие рубежи, —На головах царей божественная пена, —Куда плывете вы? Когда бы не Елена,Что Троя вам одна, ахейские мужи?И море, и Гомер — все движется любовью,Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит…

А мы возвращаемся обратно в Монголию, где «троянская война» возникла из-за прекрасной Борте-Учжин.

Похищение Борте-Учжин произошло в 1182 г. Мы очень быстро перескочили с событий 1115 г., когда монголы впервые обнаружили свое активное существование, до событий 1180-х годов. Это более чем полвека, в течение которых сменилось четыре поколения. И — если раньше поднять монголов на самозащиту от внешнего врага было занятием почти невозможным, то тут из-за обиды, нанесенной чужими одному из земляков, поднялось целое войско. Ван-хан кераитский, друг монголов, привел с собой 20 тысяч воинов. Джамуха-Сэцэн, то есть мудрый Джамуха, названный брат Тэмуджина, привел тоже 20 тысяч воинов.

Четыре тьмы форсированным маршем прошли вдоль Селенги на восточный берег Байкала и застали меркитов врасплох. Такой марш-бросок был бы классическим в учебниках военной истории, если бы историки знали о нем и хоть раз поинтересовались бы, что там за местность: там действительно очень крутые горы и тяжелые переходы. В этих местах геологи даже пешком ходят с трудом, а верхом по тропинкам проводить коней над пропастями, через быстротекущие реки невероятно сложно.

Однако:

"Насколько сильнее природы короткое слово «иди»!Легки переходы и броды, и страшен лишь хан позади!Но в белом тумане без края тропинки распутывать нить,Да волчьи распугивать стаи, да мертвому месяцу выть —Не лучше ли сна и покоя?" — думали монголы…

Внезапным нападением они разгромили кочевье меркитов. Была ранняя зима. Меркиты бежали. Монголы отнеслись к ним довольно гуманно, потому что можно было перебить и разогнать по лесу всех, а тот, кто убегает в Сибири в лес зимой без огня и теплой одежды, — обречен. Монголы же прекратили преследование. Они только вернули Борте-Учжин, которая при лунном свете, во время ночного нападения, узнала коня своего мужа, бросилась к нему и схватилась за стремя.

Но почему меркиты, совершая нападение на монголов, были так хорошо осведомлены о делах монголов? Очень странно. Украдена была, кроме Борте, жены Чингисхана, также и его мачеха Сочихэл. Она не вернулась к монголам, ушла вместе с бегущими меркитами, а ее сын Бельгутей остался при своем сводном брате Тэмуджине. Так будущий Чингисхан освободился от доносчицы в своем доме — мачехи, как до этого от Бектера. Долгая это была история.

Как только монголы избавились от мамаши Бектера, дело у Тэмуджина пошло на лад. Оказалось, что этот «человек длинной воли» обладает железной волей, справедливостью, умением обходиться с людьми. К Тэмуджину стали стекаться другие «люди длинной воли». К нему присоединились не племена, а богатыри.

Зато от него отделился его побратим — анда, по-монгольски, — Джамуха. Он оказался в лагере родовичей, среди которых тоже было немало пассионарно заряженных людей. Вообще, начали скрепляться социальные узы, основанные на разных стереотипах поведения. Сторонники Тэмуджина или, может быть, он сам предложили взять за основу договор войска с ханом. Так родилась монгольская Яса. Согласно этой Ясе, войско было обязано соблюдать дисциплину, а хан, то есть выбранный предводитель, — справедливо распределять добычу среди своих сторонников и повышать их за заслуги, а не по праву рождения, как это было раньше. Короче говоря, Тэмуджин противопоставил принцип военной демократии традиции рода и племенного союза.

Мы видим, как постепенно набухала пассионарность в той системе, которую через несколько десятилетий будут называть «монголы». Собрались богатыри, отделились от них тихие, куренные системы, которые не хотели идти к этим «людям длинной воли», к мятежникам, беспокойным сорвиголовам. Порядочные, спокойные обыватели — с одной стороны, отчаянные — с другой. Столкновение между ними было неизбежно, и произошло так же из-за пустяка, как и многое в истории.

Дело в том, что у разных народов воровство рассматривается с разных точек зрения. У кого-то нельзя брать деньги, у других — можно. Так вот, у монголов считалось, что вещи и деньги брать нельзя, а лошадей можно. И поэтому удалец Тайгар, брат Джамухи-Сэцена, решил отогнать табун лошадей у Тэмуджина. Табунщик погнался за ним и прострелил его из лука насмерть.