Неизведанный Гиндукуш - Макс Эйзелин

После ста метров езды раскрывается загадка. И без высотомера теперь ясно, что мы только что проехали перевал Сардаб. Теперь мы знаем, что спускаемся в долину Амударьи. Последние сомнения отпали, ибо на правой стороне долины возвышаются величественные горы, состоящие из темных скал и сверкающего льда. Они так высоко поднимаются в небо, что это могут быть только шести― и семитысячники. Мы находимся у ворот Вахана!

Останавливаемся. Фотоаппараты и кинокамеры от интенсивных съемок, как всегда, греются. Своими малопроворными пальцами рисую панораму гор в блокнот. Кто знает, возможно, эти рисунки за неимением хороших карт окажут нам еще услугу.

НАКОНЕЦ В ВАХАНЕ

С сознанием, что теперь нам уже недолго ждать наших гор, катимся в долину. Амударью, эту легендарную реку, вошедшую в историю под названием Оксус, мы пока не видим. Осыпные склоны слева, видимо, относятся уже к Советскому Таджикистану.

По обеим сторонам дороги селение. Согласно карте, это должен быть Ишкамиш, последнее село перед Ишкашимом. Как и у Зебака, здесь тоже положенное поперек дороги дерево останавливает нас. Стоящий за ним полицейский объясняет нам, что мы находимся в Ишкашиме. Значит, Ишкашим существует не только на карте!

Для нас Ишкашим не только ворота в Вахан. Это имя уже месяцами было для нас настоящим волшебным словом. Еще дома мы все твердили: «Когда мы будем в Ишкашиме...»

Как только мы предъявляем паспорта и разрешение, один до зубов вооруженный солдат тут же провожает нас по аллее тощих тополей в усадьбу. Проводит мимо небольшого пруда к глиняному дому, где в дверях нас уже ожидает высокий, лет сорока мужчина в темной каракулевой шапке. Его греческому профилю соответствует еще более звучная фамилия: «Сардар Мухаммад Юнус, губернатор Ишкашима», ― переводит Змарай.

Вскоре появляется легендарная фигура коменданта гарнизона Вахана. Ахмадулла-хан ― по знакам отличия полковник прославленной королевской армии Афганистана, относящейся к высоко держащим боевые традиции вооруженным силам мира. В прошлом столетии она доставила немало хлопот Британской империи у перевала Хайбар. Ахмадулла-хан гигантского роста, с воинственным взглядом и лицом, изборожденным шрамами от сабельных ударов. Наши ручки просто исчезают в его огромных руках. С ним лучше не иметь дела.

Сардар Мухаммад Юнус и Ахмадулла-хан ― самые могущественные люди в Вахане. Быть с ними в хороших отношениях почти так же важно, если не важнее, нежели иметь официальное правительственное разрешение из Кабула.

В конечном итоге эти двое сидят здесь у входной двери в Вахан.

Сардар Мухаммад приглашает нас всех на чай. Причем мы не остаемся для этого в канцелярии, а он зовет нас к себе домой. Очень большая честь!

Его личная резиденция ― деревянный дом ― редкость в Афганистане, и можно подумать, что он импортирован из шведской Лапландии.

― Как на Шпицбергене, ― замечает Ханспетер.

Ахмадулла-хан тоже живет здесь. Он исчезает на несколько минут и появляется преображенным с ног до головы. В честь нашего визита он надел свою начальническую полковничью форму и выглядит еще более воинственно.

Резиденция строго охраняется. Солдаты с автоматами па плечах стоят на часах перед дверью дома и в саду. Стоит только полковнику бросить на них взгляд ― и они тут же принимают стойку «смирно». Один из солдат приносит чай. Мы вносим свой пай в виде печенья, шоколада и консервов.

― Ты видел, откуда он принес воду? ― шепчет мне Визи.

― Да, из арыка.

Но арыки в этой деревне, расположенной высоко, не так страшны, и, кроме того, чай кипяченый.

Нашим хозяевам европейская пища приходится по вкусу. Только колбасы и мясные консервы они находят отвратительными. Зато Ахмадулла-хан усердно занимается рыбными консервами. Лососина и сардины, которые я ему сервирую на хрустящих хлебцах, восхищают его.

От печенья и шоколада он тоже не отказывается, и студенческая еда ему тоже нравится.

Сардар Мухаммад предается смакованию наших семи сортов сыра. Тут я замечаю, как он схватил кусок ветчинного сыра, но уже слишком поздно, чтобы обратить его внимание на содержащуюся в нем свинину, и беда ныряет в его раскрытую пасть. Этот сорт, кажется, ему нравится меньше. Надкушенный кусок он передает солдату, который рад этому богатству и с улыбкой отправляет в брючный карман.

«Возьмите с собой одного из моих солдат для охраны ваших машин и базового лагеря», ― предлагает нам полковник.

Сардар на это предложение кивает утвердительно и повторяет, что Вахан ― дикая местность и есть определенный риск для иностранцев.

От любезного предложения предоставить в наше распоряжение солдата мы также любезно отказываемся, мотивируя это тем, что просто не имеем места в наших набитых машинах для дополнительного попутчика. И кроме того, мы не хотим злоупотреблять гостеприимством в Афганистане.

«Вы прибыли очень поздно, ― продолжает Сардар Мухаммад Юнус, ― одна итальянская альпинистская группа приехала еще месяц назад. Австрийцы тоже уже в пути. С Кишмикхана одни шли вверх по долине, другие ― с Казидех в район ледника Мандарас. Вам нужно поторопиться. Через тридцать дней здесь уже может выпасть снег».

Нам ясно, что мы прибыли не слишком рано. Но во всяком случае одиннадцать дней в Кабуле не пропали даром. Это дало нам возможность подняться до долин Лангара в еще не изведанные края.

Сардар Мухаммад удивлен, когда мы ему рассказываем, что наша экспедиция не последняя. Спустя неделю за нами последует сильная польская группа. Мы ведь с ними встретились в Кабуле, где они ждут своего багажа. Слишком рискованно багажу путешествовать по Азии самостоятельно, без сопровождающего. Многие экспедиции могут об этом петь печальную песню.

Наступает время закончить обильную трапезу и выезжать в направлении Вахана. Сардар Мухаммад Юнус и полковник Ахмадулла-хан теперь наши друзья, и мы уже радуемся предстоящему здесь празднеству в честь покоренных вершин в связи с нашим возвращением.

― Да поднимитесь на нашу самую высокую гору! ― кричит нам вслед полковник.

В САМУЮ ГЛУБЬ ВАХАНА

Внезапно пыльная дорожка спускается в глубину долины Оксуса. За следующим поворотом появляется наконец давно желанная река. Лениво катит она свои черные с песком воды по степям и песчаным пустыням Таджикистана. У нее впереди длинная дорога, пока ее воды, питаемые высочайшими вершинами Центральной Азии, дойдут до Аральского моря или, как сейчас, во время засухи, исчезнут в песках пустыни Каракум. Вид реки не вызывает восторгов. Но мысль, что это важнейшая река Азии, заставляет нас смотреть на нее с почтением.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});