Глазами суицидника - Капан Паштиль

память была какая-то с ними связана. Вот и сейчас тоже выражение лица, держится, пытается не показать истинный вид. Но Симон то видит, что-то не так, значит где-то накосячил, вот только где? И что он такого страшного сделал? Решил не тянуть резину, а сразу спросить напрямую:

– Дедуль, ты чего, не рад меня видеть?

Дед отвечает очень сдержанно:

– Я тебе Симончик всегда рад, вот только ты уж слишком рано домой пожаловал. Дела не доделал, основную задачу не выполнил, и самостоятельно завершил работу.

Симон насторожился, сто процентов накосячил, вот только он вообще не помнит где и что он сделал ни так. Пока Симон анализировал и переваривал информацию, к нему приблизился другой силуэт. Он так отвлекся встречей с дедом, и совершенно забыл, что приближалось две фигуры. Второй шёл с опозданием. Это был молодой мужчина, даже парень, шел быстрой уверенной походкой, с его лица не сходила улыбка. Симон узнал своего двоюродного брата Алика. Их обоих сразу же охватил восторг, чувство было настолько сильным, что Симон сразу же забыл за деда и за его настороженность. Он радостно бросился на встречу к брату. Подбежав к нему ближе начал кричать

– Алик, братишка.

А ему сразу же летит ответочка:

–Симон. Здорова брат, давно не виделись.

Братья добежали друг до друга, и крепко обнялись. В этот момент Симон был просто счастлив. Но подошел дед и повисла какая-то напряженность. Как будто бы начали сгущаться тучи. Наверное, предстоит какой-то серьезный разговор. Симон насторожился, заподозрив неладное, и тут что-то произошло необъяснимое. Он почувствовал, как в него вошло спокойствие, словно к нему подсоединили невидимую капельницу, и через неё влили дозу успокоительного. Вновь обретя спокойствие, Симон посмотрел на огорченного деда, а потом глянул на радостного и беззаботного Алика. Ему пришла одна мысль, и он аккуратно словно сапёр стал подбирать слова:

– И вправду давненько не виделись. А почему мы давно не виделись? Что нам помешало, раньше встретится? – И тут беспамятство немного отступило, и он кое-что вспомнил, внутри у Симона как-то всё нехорошо затрепетало. Окружающая среда мгновенно отреагировала, его буквально пропитали успокаивающие волны. Скорее всего, невидимые капельницы начали делать свою работу. Через мгновение он дальше мог трезво мыслить, без лишнего волнения. – А знаешь, почему мы так давно не встречались? Братик, ты же умер. Тебя же застрелили! А ты дедуль, умер через год после смерти Алика. Твоё сердце не выдержало потери внука. Вас же нет в живых!

– Ты тоже больше не человек, – беззаботно сказал улыбающийся Алик. – Добро пожаловать на небеса. Мы пришли встретить и проводить твою бессмертную душу.

Глава 2. Глава рода.

– Но почему, почему я ничего не помню? – сокрушался Симон.

– Позволь я тебе кое-что объясню, – начал говорить дед. – Это святое место, здесь нет место грубости, обиде, страху, и другим низменным чувствам. А в тебе Симончик слишком много ужаса и отчаяния. Ты не всё помнишь, потому что не сможешь принять адекватно всю информацию сразу. Даже если тебе сейчас отдать половину твоей жизненной памяти, то ты станешь злостным нарушителем этого святого места. Ты станешь источником страха, печали и боли. Всё, что здесь не приемлемо, ты принесешь в большом количестве. Это место, как ты уже, наверное, заметил, моментально вычисляет все недозволенные чувства, и гасит их на корню. При этом ты практически ничего не чувствуешь, только тишина, покой и гармония.

– Это как антивирус, находит в системе вредоносную программу, удаляет и лечит поврежденные материалы. – Алик вмешался в рассказ деда, что бы объяснить Симону на более доступном для него языке.

Дедушка недовольно посмотрел на Алика за то, что перебил, но замечание делать не стал, ему видимо тоже понравилась поправка внука. И он продолжил рассказ дальше.

– Страх и паника как саранча, очень быстро распространяются, и бесконтрольными такие чувства оставлять нельзя. Новоприбывших не устойчивых душ очень много, и не дай Бог, если они все запаникуют.

– Это как очистная система, возможно, чем-то похожа на пылесос, – опять вмешался в разговор Алик. – Пока сора не много, он успешно отфильтровывается. Но если мусор массово появится, то я думаю, системе как минимум тяжелей будет справляться. Зачем ломать исправно работающий механизм. Ты же при жизни помогал убираться по дому, принцип должен знать, чем меньше мусора, тем легче его убрать.

– А куда же девается весь отфильтрованный сор? – спросил у них Симон. Ответить хотели оба, но Алик был быстрее:

– О брат, для этого есть специально отведенное место, и жители там не такие приятные, как здесь. Да ты недавно оттуда вернулся, с планеты земля, и все земные дары принес с собой. Я называю земную жизнь концлагерем, там столько уязвимых мест и разных пороков, что не расстроить себе жизнь практически не возможно. Как бы тебе здесь тщательно не подготовили душу, всё равно её там что-нибудь да испортит.

Дед одним взглядом заставил Алика замолчать, и начал говорить сам:

– Слишком много не нужных для него сейчас сведений, – дальше дед перевел взгляд на Симона, и начал объяснять. – С этого момента начинается твой реабилитационный курс, и обучение. И так, первое правило, фильтр засорять нельзя. Страх, и все вытекающие из него чувства учись глушить сам, здесь тебе ничего не угрожает. Вся окружающая среда, питается любовью, и ты должен её питать тем же, а пока получается, что это место работает только на тебя, понимаешь?

– Да, но тяжело в один момент расстаться с привычками, которые у меня вырабатывались годами, в жизни на земле это называется инстинкт выживания.

– Мы все в курсе, мы там были, забыл? – спрашивает дед. – Каждого из нас также встречали, объяснили и направляли. От тебя никто не требует сходу во всем разобраться, но я же тебе говорю, курс твоей реабилитации начался, внимательно слушай, и во всё вникай, какие бы у тебя небыли наставники.

Тут снова в разговор вмешался Алик:

– Да ладно братка, расслабься, наслаждайся моментом. Вокруг приятная атмосфера, рядом с тобой любящие тебя души, ты не помнишь ничего плохого, кайфуй от всего происходящего.

Симон смотрит на своих родичей, у них как будто бы игра в хорошего и плохого полицейского. И в правду, брат здесь для моральной поддержки, так сказать источник оптимизма, Дед же, это местный гид и наставник, возможно ещё у них какие-то функции есть, которые пока скрыты. В принципе не всё так плохо, умер, конечно, неприятно. Но встретили, приняли, а что дальше будет, время покажет.

– А как я умер? – спросил Симон, попытавшись сохранить голос бесстрастным.

Алик с весёлостью, и