Эффект ласточки (СИ) - Веселова Янина Янина

Под эту роскошь одевается нижнее платье из белоснежного, отделанного драгоценным кружевом шелка. У него длинные узкие рукава, почти закрывающие пальчики и высокий, доходящий до подбородка ворот. А уж под ним тонкая, льнущая к телу шелковая сорочка, едва доходящая до колен, чулочки с подвязками и панталончики с кружавчиками и ленточками. На ногах мягкие туфельки из самого дорогого сафьяна.

- Осталось самое главное, – убедившись, что невеста налюбовалась собой, возвестила графиня. - Подайте полог!

Невесомая белоснежная вуаль опустилась на склоненную девичью голову (сколько времени убили на прическу, вспомнить страшно), и комнату окутала благоговейная тишина. Все присутствующие любовались невестой герцога и мысленно желали ей счастья. А как иначе? Ведь каждому видно, что молодые просто созданы друг для друга, а уж как славно смотрятся рядом, глаз не отвести. Просто орел и ласточка. Да и традиции все соблюли, ни одной не упустили. До свадьбы, считай, не общались, блюли себя строго, даже свадебные наряды выбрали самых счастливых цветов - черного у невесты и кроваво-красного у жениха.

- Ну... с богом, – взволнованно выдохнула графиня. - Негоже опаздывать на собственное венчание.

***

Добрые жители Балеара на всем пути к храму радостно приветствовали свою новую госпожу. Со всех сторон неслись пожелания счастья, здоровья...

- Деток побольше! - то и дело кричали из толпы.

- Горячей ночки! - добавляли со смехом.

- Благослови Всевышний, - махали вслед.

Площадь перед собором была запружена людьми. Личные гвардейцы его светлости образовали живой коридор, по которому невесте предстояло дойти до храма. Элен помогли выбраться из носилок, и она, о чудо, попала прямо в руки его королевского величества.

- Прошу, леди, - подал невесте руку король. В знак особого расположения Аларик медленно, со значением стащил с нее (с руки, не с невесты) перчатку и кинул ее в толпу.

- На счастье, - восторженно ахнул народ, устраивая легкую потасовку за монарший аксессуар, а его величеcтво уже вел прекрасную невеcту к дому Всевышнего.

Кафедральный собор был переполнен, но Элен никого не видела. Ее внимание было приковано к замершей у алтаря фигуре герцога. С ног до головы одетый в багрово-красное, он казался обагренной кровью статуей древнего воина. "Млин, только романтичных бредней тебе сейчас и не хватало. Подбери сопли и включи голову, этот подосиновик не для тебя вырос, " - напомнила себе скромница невеста, шествуя рука об руку с королем. "Эх, заснять бы, а потом пересмотреть. Пару десятков раз, " - размечталась она.

Поток бессвязных мыслей Элен сам собой иссяк в тот момент, когда его величество, передал невесту будущему мужу и отошел в сторону. Тот, с самым серьезным видом оглядел будущую супругу... и неожиданно подмигнул. На амвон вышел архиепископ, венчание началось.

Под торжественные звуки хорала Элен стала герцогиней. Все были счастливы, или казались счастливыми. Как и положено на свадьбе был пир, практически горой. Хорошо еще, что "горько" не кричали. И то только потому, что не принято это в Бригии. Зато то и дело раздавались здравицы молодым. Они становились все громче, все развязнее. Дамы, приглашенные на пир, устали краснеть как помидорки, кавалеры поглядывали на них со значением, слуги сбились с ног, певчие на галерее порядком охрипли, а ее светлость графиня Дроммор устала деликатно вытирать слезы платочком и звучно высморкалась.

Этот неожиданно громкий звук, заставивший даму сконфузиться, послужил сигналом для короля.

- Пора проводить молодых в опочивальню, – дал отмашку брату и невесте Аларик III. – Плодитесь и размножайтесь, дети мои, - напутствовал новобрачных его величество и вернулся к возлияниям.

***

Оказавшись в спальне, молодожены остановились друг напротив друга. Они не говорили и не двигались, лишь смотрели, не отводя глаз. С Элен все было понятно, не ей сегодня активничать. Но вот почему медлил герцог? Наконец, словно бы решившись, он снял с жены белоснежный покров и собственноручно расстелил его поверх простыни.

"Гадость какая, " - содрогнулась Элен, вспомнив о свадебных традициях Бригии и представив, как кружевную тряпку поутру торжественно демонстрируют близким, а потом хранят, на минуточку, в сокровищнице. Извращенцы, мать их за ногу. А честную простынь и вовсе завтра вывесят над парадным входом, чтобы любой и всякий мог убедиться в добродетельности герцогини и мужественности герцога. Дикари и шовинисты!

После того, как мутант сделал свое дело, он повернулся к супруге.

- Ступай к себе, Элен, приготовься к брачной ночи и возвращайся.

- Да, милорд, – склонилась в почтительном реверансе герцогиня, после чего торопливо подобрала юбки и удалилась прочь.

Тут надобно отметить, что господские покои, в которые во время венчания были перенесены вещи Элен, были устроены самым удобным образом. Их центром или, если хотите, сердцем являлась общая спальня. Супруги в ней практически не спали. Для отдыха были устроены отдельные опочивальни. В главной спальне отдавали супружеские долги. Она служила местом приятных свиданий, по сути являясь пограничной территорией. С одной стороны к ней примыкали покои герцога, а с другой комнаты герцогини.

Оказавшись на женской половине, Элен тут же попала в руки неугомонной матушки, Иви и других служанок. Ей помогли раздеться, расчесали волосы, обрядили в ночную сорочку до пят, выдали мягкие тапочки с помпонами и отправили на встречу с синеглазым кредитором, который хоть и не горел желанием взыскивать долги... А, впрочем, кто знает, что на уме у этого средневекового мутанта?

Вернувшись в общую спальню, супруга Элен не застала... и обрадовалась. Она позволила себе перевести дух и осмотреть убранство комнаты. Молодая даже успела немного полюбоваться на исполинских размеров кровать с герцогской короной и гербами. Ну и с пологом, затканным геральдическими орлами, куда ж без них.

Тихонько вздохнув, Элен кинула халат на скамью, стоящую в изножье кроватного монстра, поднялась на три ступеньки и залегла аккурат посреди вуали, прикрылась одеялом и изготовилась.

Его светлость не заставил себя долго ждать. Он явился практически следом за женой, словно специально подгадывал. Мутант тоже расстался с торжественным нарядом, одевшись по-домашнему. Но даже во шлафроке (устар. домашний халат) и тапочках на босу ногу он был непозволительно хорош. Элен чуть не застонала от возмущения. Почему, ну почему все эти шесть с лишним футов мужской красоты достанутся не законной жене, а Энн Нэвил? Чтоб ей окосеть корове бесстыжей!

Полегчало Элен только, когда супружник скинул халат. Поддетая под него ночнушечка поспособствовала. Кинув удивленный взгляд на хихикающую, словно гиена новобрачную, герцог взошел по ступеням и протянул ей флакон, заполненный опалесцирующей жидкостью.

- Пейте, – властно велел он.

- Это зелье плодородия? - подавилась смехом Элен.

- Оно самое, - Арвэль поднес флакон ближе.

- А оно не горькое?

- Не знаю, - растерялся он. – В крайнем случае заешь конфеткой, у меня есть.

- А это не повредит?.. Ну ты понимаешь... – смутилась Элен. - Знаешь, лучше не надо конфет. Я потерплю.

Она откупорила флакончик и решительно опрокинула в горло содержимое. Вопреки ожиданиям ничего плохого не случилоcь. По вкусу зелье плодородия напоминало сдобренный медом яблочный взвар. Оно мягко стекло по пищеводу, теплой волной растеклось в желудке и мягко ударило в затылок.

- Ну как? - не сводя с жены синих, колдовских глаз, спросил мутант.

- Хорошо, - честно ответила Элен. - Вкусненько.

- Вот и замечательно, тогда займемся делом, – обрадовался тот и потушил свечу.

***

Подняли молодых ни свет ни заря. Его величество, честно исполняющий обязанности посаженного отца, явился за свидетельством чистоты и честности молодой герцогини. Компанию ему составили королева, тетушки-надзирательницы, а также чета Арклоу. Папенька и тетушка не собирались отдавать свою нежную ласточку на растерзание стае воронья.