Мой огненноживящий Ангел «Честь»… он Есть - Юрий Георгиевич Занкин

звуки

Хрустят

осколки – черепа…

И

кости —

мысли вымалывают

стуки…

Мороз по

коже…

осколки

леденят!..

И

мутят,

мутят душу осколочные

звуки.

Осколкам

нет

числа.

В осколках —

новь!

В осколках —

кровь!..

Хрустит

Творца «Осколочная

Бровь»: «Всё это

так…

всё

это

для тебя во

Мне —

Строительные

Звуки:

По

Смерти

верной

твоей

«восстановительные…

Для Жизни

Новой…

Игры

Бредовой…

для

Жизни

Новой Лучшей

твоей…

благие

звуки»…

Всё

это

так… «осколки» эти

для

«Творца во мне»…

наследные,

строительные

по гробовой

доске

моей… во

мне

уж

«новом»,

во мне

«кайловом»

гудят

«строительные:

для Жизни

Новой Двухголовой:

и

«там: на

Небесах»… и

«здесь: на вверенной

пока

Земле»…

бессмертны

муки»:

волящие…

палящие

живьём.

Благие…

Благие

«Огне —

Звуки»…

Немые…

«Огне —

Стуки»…

…немые…

Евпаторийская молельня

Храм

белый…

купол

блещет.

В коляску

с

маленьким калекой

с

Небес

холодный

дождик хлещет…

Шеренга

нищенок

у входа в

божий

Храм.

Косит

«юродивым» – не

в бога,

но в

сатану

уверовавший Хам…

…Надежда

в – Вере…

Вера

же

в – Любови…

Слеза

щекочет

от

забитой

православной нови…

от забытой

православной

нови: «Возлюблен

будь!»…

Исчерпан

путь…

твой

нищий

и напрасный

путь…

Темно

Бессмысленно здесь

было…

что

«было» то

и

сплыло… и

больше не

вернуть…

надеждой рухнувшей

уныло:

пропахшего

земной

могильной пылью…

«в

любви

калеку»…

истратившего «пьяную

любовь» на

пыль и

пустоту…

вот

к

этой

жизни… больше

не

вернуть…

растраченной

и

бесполезной

жизни

больше

не

вернуть…

но…

всё одно…

«Возлюблен

будь,

калека…

земной

калека

ступивший…

в сознании

«Живом»…

в сознании

«Ином»…

уже в

благую «Огне – Жуть»…

о том

кричала

сдавленная

грудь: «Вставай,

калека!..

…калека

из

могилы…

вставай

живьём

на «Огне —

Путь»…

Вставай!..

Вставай!..

Калека…

в тебе

теперь

Иная

Суть…

исчезла

всяческая муть…

Вставай!.. Живи!..

под

«Огне – Жуть»…

Вставай!..

исправленно —

исчерпанный

«Калека»…

Вставай!..

Вставай!..

и сердце

прихватить…

и сердце

прихватить…

в Новейшем

Бытие —

как «Огненную

Ново – Суть»…

Блаженный,

не забудь…

при том…

Вставай!..

Вставай,

Калека…

…Вставай!..

Чернила тишины

Разлиты в

комнате моей…

чернила

Тишины…

Их

ем!..

Их

пью!.. Слегка в

бумагу

тереблю…

Аккорд безмолвия

люблю!..

Ещё

люблю

всё ли’хое:

«предчувствие

Чернильной

Темноты»…

…Ловлю

её:

чернильную чертиху

я

ловлю…

в

бумагу тёмною скоблю…

моё

писанье тихое…

моё

желанье

ли’хое…

с тем

я

тебя

люблю, – моя

возня

с чертихою…

мою

постель с

шутихою

делю…

мою

подземную

постель…

И

вот

терплю…

терплю… под

свой конец»

терплю…

Терплю

я

свой намеренный

«конец»…

я

«Темноту»

люблю…

под

каменный

плитой

я буду ждать

известье

тихое:

ко мне придёт

желанье

ли’хое:

под

каменной

плитой

найду

любовь с шутихою…

влюблён

я

в «смерть с

чертихою»…

Ловлю

я

«ли’хое»…

я

«Темноту» скоблю…

в ней

я

себя

гублю…

в

ней

я себя

гублю…

ловил —

люблю…

люблю…

ловлю…

чертиху

милую под

каменной плитой…

Безумную ловил…

люблю…

зачал я с

ней

безумных и

лихих

чертей… «огне —

чертей»… с

тем

сжёг – пустую

жизнь…

забыл немую

жизнь…

отныне «чёртом»

говорю…

пишу

я

одновременно