Я вернусь через тысячу лет. Книга 3 - Исай Давыдов

— Узкую зону спокойного совместного вращения звёзд и межзвёздного газа, — уточнил Нур-Нур, — мы называем «поясом жизни». И мы в нём живём, и ты! И немало рассеянных звёздных скоплений плывёт по этому поясу, как по спокойной реке. Вне этой зоны, вне этой спокойной звёздной реки, очень мало шансов найти разумную жизнь. По крайней мере, мы вне этой зоны ничего и не ищем. И скопление «Феномен», о котором я уже говорил, находится почти в этой зоне. Чуть-чуть приподнято над нею. Что и говорит о его возрасте: моложе всех шаровых и старше всех рассеянных.

В этой зоне совместного вращения примерно семьдесят миллионов спокойных жёлтых звёзд — таких, как твоя Капи и наша Зера. Почти половина из них имеет подходящие по размеру планеты — такие же, как твоя, где гравитация не раздавит человека. Вполне достаточно для поисков! Ни одна цивилизация за всю свою историю не сможет столько обследовать. Да и зачем ходить далеко, если всё нужное можно найти близко?

— Конечно, — Нур-Нур вздохнул, — и твоя цивилизация и моя крутятся на крохотном участке этого необозримого «пояса жизни». Дальние его зоны находятся позади бушующего центра нашей громадной звёздной системы — никогда нам не посетить его, и даже в телескопы не увидеть. Яркий центр, где звёзды сталкиваются, дробятся, уничтожаются и рождаются, всё заслоняет и забивает. Но отрадно сознавать, что эти дальние зоны жизни всё-таки существуют, что там наверняка найдутся такие же люди, как мы с тобой, что во Вселенной мы не одиноки. Хоть и не можем обменяться с теми людьми ни мыслями, ни сигналами. Но люди там есть! В это я верю. И тебе советую…

— К сожалению, — продолжал Нур-Нур, — никто не может предсказать, что ждёт «пояс жизни» через четыре с лишним миллиарда лет, когда к нашей звёздной системе приблизится другая, в несколько раз большая. Вот эта красавица, погляди!

…В моём мозгу возникла знакомая с детства лихо закрученная в наклонном положении спираль туманности Андромеды. Знал я, что Нур-Нур может воспроизвести всего лишь фотографию, и то по памяти, но казалось, будто крохотные звёзды её подмигивают холодно и предупреждающе, словно живые. Будто и не фотография это, а прямое наблюдение в сильный телескоп.

— Начнётся взаимопроникновение звёздных систем. — Нур-Нур опять грустно вздохнул. — А по сути, пожирание меньшей системы. То есть нашей. Почти все звёздные системы разбегаются. Но эти две, на нашу беду, сближаются. И наша система растворится в своей громадной соседке. Всё перемешается! Река «пояса жизни» разобьётся для начала на мелкие «озёра». Сольются ли они когда-нибудь в новую реку? Какой она станет? Где пройдёт? У чьих богов искать на это ответ?.. Но пока мы живы, и дом наш пока цел…

Общая картина Галактики вновь возникла в моём мозгу так ясно, так отчётливо, будто видел я её воочию в уральском планетарии. Громадный и вроде бы туманный диск из ста миллиардов звёзд. Ажурные купола мерцающего гало и над диском и под ним. Ослепительно яркий шар галактического центра — балдж, как говорят астрономы, а где-то в сердце его — невидимая ненасытная чудовищная «чёрная дыра», дробящая звёзды и лихо закручивающая весь галактический мир.

Две яркие точки быстро замигали недалеко друг от друга почти на самой окраине «пояса жизни».

— Это мигают наши звезды, — пояснил Нур-Нур. — Твоя Капи и моя Зера. В масштабах всей системы они близкие соседки. И ни от твоей звезды, ни от моей не видно, что там, за сияющим центром… Пока мы знаем много картин того, КАК организованы звёзды, но не знаем, ПОЧЕМУ они организованы так, а не иначе. Можно списать всё на богов — им, конечно, виднее… Но чем старше цивилизация, тем меньше списывает на богов. Ищет ответы сама! Мой совет прост: объяснение всех звёздных особенностей ищи в возрасте звёзд и звёздных скоплений. Почти всё в их жизни — функции возраста. Звёзды и скопления живут как люди и племена: рождаются, растут, стареют, распадаются и умирают. Наша жизнь очень коротка. Мы видим звёзды в разных состояниях, и эти состояния кажутся нам вечными, потому что длятся миллионы и миллиарды лет. Но мнение об их вечности — ошибочно. Мы видим лишь разные фазы типичного развития: сгущающийся комок в облаке молекулярного водорода, тёмный непроглядный «кокон» звёздной личинки, ослепительный, убивающий вокруг всё живое голубой шар новорождённой звезды, равномерное подмигивание юной, «легкомысленной» переменной, долгое благотворное спокойствие зрелого жёлтого светила, угасающий жар красного гиганта и жуткий его взрыв напоследок. Он разбрасывает тяжёлые элементы в пространство и обеспечивает рождение новых звёзд ударной волной. После этого остаются звёздные трупы: либо остывающий белый карлик, либо пульсирующий нейтронный, либо невидимый и ненасытный пожиратель вещества.

Стремиться к ним не стоит. Любого исследователя возле мёртвых звёзд ждёт неизбежная смерть. Причём даже ценой жизни он не сможет передать никакой информации из той зоны. Всё добытое им погибнет с ним вместе.

— В беге на длинные дистанции, — подытожил Нур-Нур, — побеждает не тот, кто бежит быстрее, а тот, кто выбирает вернейший и кратчайший путь. Кто не бежит лишнего! То есть работает не только ногами, но и головой. Поверь мне, в молодости я неплохо бегал… Поиск в космосе — тот же бег на очень длинные дистанции. Кто выберет не лучший путь, может не найти ничего и никогда!

…Нур-Нур умолк, может, всего на миг, но я воспользовался этим и выключил коэму. Терпеть боль под шестым пальцем было невозможно. Но и оторваться от коэмы тоже я не мог. «Дополнения и замечания» оказались куда увлекательнее «сюжета».

Подумалось сразу о тех, кто в двадцать первом веке отправлял в дальний космос корабль «Урал» — единственный земной звездолёт, который нашёл планету, пригодную для жизни землян. Что знаем мы о тех дальновидных стратегах? Практически ничего. Вся слава досталась вернувшимся в двадцать третий век космонавтам. Но ведь кто-то подсказал им, где искать!.. Наверняка не методом «тыка» определялся их путь!

Возможно, те стратеги были не менее осведомлены, чем Нур-Нур и его космонавтика. Хотя за их спинами и не было успешных дальних полётов… Но то были великие умы, блестящие анализаторы! Земная история, к сожалению, не донесла до меня их имена. Она вообще редко сохраняет имена пророков и мудрецов. Гораздо чаще — имена завоевателей и разрушителей.

Разумеется, кое-что из «дополнений» Нур-Нура знал я и раньше. Изучали же мы астрономию и в школе, и в «Малахите». Но в тех курсах было больше математики и навигации, чем поиска жизни во Вселенной. Те курсы вели нас к исполнению приказов. А информация Нур-Нура — к их разработке, к их составлению. Там была тактика. Тут — основы стратегии. Совсем другой ракурс! Жаль, что не дали нам в «Малахите» такого специального курса: «Поиск разумной жизни во Вселенной». Или хотя бы в Галактике… Возможно, это был бы самый увлекательный курс…

Впрочем, нас и готовили в «Малахите» не для космического поиска, а всего лишь для транспортного рейса. А вот Нур-Нура явно готовили как исследователя. Может, так же учили когда-то, ещё до нашего рождения, в подмосковном Звёздном городке и будущих командиров наших кораблей? Никогда прежде не задумывался я об объёме их знаний. Понимал, конечно, что знают они больше меня. Но насколько?..

Может, теперь, при обсуждении Нур-Нуровых коэм это для меня прояснится?

Но ещё со школьных лет предельно ясно мне: если бы звездолёт «Урал» обнаружил не биологически братское человечество, а, предположим, мыслящих насекомых или моллюсков, птиц или пресмыкающихся, никакого желания лететь на планету Рита у меня не возникло бы. Может, и полетели бы сюда немногие земные биологи — холодно понаблюдать. Но толпы юных добровольцев не рвались бы в «Малахит». Да и самого «Малахита» наверняка не существовало бы. И вряд ли стал бы кто-нибудь рисковать собой ради процветания недоразвитых букашек или медуз. Понаблюдали бы их и оставили в покое.

Как, впрочем, и они нас… Если бы вдруг куда-то полетели и нас обнаружили… Космический союз не братских в биологическом отношении цивилизаций с детства казался мне невозможным, несуразным, бессмысленным. И я не верил той фантастике, в которой про такие союзы читал. Она воспринималась как чистая несбыточная сказка. Вроде сказок про говорящих зайцев, волков и лисиц…

А вот ради людей с других планет казались оправданными и риск, и лишения, и даже жертвы.

Правда, не думалось тогда, что жертвы так близко коснутся меня…

Нур-Нур в своих коэмах не углублялся в эту тему. Закон оптимального развития мыслящей материи избавлял его от этих переживаний и, похоже, был для него с детства такой же непреложной истиной, как для нас — закон всемирного тяготения. Если на другой планете цивилизация не братская в биологическом отношении, — значит, и условия там непригодны для жизни людей. И наоборот: непригодные условия создадут не братскую цивилизацию. Всё просто, однозначно, и думать не о чем.