Вызов принят - Табата Кисс

за рамки ценового диапазона, — но я сразу подумала о том, какой будет реакция Джуниора Моргана, когда он увидит меня в нем. Оно гладкое и черное с одинокой красной полосой по бокам, которая идеально облегает мои изгибы.

И тут до меня доходит. Сладкая месть. Вот что это такое.

Джуниор сказал мне, что я ему больше не интересна; что от меня больше проблем, чем я стою. То, что меня обошли стороной, больше не должно было быть для меня таким шоком, но по какой-то причине, исходящее от него, это задело. Это ранило глубоко — даже глубже, чем чувствовать себя соучастницей отца.

— Это моя девочка, Элиза! — объявляет он. — Все, что я сделал, я сделал это для этой девушки прямо здесь!

Раздается серия возгласов от репортеров, и их голоса эхом разносятся по фойе, когда вспышки камер направляются в нашу сторону, мгновенно ослепляя меня. Я бы, наверное, упала, если бы не его рука, обхватившая меня за плечи.

Репортеры засыпают меня серией вопросов, но мой отец не дает мне возможности ответить ни на один из них. Он отвечает за меня своим громким голосом, восхваляя меня, но неправильно помня детали.

Я не певица. Я актриса.

Я не второкурсница. Я младшекурсница.

Но, в конце концов, думаю, все это не имеет значения. Я просто стою здесь и улыбаюсь, крепче обнимая его за талию, как будто он гигантский плюшевый мишка, защищающий меня, потому что это то, чего он от меня хочет.

Наконец, он опускает руку и машет съемочным группам следовать за ним.

— Возвращайтесь и познакомьтесь с командой. Здесь есть несколько фантастических молодых спортсменов, с которыми я умираю от желания познакомить мир.

Я хватаюсь за перила, оставаясь на месте и улыбаясь, машу им на прощание, как гребаная принцесса.

Они все следуют за ним по дому, и мне интересно, как я получилась на фото в платье. Надеюсь, они не заметили, что на мне нет нижнего белья. Эта чертова штука была слишком тесной, чтобы носить ее с комфортом.

— Ты выглядишь великолепно. Расслабься.

Грант спускается из своего укрытия наверху. Он прислоняется к лестнице во взятом напрокат смокинге, ухмыляясь мне.

— Он определенно собирается кончить в свои боксеры.

— Кто?

— О, не прикидывайся дурочкой, — огрызается он. — Я думаю, мы оба знаем, для кого ты купила это платье.

Я закатываю глаза, но не утруждаю себя попытками отрицать это.

— Я просто хочу, чтобы последнее слово осталось за мной, вот и все…

— Милая, я думаю, он думать об этом платье три раза в день в течение следующего месяца… — Грант делает едва заметное дергающее движение кулаком, и я смеюсь. — Считай, что твоя миссия выполнена.

— Тогда ладно.

Он берет меня за руку.

— Пойдем? Мне нужно взглянуть на этих фантастических молодых спортсменов.

Я хватаю Гранта за руку, и мы вместе проходим через дом на задний двор. Мой отец устроил нескольких членов футбольной команды, включая юниоров, в центральном саду. Камеры окружают их со всех сторон, вспыхивают огни, когда репортеры выкрикивают вопросы об этих очаровательных молодых людях.

— Я думаю, Тай посмотрел на меня, — шепчет Грант мне на ухо, его голос полон волнения. Я хихикаю и нахожу Тая в центральном саду, но нет реального способа подтвердить подозрения Гранта.

Я встречаюсь взглядом с Джуниором и замираю, понимая, что он пристально смотрит на меня.

— Вот, — кричит мой отец, тряся Джуниора за плечи, — это Джуниор Морган. Теперь вам не обязательно записывать, потому что я гарантирую, что после субботней игры у вас не возникнет проблем с запоминанием его имени.

Камеры вспыхивают еще сильнее, репортеры выкрикивают ему вопросы, мой отец подталкивает его локтем под ребра, но глаза Джуниора Моргана не отрываются от меня — или от моего тела.

Миссия действительно выполнена…

Глава 9

Джуниор

Черт возьми.

Быть незаинтересованным в Элизе Пирс чертовски сложнее, чем я думал. Правда, не так сильно, как моему члену.

Это платье. Это тело. Эти глаза. Сейчас в ней нет ни единой частички, которую я бы не убил, чтобы потрогать, поцеловать или просто уничтожить.

— Эй, Джуниор?

Тренер снова трясет меня за плечи, вырывая из экстремальных сексуальных фантазий в моей голове с участием его дочери.

Я натягиваю улыбку и машу рукой, заставляя себя отвести взгляд от этого черного платья, обтягивающего каждый изгиб ее тела.

Я видел, как она смотрела на меня. Я заметил едва заметное подергивание ее губ — как будто она жаждет пищи и только что увидела беззащитное животное, попавшее прямо в ее ловушку. Она хотела, чтобы я посмотрел на нее, заметил ее, захотел ее.

Для этого есть специальное слово, и я более чем счастлив записаться на службу.

Война.

Я задаю несколько вопросов и делаю еще несколько фотографий с тренером и командой, все время поглядывая на нее в толпе. Ее лицо светлеет, чем больше я смотрю ей в глаза, и чувствую небольшой прилив адреналина, она краснеет и заливаюется румянцем, появляющимся на ее щеках.

Должно быть, я задел ее за живое сегодня утром своими словами. Иначе зачем бы ей было так напрягаться, чтобы доказать, что я все еще хочу ее в своей постели? Это классические кошки-мышки. Она снова вертится передо мной, играя с моими охотничьими инстинктами, чтобы в последнюю секунду отбросить их и посмеяться надо мной.

Ей нужно преподать урок.

Тренер вызывает еще нескольких игроков вперед, и я пробираюсь в толпу, лавируя между камерами и микрофонами, чтобы подобраться поближе к Элизе. Я практически чувствую ее запах, когда подхожу ближе; все чувства обостряются до предела, готовясь к битве.

Я обвиваю пальцами ее руку и наклоняюсь ближе, чтобы прошептать ей на ухо.

— Домик у бассейна. Сейчас.

Она даже не вздрагивает, когда я ускользаю.

Я пробираюсь к задней части толпы и по ровной, тихой дорожке через лужайку иду к домику с бассейном на другой стороне.

Дверь не заперта, и я вхожу и остаюсь один в темноте, хватаясь за край стола позади себя, чтобы не упасть. Я жду ее, считая свои вдохи, пока не вижу ее соблазнительную тень на бетоне снаружи.

Элиза тихо закрывает за собой дверь, и она входит, моргая, пока ее глаза привыкают к темноте.

Я готовлюсь к речи. Я хочу отругать ее. Я хочу сказать ей, что я не из тех, с кем можно шутить. Я из тех, кто берет то, что хочет, и она не должна так дразнить меня.

— Элли, я…

Черт возьми, она