Осколки турмалина - Анна Николаевна Ольховская

ожидавшей нас у дороги.

Когда мы добрались до мотеля, я чуть не пригласила его к себе. Безо всякой задней мысли, между прочим, точно так же я звала его к себе домой на чашку кофе. Не знаю, каким чудом мне удалось вовремя прикусить язык.

Здесь – не то же самое, что в Москве. И не только потому, что мотель – это на самом деле не дом. Просто получилось так, что мы вдвоем будто бы попали в другой мир. Здесь нет матушки Лариной и тщательно отобранных ею невест, нет ничего такого, что напоминало бы о неудачах, которые мы уже пережили. А если так, то и запретов стало куда меньше.

Поэтому я благовоспитанно пожелала ему спокойной ночи и позволила снять собственную комнату.

С самого утра мне начал названивать отец Джозеф. Хотел, должно быть, убедиться, что меня не поглотил дом с привидениями. Он снова готов был выступать в роли моего гида, но узнав, что ко мне прилетел друг из России, несколько присмирел. Не думаю, что священнику так уж хотелось тратить на меня все время, он был рад, что я теперь куда меньше нуждаюсь в помощи. Его интересы свелись к тому, не забываю ли я поесть.

Но и в этом отношении Влад оказался полезен. Мои мысли были зациклены на расследовании, я готова была нестись в домик Тэмми, позабыв про все и всех. Ему пришлось чуть ли не отлавливать меня и тащить в небольшое кафе при мотеле. Только там до меня дошло, как я на самом деле голодна – как будто организм вместе со мной вспомнил, что поддерживает в нем жизнь.

В Америке с едой вне дома вообще проблем нет. В больших городах проще и дешевле поесть в кафе, чем самому готовить! В маленьких городках картина несколько иная, но предложений тоже хватает. У них, например, есть dinner – тот вариант придорожного кафе, в котором работала Тэмми. Никаких тебе изысков, только домашние блюда, дешевые и вполне съедобные. Кафе при мотеле было даже скромнее, но меня сейчас вполне устроили позавчерашние булочки с джемом и на удивление хороший кофе.

За завтраком мы еще раз обсудили все, что мне было известно про Тэмми и ее дочерей. Не было нужды снова ехать в тот дом, но мне хотелось – увидеть все при свете дня, убедиться, что я ничего не пропустила. Да и потом, я пока не готова была признаться в этом, но так я оттягивала неприятный разговор с местным шерифом и отцом Джозефом. Я понятия не имела, как они воспримут новость о том, что я намерена задержаться в США, а не немедленно уехать с цинковым гробом.

Влад не стал возражать, а значит, я творила не такую уж очевидную глупость. Он привез меня на уже знакомый участок и, пока я ходила по дому Тэмми, старательно игнорируя пятна крови, он вызвался изучить двор.

Мы провели там чуть больше часа. Я не узнала ничего нового. А Влад обнаружил то, мимо чего я прошла вчера – и прошла бы сегодня. Я бы никогда в жизни не догадалась, что это важно!

Неподалеку от крыльца на дереве была закреплена птичья кормушка. Не какая-нибудь самоделка из пластиковой бутылки, а очень милая игрушечка, похожая на домик с отделениями для зерна и воды. Ну и что с того? Я и в комнате девочек не каждую игрушку рассматривала!

– Это фотоловушка, – пояснил Влад.

– Какая еще фотоловушка?

– Для птиц, очевидно. Популярная забава: когда совсем близко к камере начинается движение, она автоматически делает снимок.

– Да ну, быть не может, – засомневалась я. – Ты видел, как они жили? Откуда у них деньги на фотоловушку?

– Она недорого стоит – баксов двадцать от силы. Это не одна из тех дорогих фотоловушек, которыми пользуются егеря. Это детская игрушка, только и всего.

– Тогда что она нам дает?

– Пока не знаю.

Я не верила, что он прав, до последнего. Но Влад ловко сдвинул защитную панель с задней стороны домика и достал оттуда карту памяти. После этого сомневаться уже не приходилось.

Карту мы просмотрели в машине – на ноутбуке Влада. Запас памяти был небольшой, всего на пятьдесят снимков, после этого старые фотографии автоматически заменялись на новые. Шансы того, что фотоловушка принесет пользу, все уменьшались, но раз уж мы влезли в это, надо смотреть до конца.

Там были снимки птиц – довольно забавные, ради которых ловушка и покупалась. Были кадры с полицейскими, оказавшимися к домику-кормушке слишком близко. Но камера снимала недалеко, и эти портреты ничего нам не давали. И только среди самых старых кадров обнаружилось кое-что интересное.

Кто-то активировал ловушку ночью. Встроенной вспышки на ней не было, и обычно ночные кадры представляли собой черные квадраты – почти как у Малевича, но куда дешевле. Однако на сей раз у того, кто активировал ловушку, был собственный источник света. Размытый луч фонаря вырвал из ночи смазанные, едва различимые черты лица, темные всклокоченные волосы и кепку.

Всего миг из той страшной ночи. Фото, которое никак не поможет полиции. И все же…

Мы с Владом сейчас смотрели на убийцу Тэмми Рейнс.

Глава 5

Ко встрече с местным шерифом я готовилась без особого энтузиазма. Я уже достаточно о нем слышала и смотрела достаточно фильмов, чтобы представить себе крайне неприятного персонажа. Вреднющий, едкий, с вечно злобным взглядом и недовольно поджатыми губами. Будет говорить мне, что я лезу не в свое дело, да еще и в не своей стране. Как будто в своей стране попытки влезть куда попало приветствуются!

Если бы была хоть малейшая возможность вообще с ним не встречаться, я бы с удовольствием воспользовалась ею. Увы, это было необходимо. А тут еще и Влад соскочил: у него наметился какой-то важный телефонный звонок. Уж не знаю, что там было такого важного, но с шерифом я встречалась без него, и моя группа поддержки была представлена исключительно отцом Джозефом.

Шериф оказался вовсе не твердолобым бюрократом, завернутым в американский флаг, или диктатором местного разлива. Передо мной был неряшливый дядька неопределенного возраста – думаю, ему было больше сорока, но меньше пятидесяти, точнее не скажу. Он то ли слишком устал, чтобы читать мне нотации, то ли ему было все равно.

Мою просьбу еще на несколько дней оставить тело Тэмми в морге он воспринял спокойно. Мол, лежала две недели – и еще полежит! Думаю, если бы я попыталась упрекать его за то, что моих племянниц все еще не нашли, его благодушие мигом улетучилось бы. Может,