Осколки турмалина - Анна Николаевна Ольховская

я покажу тебе.

Я ни на секунду не забывала, что уже поздно, мы в доме, не слишком подходящем для ночлега, и мы оба устали. Куда разумнее с моей стороны было бы вернуться к этому разговору утром. Но я просто не могла ждать! Мне казалось, что я должна выложить все карты на стол, потому что только так можно убедить Влада остаться. Проходить все это вместе с ним будет не так страшно…

Мы поднялись на второй этаж, в комнату Тэмми, где были аккуратными стопочками разложены результаты моих недавних трудов. Правда, заметила их только я. Для Влада эти скромные стопки терялись на фоне бумажного безумия, все еще царившего в спальне.

– Она что, гнездо свить пыталась? – поразился он. – Это вообще нормальное поведение?

– Нет, конечно. Это все признак психического расстройства, хотя и не опасного.

Я ведь не только ведьма, я еще и психотерапевт, Влад знает об этом. Но даже до его появления я думала о том, что делала здесь Тэмми, как ее понять – насколько это вообще возможно.

– Она пыталась отгородиться, – продолжила я. – Может, защититься от кого-то. Но с помощью этого же инструмента она сохраняла контроль над собственной жизнью.

– Какой во всем этом бардаке может быть контроль?

– Слишком тщательный и обычному человеку ненужный. Она ничего не выбрасывала, поэтому точно могла сказать, где она находилась в августе, в каком ресторане обедала два года назад. Не спрашивай, какой от этого толк, никакого. Но люди обычно ведут себя так, когда им кажется, что против них играет весь мир и они уже ничем не управляют.

– Допустим, – кивнул Влад. – Только какая в этом польза для нас?

Он сказал «для нас», а не «для тебя». По-моему, неплохой знак.

Я подошла к столу и показала ему стопку одинаковых прямоугольных листков бумаги, скрепленных тонкой резинкой.

– Вот это, для начала. Это билеты на автобус в какой-то захудалый городишко, расположенный в Огайо, и обратно.

– Ну и что?

– А то, что это единственный маршрут, которым она когда-либо уезжала из Олд-Оукс. Судя по билетам, она старалась съездить в Огайо минимум два раза в год, а то и чаще. Проводила там день или два, потом возвращалась. Сам посуди, путь неблизкий, отпуск у поварихи вряд ли такой уж долгий. Если у нее появлялось свободное время, разве не должна она была проводить его с детьми?

– Может, она таскала детей с собой?

– Нет, билеты всегда только на одного человека. Одна дата – один человек. Это было ее личное паломничество.

Так Тэмми делала свою задачу еще сложнее. Ей нужно было не только организовать путешествие, но и найти няньку для девочек на этот срок. Разве не проще было взять их с собой? Но она считала, что не проще.

– Ты думаешь, эти поездки могут быть связаны с ее гибелью? – спросил Влад.

– Я не хочу гадать, нужно взять и проверить. Дальше… Она довольно много рисовала, в основном – масляной пастелью. И кто-то украл часть ее рисунков.

– Ты серьезно?

– А похоже, что я настроена шутить?

Я не обиделась на Влада за такую реакцию, я понимала, как дико звучат мои слова. Да я и сама не сразу поверила, все пересмотрела десять раз! Но иного объяснения просто не было.

Рисовала Тэмми не очень хорошо, но и не совсем плохо. Средненько, я бы сказала. Художественной ценности ее работы не представляли, и она знала об этом: она не увешивала ими стены, их даже не было в других комнатах дома, только в спальне. Похоже, для нее это был просто способ снять стресс.

Сюжеты были незамысловатые: виды Олд-Оукс, цветы и растения, портреты ее дочерей. Но меня больше интересовали не те картины, что остались, а те, что исчезли. Об этом вообще можно было не догадаться, если бы Тэмми в рисовании использовала какой-то другой материал. Но она предпочла масляную пастель, хранила картины сложенными в стопки, и те, что пропали, частично отпечатались на обратной стороне тех, что остались.

Увы, это давало мне не так уж много. Я видела, что унесли в основном портреты. Но оставленные ими линии были столь ничтожны, что давали лишь легкий намек на то, что заинтересовало вора.

– Это и правда странно, – признал Влад.

– Именно! Ни один грабитель не будет тащить это, тут не нужно было искусствоведом, чтобы понять: это всего лишь любительские рисунки. Я, если честно, даже подозреваю, что деньги и ценности отсюда забрали для отвода глаз, а истинной целью было все, что вынесли из этой комнаты.

– С учетом того, что у нас труп и две пропавшие девочки? Очень может быть. И что нам это дает?

– Основания для подозрений – для начала. Ну и я попробую поработать с отпечатками – может, удастся что-нибудь восстановить. Ты пока на это посмотри!

Среди тех рисунков, что остались после варварского налета преступников, тоже было кое-что любопытное. Один пейзаж Тэмми рисовала намного чаще других. Это был какой-то лес или поляна перед лесом, так сразу и не поймешь. Высокое старое дерево, сосна с длинными иголками. Рядом с ней – пустая площадка, будто бы уходящая вниз. Возможно, берег озера? Из следов цивилизации можно разглядеть только деревянную скамейку где-то на заднем плане, размытую и ненужную.

Тэмми определенно была в этом месте. Это не фантазия (да и зачем такое придумывать?), ее рисунки были слишком точными копиями друг друга. И что-то мне подсказывало, что это место расположено не в Олд-Оукс, хотя городок я толком и не осмотрела. Может, в Огайо, там, куда она ездила?

Влад был впечатлен рисунками куда меньше, чем я.

– Ты ведь понимаешь, что это вряд ли что-то объяснит нам? Сейчас так точно нет.

– Я знаю, но в нашем положении уликами не разбрасываются. Надо как-то понять, что это значит!

Но «как-то понять» – сомнительный метод. Я не представляла, что делать теперь, и вперед меня гнало чистое упрямство.

Хорошо еще, что Влад был достаточно благоразумен, чтобы принять правильное решение за нас обоих.

– Тебе нужно отдохнуть, – заявил он. – Да и мне тоже. Надо уезжать, вернемся утром.

– Но там же… ночь…

– Тебя это может шокировать, но на арендных американских автомобилях тоже есть фары. Или ты хочешь заночевать здесь?

– Вот уж нет!

– Тогда поехали.

Рядом с ним темнота теряла свою мистическую атмосферу. Уж не знаю, связано это именно с Владом или просто с присутствием другого живого существа, но суеверные страхи меня больше не преследовали. Я погасила в доме свет, заперла дверь и уверенно прошла по затерявшейся в траве тропинке к машине,