Цугцванг - Ария Тес

если говорить об эффекте, это что-то вроде дерева, тонущего в море.

Следующая комната, которую я нахожу — это спальня, и она не менее шикарная, но я снова в тупике. Она в основном светлая: три белых стены, кровать с мягким основанием, пушистый, ванильный ковер. Напротив кровати еще один акцент — стена с резными узорами-ромбами из карамельного дерева, где весит еще один большой телевизор. В этой комнате я не чувствую «его» — она слишком мягкая. Пройдя чуть ближе к окну, я понимаю, что стена-акцент не доходит до конца, так что иду дальше, и там я нахожу ванную комнату. Здесь все также, как в спальне, она полностью копирует ее стиль. Белый мрамор сочетается с карамелью, а в качестве акцентов — черный цвет тумб с современными раковинами в форме глубоких чаш, которые «просто взяли и поставили сверху». Душа здесь никакого нет, вместо него округлая ванна, которая занимает место у самых окон. Я хмурюсь и осматриваюсь, чтобы в этом убедиться, а когда ничего не нахожу, поворачиваю на выход:

«Наверно, здесь есть еще одна комната» — да, есть. Вот в ней я уже узнаю черты характера, которые мне по-крайней мере понятны.

Она темная и словно логово порока. Черные стены, потолок, на котором вокруг люстры идет полукругом лепнина, огромная кровать. У нее тоже есть мягкое основание, но вместе с тем и «крыша» с балдахином, как было в той квартире. Я почему-то уверена, что если я лягу, то и здесь увижу свое отражение на потолке, но я этого не делаю, а перевожу взгляд в сторону, где за прозрачными, огромными дверьми ванная комната. Она будто находится в самой спальне, и это так порочно… Из черного мрамора с теплой подсветкой, где есть все: огромная ванна в форме чаши, душ с глубокой ступенькой, чтобы, видимо, можно было зачем-то сесть. Над раковиной, какую я уже видела в прошлой комнате, потрясающее зеркало, похожее на солнце. Оно очень и очень красивое, а еще, спорю на что угодно, безумно дорогое.

«Да кого я обманываю? Здесь, наверно, само наполнение квартиры стоит, как сама квартира…»

Хмыкаю и поворачиваюсь, чтобы выйти, но сразу замечаю еще одни двери с противоположной стороны. Иду туда — гардеробная, хотя скорее это магазин одежды. Дорогой. Брендовой. Я захожу в него, как вор, озираясь. Здесь все чин по чину: стиль тот же, что в комнате, по середине стоит небольшой пуфик, огромное зеркало…

«Черт, да я такие гардеробные видела только в кино!»

Даже у мамы не было столько шмотья, хотя у нее был особый шкаф для туфель, который однажды Элай «случайно» залил. Нет, он действительно сделал это не нарочно, просто он вообще не отличался особой «аккуратностью», и все у него вечно «случалось» «потому что звезды так светили».

«Интересно, что с ним будет, если также залить его шмотье? Или что-то перевесить?» — усмехаюсь, ведь здесь все «одно к одному».

Никогда не замечала в нем такой педантичности, но, наверно, она все же есть, если он любит БДСМ. Я как-то решила почитать о «доминантах», раз уж ввязалась в эту авантюру, и действительно многие из них отличаются любовью к порядку, и, судя по тому, что тут все развешено еще и в цветовой гамме, так и было. Рубашечка к рубашечке, белая к белой, туфли к туфлям, кедик к кеду, и далее по списку. Хмыкаю, проведя кончиками пальцев по пиджакам, но дальше удивляюсь больше.

Самая дальняя стенка шкафа наполненная женской одеждой снизу доверху. Она вся в светлых оттенках, и здесь тоже есть все: куртки, пальто, платья, костюмы — абсолютно все, чего только душа может пожелать.

«Наверно об этом он и говорил?» — опускаю взгляд на разорванный свитер, который я загнула, как халат, и понимаю — у меня нет другого выхода.

Теперь окончательно понятно, что он имел ввиду и зачем это сделал: видимо принцу не понравился мой отказ надеть его платье и его куртку. Никаких разговоров не нужно, уговаривать меня тоже никто не собирался — Максимилиан и его «как я хочу» просто разорвали мою одежду, чтобы у меня не осталось выбора и пришлось одеть эту. Тихо цыкаю и мотаю головой — просто детский сад… — потом безразлично беру с вешалки первый попавшийся свитер. Он вообще коричневый, но уходит больше в розовый, а еще достает мне до задницы, судя по всему — мне подходит. Открываю первый ящик в поисках белья, безошибочно угадываю, но выбор меня не радует. Здесь какой-то сплошной шелк и кружева, и этот факт забирает еще пару процентов от моей батарейки, но что поделаешь? Нахожу самый приличный комплект, беру белые носки и выхожу из комнаты.

Иду в душ, как мне было велено. Парюсь, правда, долго — все здесь непонятно и ново, работает неизвестно как, так что я достаточно сильно замерзла, пока не догадалась на какую кнопку надо нажимать. Быстренько моюсь, как можно быстрее, если быть точной, а когда выхожу, обматываюсь темным полотенцем и встаю перед выбором: куда идти дальше? Я не хочу оставаться в этой комнате, да и меня никто сюда не приглашал, а та светлая по душе. Недолго ломаюсь и иду туда, закрываю за собой дверь, переодеваюсь. Ткань, конечно, просто сказка, но меня это не радует — я лишь на подсознательном уровне отмечаю сей факт, потом залезаю под одеяло и кутаюсь с головой.

* * *

Единственное, что мне нравится в моей клетке — это вид. Окна здесь огромные, в пол, и через них открывается вид на жизнь там, за пределами золотых прутьев. Я вижу Лужники, здание МГУ, но самое главное — это тысячи огней квартир, в которых кипит настоящая жизнь, а не пластмассовая, как моя. У меня то, по факту, больше нет жизни. Закрытый выход и ошейник на шее, который я так и не смогла снять, тому подтверждение. А еще тюремщик…

Я слышу, как открывается дверь, когда на часах время переваливает за шесть часов — действительно вернулся вечером, как говорил вчера, — но не спешу его встречать. Я сижу у окна на кресле-лежаке с фигурными ножками, подтянув ноги к груди, и даже головы не поворачиваю на четкий шаг. Мне плевать…почти плевать даже когда я чувствую его энергетику рядом, а волну парфюма непосредственно в зоне моего комфорта.

— Даже не поздороваешься?

Молчу. Нет, не поздороваюсь, потому что не хочу. Максимилиан усмехается, касается спины, заставляя тем самым резко выпрямиться «по струнке», но это его