Холодная ночь, пылкий влюбленный - Джил Грегори

Она повернулась и метнулась к двери. Потом осознала, что мчится через салун, стараясь поскорее убежать подальше от Куинна Лесситера.

Куинн прошел в зал и смотрел Море вслед. Она бежала так быстро, словно за ней гнались. Даже когда створки дверей перестали качаться, он все смотрел и смотрел ей вслед.

Симпатичная малышка, признал он, возвращаясь к столу, где шла игра. Противно, что она лгунья и аферистка, и ничего, кроме неприятностей, от нее не дождешься. Он помнил ее тело, мягкое и теплое, такое, которое хочется целовать и целовать. Ее глаза в ту снежную ночь завораживали его сильнее, чем пламя камина. Она была горячая и страстная, когда он стащил с нее ту уродливую одежду.

Куинн скривился — его потрясла внезапно пришедшая в голову мысль. Это совсем на него не похоже, совсем не по нему — поддаться женским чарам. В мире полно женщин, и каждая чем-то может зацепить, но он до сих пор ни разу не встречал ни одной, которая могла бы заставить его забыть обо всех других или о тех женщинах, которые еще будут в его жизни.

А эта, какой бы распрекрасной она ни была, — самая настоящая лгунья, ей нельзя доверять. И ей же будет лучше, если она послушается его и уберется из Виспер-Вэлли.

Бармен забрал пустые бутылки и вместо них поставил на стол новые, когда Куинн сел на свой стул за игорным столом. Он кивнул партнеру, сдающему карты, взял свои, так долго лежавшие без дела, и выкинул из головы девчонку в стареньком льняном платье.

Глава 7

Мора бежала не останавливаясь, пока не оказалась в гостинице. Там она закрыла дверь своего номера на замок, прижала ладони к горящим щекам и прислонилась к стене.

— Он ужасный тип, — задыхаясь, сказала она себе, хватая ртом воздух. — Я его ненавижу. Он нам не нужен, — шептала она младенцу, прижимая руки к животу, словно могла убедить растущего в ней ребенка в истинности своих слов. — Я в нем ошиблась. Той ночью он мне показался совершенно другим. Я не знала, какой он на самом деле. Но не волнуйся, никогда больше мы его не увидим!

Мора подошла к кровати и присела на край. Потом вытряхнула содержимое своей сумочки и принялась считать деньги. Три доллара семьдесят пять центов. Немного, но вполне достаточно на скромный обед сегодня вечером, на завтрак утром и еще на один день езды в почтовом дилижансе. Потом ей придется найти работу и заработать побольше на продолжение путешествия, в которое она пустилась. Ей понадобятся деньги на поезд до Сан-Франциско, и чем скорее, тем лучше. Она не могла избавиться от страха, что Джадд и Хоумер ее настигнут, поэтому надо было спешить и для большей безопасности выбраться из Монтаны.

Закрыв глаза, Мора попыталась заснуть. Она чувствовала себя опустошенной, как выжатый лимон. От невероятной усталости ныло не только тело, но даже голова и сердце. Все то, что она представляла себе раньше, теперь казалось абсолютно невероятным. Почти невозможным.

«Ты можешь это сделать, — сказала она себе. — Ты можешь сделать то, что должна. У ребенка больше нет никого на свете».

От этоймысли Мора почувствовала сильное беспокойство, но, как ни странно, ощутила и некоторую уверенность в себе, свернувшись клубочком на кровати, она заставила себя расслабиться и заснуть.

В комнате было совсем темно, когда Мора проснулась. Солнце давно укатилось за горы, бархатная чернота накрыла небо, только горстка звезд да мерцающий серебром полумесяц, низко висевший среди верхушек деревьев на краю Виспер-Вэлли, нарушали эту черноту.

Тело Моры все еще болело от тряски в тесном почтовом дилижансе. Но она заставила себя встать и зажечь керосиновую лампу. Потом умылась и причесалась, снова аккуратно заколов на темени все волосы.

Мора спустилась в столовую, чтобы хоть что-нибудь съесть, иначе, почувствовала она, у нее совсем не останется сил. Не важно, что ей вовсе не хочется есть, а от запаха жира, заполнившего всю гостиницу, ее просто тошнит. Она должна есть ради растущего в ней ребенка.

Мора едва замечала других постояльцев, она только притронулась к фрикасе из цыпленка и клецкам, лежавшим перед ней на сине-белых фаянсовых тарелках. Кофе ей показался чересчур горьким на вкус, а подгорелый кусок яблочного пирога был попросту несъедобен.

Интересно, Джадд и Хоумер уже гонятся за ней? — подумала она. Далеко ли она сможет уехать, прежде чем они ее настигнут? А что они сделают, если и в самом деле догонят? Интересовало Мору и другое — найдет ли она в Сан-Франциско работу швеи. О, если бы эта ужасная тошнота когда-нибудь оставила ее в покое!

Столовая давила ее всем своим видом, своими запахами, стуком приборов о тарелки, ее раздражало бормотание ужинающих постояльцев. Мора почувствовала, что больше не в силах сидеть здесь. Она торопливо заплатила за ужин и поспешила выйти на воздух. Тонкая серая шаль, которой она укутала плечи, слабо защищала от холодного, колючего вечернего ветра, но на мгновение, всего на миг, она обрадовалась холоду. Мора подставила лицо ветру и глубоко вздохнула, будто хотела влить в себя силу надвигающейся , . ледяной ночи.

Девушка быстро зашагала вперед, надеясь таким образом избавиться от тревоги. Она почти дошла до конца дощатого тротуара и тогда поняла, что ее бьет дрожь. Недоставало еще простудиться, а это вредно для ребенка. Мора быстро повернула обратно.

Она шла мимо салуна, когда из его дверей, почти ей под ноги, вывалился какой-то пьяница. Он уткнулся в стену, вцепился в нее руками и рыгнул. Потом повернулся и искоса посмотрел на Мору, которая остановилась от неожиданности. Он пытался разглядеть ее в темноте глазами… налитыми виски. Она уже собралась пройти краем тротуара, но пьяница потянулся к ней и схватил за руку.

— Эй, леди, могу я пригласить вас на танец? — заорал он пьяным голосом.

Тот самый ковбой, узнала Мора, который заговорил с ней сегодня днем в салуне. Он, должно быть, беспробудно пил до самого вечера, догадалась она, увидев его красные глаза и почувствовав густой запах перегара. Его глаза отчаянно косили, а разинутый рот скривился в ухмылке. Пьяница с трудом стоял на ногах, но держал ее за руку на удивление крепко.

— Я не собираюсь танцевать, да и вы, похоже, не в форме для танцев, — заявила Мора. — Пропустите, дайте мне пройти.

Она попыталась выдернуть руку, но он лишь сильнее стиснул ей пальцы и снова засмеялся.

— Т-только один маленький танец. Пш-шли-и! — потребовал он.

Ковбой потянул ее к себе и начал извиваться, будто они танцевали, но, внезапно потеряв равновесие, пошатнулся и увлек ее за собой.

Они упали вместе, и Мора вздрогнула от боли, ударившись о стену салуна.