Мы не навсегда - Елена Левашова

окидывает нас заинтересованным взглядом, словно угадывая мой невысказанный вопрос. Очевидно, он отражается на лице скорбной маской.

– Здравствуйте, доктор. Можно ли установить отцовство на раннем сроке беременности? – начинаю без прелюдий.

Врач вмиг меняется в лице. Приспускает очки, едва справляясь с охватившим ее презрением, и отвечает:

– Можно. Существует неинвазивный способ определения отцовства. Наиболее достоверен он после десятой недели беременности. Сколько у вас недель? – переводит она взгляд на Лену.

– Я… я только узнала. Задержка всего семь дней.

Врачиха увлекает Лену в смотровую, оставляя меня наедине со своими мыслями и страхами.

– Беременность три-четыре недели, – победоносно произносит врач, выплывая из смотрового кабинета. – Вам придется ждать два месяца.

А вот эта ремарка звучит, как змеиное шипение…

Глава 19

Марк.

Не думал, что меня так поглотит ложь… Или, скорее, недосказанность. Как кит мелкую рыбешку. Смотрю на Соню и намеренно молчу о ребенке. Она мне пока никто – симпатичная женщина, с которой мы пару раз поцеловались, отчего же так стыдно? Словно я ее предаю…

– Больной, вы сегодня какой-то странный, – шепчет она, ощупывая своими нежными пальчиками ушибленную ключицу, живот, лоб… Мне хочется верить, что ей приятно меня касаться… – Задумчивый, неулыбчивый. Что-то случилось?

Соня, напротив, свежая и воздушная. Мечтательная. Я ей нравлюсь, ежу понятно. Как, впрочем, и она мне…

– Находиться рядом с человеком, которого больше не любишь, оказалось проблемой, – отвечаю, спрятав взгляд. – Как твои дела? Чем занималась вчера?

– Не поверишь, бригада переклеила мне обои. Ребята попались рукастые – успели две комнаты закончить, – улыбается она, продолжая поглаживать мою больную руку.

– А сколько же их было? Парней?

– Четверо. И сделали на совесть. В общем, я переехала к себе. Неправильно это – жить с родителями мужа. Хоть они и любят меня… особенно папа Паша. Вызвала мастериц из клининговой компании и… прямо сейчас они отмывают мое гнездышко от строительного мусора. – Она облегченно вздыхает.

– Пригласишь в гости? – спрашиваю хрипловато. Дурак! Зачем, спрашивается? Сначала разберись с семьей, а потом хвост расправляй перед красивыми дамочками. Эх, Марк… Жизнь тебя ничему не учит.

– Да, – смущается Соня. – Я тебя сегодня хотела выписать. Анализы хорошие, рана заживает удовлетворительно, внутренних повреждений нет. Сходишь сейчас на УЗИ и рентген – проверим все еще раз и… Можешь быть свободным как птичка. Только не гоняй так быстро на машине, а не то…

– Я невиновен в аварии, Сонь. Такая у меня, видать, судьба – ломать кости по чужой вине.

Соня не отвечает – погружается в размышления, оставляя и меня наедине со своими мыслями.

– Приходи… в четверг, – наконец, произносит она. Заливается краской, стесняется своего предложения, как «зеленая» девчонка.

Скажи ей, Марк! Не молчи! Потому что Софья зовет меня в гости не для того, чтобы играть в лото.

– Эм… Обсудим наши дела. Исследования Павла, поиски истины, –она словно оправдывается за прямолинейное приглашение.

– Хорошо, приду, – сглатываю я. – Принести хорошее вино?

– Да.

– Тогда до встречи? Адрес я пришлю в сообщении. Выписку получишь на посту.

Она улыбается на прощание, оставляя в палате свой аромат – смесь апельсина, мяты и шоколада… Однако он быстро сменяется тяжелым запахом обмана…

Дни тянутся мучительно медленно. Я переезжаю к сыну и возвращаюсь к работе. Делаю гимнастику и расписанные Софье Васильевной упражнения для разрабатывания сустава. Обновляю по совету Глеба гардероб. Мы с Соней почти не общаемся – даем друг другу время на раздумья. У меня всего три дня, чтобы набраться смелости и признаться ей в существовании ребенка. И… отказаться от возможности обладать ей. Как же тяжело… Погруженный в раздумья, не замечаю склонившегося надо мной сына.

– Пап, ты уже так сорок минут лежишь. Все нормально? – вздыхает он.

Капли монотонно барабанят по стеклу, аккомпанируя моему настроению. Не нормально – тоскливо, грустно, безысходно… Но сыну я не решаюсь открыться.

– Как думаешь, что подарить Софье Васильевне на новоселье? – спрашиваю я.

– Собаку, конечно. Ты же говорил, что ее пес умер.

Точно! Как я не догадался сам? Вскакиваю, взбудораженный идеей, и натягиваю футболку.

– Поедем к заводчику. Ищи адреса, телефоны, сынок. Как же я сам не догадался?

– Новоселье же завтра? – Глеб почесывает затылок.

– А договориться нужно сегодня! – отрезаю я. Стыдно признаться, но я не могу усидеть на месте. Мысли и переживания беспокоят меня, как бегающие под кожей клещи. – И купить все для щенка – пеленки, корм, миски. Едем, Глеб?

– Ох, папа. Ты у меня, как беспокойная барышня на выданье. Неужели и я буду таким? – ухмыляется сын, раскрывая створки шкафа.

– Не дай бог! Тебе надо один раз жениться и жить долго и счастливо.

Глеб находит в Авито несколько объявлений по продаже французских бульдогов – я не советовался с Соней насчет породы, решил, что небольшая гладкошёрстная собака подойдет для содержания в квартире. Мы объезжаем всех заводчиков в поисках лучшего малыша. Не знаю, как мне удается определить, кто лучший, вероятно, интуитивно… Но один из них бежит прямо ко мне и плюхается возле ног.

– Вот этот, – сообщаю я.

– Ну слава богу, пап. Думал, до утра кататься будем, – бубнит Глеб. Подхватывает мелкого на руки и зарывается носом в его ароматную бело-коричневую шерстку. – Нравится?

– Дай его мне, – беру щенка на руки, понимая, что он… мой. Если Соня откажется принять подарок, оставлю пса себе. – Как его зовут? – поворачиваюсь к разомлевшей от умиления хозяйке.

– Ричард. Ричи. Так он записан в метрике, но вы можете назвать как хотите.

Ну что же, Ричи, завтра ты поедешь к новой хозяйке… Кажется, что завтра для нас с Соней все изменится навсегда. Мысли опускаются на плечи невидимой тяжестью. Не хочу думать о плохом… Расправляю плечи, хоть это и непросто и глубоко вздыхаю – отдаюсь на поруки судьбе…

Глава 20

Марк.

Время неумолимо подбирается к вечеру. Я даже думать ни о чем не могу – совещания, заседания комитетов, встречи – все мимо. Мысли крутятся вокруг Сони и предстоящего разговора. Представляю картинку: я вхожу и протягиваю ей Ричи и бутылочку элитного вина, она улыбается и ждет поцелуя… А на этом сладком кадре картинка обрывается, потому что я не нахожу слов для нее… Для кого угодно найду их… Поругаться на коллег – пожалуйста, составить депутатский запрос на проверку – легко, а ей – не могу, и все тут! Прощаюсь с помощницами и прыгаю на заднее сиденье служебной машины. Надо успеть переодеться и помыться до ужина. Да, чуть не забыл – погулять с Ричардом.

– Привет, отец, – протягивает Глеб, завидев