Неправильный лекарь. Том 3 - Сергей Измайлов

заблокировали на подступах к клинике Склифосовских, но взять не смогли. У него слишком мощный дар, усиленный амулетом. И не надо меня недооценивать, с помощью такого же амулета, как у него на шее, я смогу его скрутить. Сила ядра мне позволяет пользоваться сильными усилителями.

Ни фига себе, разговорился! Я уж думал, что он теперь всю дорогу будет молчать, гордость не позволяет общаться со слабым магом. До Таврического сада мы долетели за десять минут. Всё, как положено — с мигалками и воем сирен. Двое патрульных взяли в руки лопаты, чтобы снять замерзший дёрн возле туи. Потом москвич их отстранил и начал сканировать землю рукой.

— Он здесь, — сказал Дьяков. — Сигнал очень слабый, видимо хорошо упакован и изолирован. Копайте дальше, но очень аккуратно, лучше руками.

Патрульные послушно упали на колени и начали разгребать в стороны почву в том месте, куда указал маг. Бронзовая шкатулка с амулетом была обёрнута в промасленную ветошь, затем в плотный холст, чтобы защитить от коррозии. Дьяков открыл шкатулку и долго рассматривал переливающиеся на золотом эллипсе кристаллы. Потом жестом подозвал меня.

— Эта штуковина требует активации. Это же твой амулет, сделай.

— Эта, как вы говорите, «штуковина», меня чуть не убила чуть больше месяца назад, лишила памяти и дара практически под ноль. Ничем помочь не могу.

— Без правильной активации артефакт бесполезен, просто дорогая безделушка, — начал раздражаться Москвич, а мне почему-то от этого стало даже приятно. Сноб хренов, не с челядью разговаривает и не князь по крови, какого рожна выпендриваться?

— Я знаю человека, который сможет его активировать, — со скучающим видом и изображая зевок сказал я. — Если вам интересно, конечно.

— Звоните ему немедленно! — начал уже как следует раздражаться столичный маг. Давай-давай, ты ещё слюной побрызгай, может амулет от этого активируется.

— Это невозможно, у него нет телефона.

— Да в смысле? — голос гордеца уже начал срываться. — Сейчас у последнего дворника есть телефон!

— Если он не сидит в камере управления полиции.

— Вы имеете в виду Андрея Серафимовича? — спросил стоявший до этого молча рядом и с интересом наблюдавший за перепалкой Белорецкий.

— Именно, — кивнул я. — Он точно сможет его активировать.

— Это абсолютно исключено, — помотал головой Павел Афанасьевич. — Слишком большой риск. Если он не только активирует его, но и наденет, сам станет не хуже того псионика, которого мы ловим. А терять ему нечего, против него выдвинуто столько обвинений, что никакой дорогой папин адвокат от каторги не спасёт. Я так понял, Александр, Петрович, что амулет сюда прятали не вы, просто знали, где он находится. А тот человек, который его прятал, скорее всего деактивировал его. С ваших слов амулет вас чуть не убил, значит вам было не до того, чтобы его деактивировать, логично?

— Возможно логично, — хмыкнул я. Дядю Витю, который при мне снял активацию, я выдавать не буду, пусть надеются только на Андрея. Так я смогу его увидеть, и ему положительный эпизод в копилочку, может срок скостят. — Только я нашёл его уже деактивированным, даже не зная на тот момент, что это такое, а мой коллега спрятал его под этой туей, это всё, что я могу сказать. Единственное, что он понял на тот момент, что это очень опасная вещь. Это всё.

Белорецкий принялся ходить туда-сюда, неосознанно массируя правое ухо, потом левое. Замёрз что ли?

— Павел Афанасьевич, — не выдержал москвич. — Время идёт, надо действовать, мои коллеги его там долго не продержат, нам нужен этот амулет в рабочем виде. Едемте к вашему Андрею!

— Знаете, ребята, — начал Белорецкий, остановился и обвёл всех обречённым взором. — При свидетелях я снимаю с себя ответственность с подобного решения этого вопроса. Надо искать другой способ.

— Вы предлагаете нам поехать в библиотеку и искать информацию там? — чуть ли не перейдя на крик взвился Дьяков. — Едем к вашему заключённому под мою ответственность! Я приказываю!

Прынц нашёлся, нищих нет. Прям Фантомас разбушевался. Павел Афанасьевич посмотрел на Дьякова внимательно, кивнул и предложил всем разойтись по машинам. Теперь мы той же кавалькадой летели к полицейскому участку, заставляя шарахаться в стороны другие машины.

— Александр Петрович, вы будете постоянно рядом со мной, — сказал мне обречённый на рискованный поступок полицмейстер. — Как гарант безопасности.

— Не возражаю, — откликнулся я. Значит Андрея я точно увижу.

Мы прошли по нескольким коридорам, спустились по лестнице на пару этажей. Я уже начал представлять себе тёмный сырой карцер с плесенью и мхом на стенах, но, когда дверь камеры открылась, увидел полную противоположность. Там было чисто, сухо, даже в какой-то степени уютно, только не хватает какого-нибудь мини бара и джакузи. Андрей спокойно сидел на кровати и читал книгу. Когда дверь открылась, оторвался от чтения и удивлённо посмотрел на входящую процессию, улыбнулся мне.

— Андрей, очень нужна твоя помощь, — заговорил я первым, как мы договорились заранее. — Псионик сбежал, и чтобы его победить нужно активировать золотой амулет.

— Он всё это время был у тебя? — хмыкнул он. — Ну ты жук! Проскурин с Баженовым меня чуть наизнанку не вывернули, а он молчит!

— Ну извини, — пожал я плечами, — так получилось. Ты мне ничего не говорил, что у тебя из-за этого были проблемы.

— Я тебя раз пятьсот про него спрашивал, — покачал он головой.

— Задержанный Боткин, — строго сказал Белорецкий, — у нас нет времени, не уходите от темы разговора. Вы сможете активировать этот чёртов золотой амулет?

— Видимо сильно вас прижал этот псионик, — улыбнулся Андрей. — Смогу, а что мне за это будет?

— За содействие следственным органам в критической ситуации вам могут скостить срок на несколько лет.

— Типа дадут сорок семь вместо пятидесяти? Вы смеётесь? У меня всё равно шансов не будет выйти на свободу, там столько не живут!

— Помиловать или амнистировать мы вас не сможем, дело находится под контролем государя и центральной канцелярии, — Белорецкий старался держаться и говорил спокойным тоном. — Но я лично приложу усилия, чтобы для вас сделали более существенные поблажки. Активируйте амулет, мы задержим псионика и я направлю рапорт в столицу о вашем героизме при задержании опасного преступника.

— С родителями хоть дайте увидеться.

— После задержания псионика, — полицмейстер был непреклонен.