Неправильный лекарь. Том 3 - Сергей Измайлов

увидев, как я поник. — Мне нравится твоё стремление, твоя энергия и твой задор. Таких людей встречаешь не часто. Тебе просто нужно немного помочь, и ты горы свернёшь ради любимого дела. Лично я в твоём предложения ничего плохого не вижу, иначе даже не стал бы с тобой об этом разговаривать. Тем самым человеком, который поможет свернуть горы и даст тебе в руки нужный инструмент, пока что стану я.

Охренеть! Сам Обухов, главный лекарь Санкт-Петербурга, несмотря на сомнительность в плане всеобщего неодобрения элитой предложенной мной затеи и риска попасть под репрессии, хочет помочь мне продвигать науку и медицину в массы! Значит я не зря всё это затеял. Будет трудно, хлопотно, но мы прорвёмся. Особенно с таким покровителем.

— Ну вот, уже мне твой вид больше нравится, — улыбнулся Степан Митрофанович. Он просто сидел и читал меня, как букварь. — У меня есть для тебя интересное предложение, от которого, я практически уверен, ты не откажешься. Несмотря на негативные воспоминания о том, о чём я говорю.

— Заинтриговали, — сказал я, пытаясь хоть как-то сдерживать расползающуюся по лицу улыбку.

— Я имею ввиду лечебницу «Святой Софии», — сказал он и снова молча уставился на меня. А у меня непроизвольно дёрнулся левый глаз, ему на радость. Хохотнув, он добавил, — знал, что ты оценишь. Так вот в чём твоя задача. Ты присмотрись к работе этих народных целителей, посиди с ними на приёме, разберись в их схемах лечения. Потом начни им объяснять свои методы. Практически уверен, что заживлять небольшие ранки они смогут уже в первый день. И мне ещё нужен от тебя отчёт по следующей форме; диагноз, лечение, сроки, результат. И это должно быть посчитано на одинаковых группах пациентов до и после проведения учёбы, чтобы понять динамику. Всё понял?

— Да, ваше сиятельство, — кивнул я, уже начиная строить в голове планы. — Когда можно будет приступать?

— С тобой свяжется мой секретарь, всё расскажет.

— А мне можно будет совмещать с работой в клинике у отца? Просто двое пациентов с запущенными опухолями у меня регулярно наблюдаются.

— И с какой целью? — удивился Обухов.

— Убираю образования порционно, иначе пациентам будет очень тяжело вплоть до летального исхода. Первому убрал почти половину, так на следующий день ему сильно поплохело

— Молодец, — кивнул он. Верю. По правильному пути идёшь. Ну а теперь брысь отсюда, не мешай мне работать! Жди звонка.

Последние слова он сказал в расслабленном шутливом тоне и я позволил себе выдохнуть. Раскланявшись на прощание, я вышел из кабинета, радостно похлопал по плечу секретаря, что ввело его в кратковременный немой ступор, оделся и пулей вылетел на улицу. А всё в итоге не так уж и плохо получается. Даже, я бы осмелился сказать, хорошо. Именно так я и планировал начать распространение методики. Правда надеялся, что не придётся делать это подпольно. А чему тут удивляться, если это уже было подвергнуто гонению и сожжению на костре, то кто сказал, что сейчас будет легко? Это Ярославль меня подкупил своей открытостью. Да и там местная коллегия не одобрила, учеба состоялась только благодаря главному лекарю клиники. Короче, всё путём!

Я взял в руки телефон и уже собирался вызвать такси, как он зазвонил. Это был главный полицмейстер. Внутри похолодело. Что ему интересно от меня надо? Уже вроде все дела утрясли, любимый город может спать спокойно.

— Александр Петрович, — голос Белорецкого был очень напряжённым и взволнованным. — Вы сейчас где?

— Только что вышел от Обухова, — ответил я и волнение полицмейстера полностью передалось мне. — А что, что-то случилось?

— Оставайтесь на месте, мы сейчас подъедем, тогда я всё объясню.

Вот замечательно, а я тут планов настроил. Сто процентов, какая-то гадость произошла, нутром чую. Чтобы не замёрзнуть, я ходил перед крыльцом из стороны в сторону, выглядывая, не едет ли откуда полицейская машина. Когда я это увидел, сразу подумал, что случился локальный армагеддон. Но причём здесь я? В мою сторону ехал целый кортеж из трех патрульных машин и двух бронированных микроавтобусов. Вторая по счёту машина остановилась точно напротив меня, опустилось стекло передней двери, и я увидел Белорецкого собственной персоной.

— Садитесь на заднее сиденье, Александр Петрович, — бросил он и стекло снова поднялось.

Я открыл дверь и сел рядом с солидным господином в золотом пенсне, который он носит скорее всего для солидности. На вид не больше сорока, но стальной прожигающий взгляд выдавал в нём бывалого волка. Только мина на лице настолько гордая, что у меня аж скулы свело.

— Знакомьтесь, Александр Петрович, — обернувшись сказал полицмейстер. — Это наш коллега из Москвы, один из самых сильных магов на государевой службе, Дьяков Сергей Андреевич.

— Очень приятно, — сказал я и протянул руку. Маг нехотя пожал её кончиками пальцев. Ишь ты, какая цаца важная! — И по какому поводу столь яркая вечеринка?

— Псионик сбежал, — спокойно сказал Дьяков.

— Весело, — ответил я. — А я здесь причём?

— Сергей Андреевич хотел попросить вас дать ему на время тот самый золотой амулет. Он же ещё у вас?

— Я знаю, где он спрятан. Но вам он зачем? Это же опасно! — удивился я такой странной просьбе. Тоже мне, крутой брутальный столичный маг, без мощного усилителя не может поймать могущественного преступника.

— Это для вас опасно, молодой человек, — также спокойно сказал гость из столицы. — А для меня — нет.

— Скажите, куда нам ехать, Александр Петрович, — чуть ли не жалобно обратился ко мне главный полицмейстер. — Мы время теряем.

— Таврический сад, — ответил я, информацию передали всем машинам, и колонна с пробуксовкой ринулась по улице в сторону Литейного моста. Потом я задал наконец терзающий меня вопрос. — Как он сбежал-то вообще?

— Кто-то пронёс к нему в камеру усилитель, — откликнулся Белорецкий. Дьяков на меня никак не реагировал, просто молча смотрел в окно. — Он парализовал всю охрану, завладел ключами от камеры и беспрепятственно вышел на улицу. Все, кто пытался его задержать, попадали на пол, корчась от боли.

— И без золотого амулета не получилось его поймать и схватить? — этот вопрос уже был адресован москвичу. Посмотрим, что ты ответишь, господин крутыш. Тот неспешно повернул голову в мою сторону и посмотрел, как на надоедливого ребёнка.

— Мы его