Любовь с Дьяволом - Ника Форд

мне достаточно часов для раздумья.

– Польщен, – замечает и хватает за талию, притягивает вплотную к себе, вбивает в свитое из железных мускулов тело, смотрит сверху вниз. – Но я расстроен, что ты отодвинула меня в списке.

– Ты о чем? – хмурюсь. – Какой еще список?

– Врагов, – накрывает мои ягодицы ладонями, стискивает. – Выбрала первым этого Бобырева.

– Так это ничего, – пожимаю плечами, стараюсь скрыть нервную дрожь. – Ты будешь следующим.

– Честная схватка.

– Серьезно? С тобой?

– Выясним отношения, когда покончим с этим гадом. И еще – не мешало бы разобраться с Касимовым.

– Твоя попытка запудрить мои мозги засчитана. Можешь выходить из образа.

– Я не играю.

– И как мы решим наш конфликт? Разложим пасьянс? Бросим кости? Или на кулаках выясним? Нет, давай так – я набью твою проклятую башку свинцом.

– Тебе идет ярость, – скалит зубы Чертков.

– Угадай, что пошло бы тебе, – бросаю холодно.

– Сдохнуть?

– Люблю, – заявляю нараспев. – Люблю мужчин, которые понимают меня с полуслова. Ты в этом просто мастер.

– Загадывай, – усмехается. – Исполню любое желание.

– Мороженое хочу, – киваю в сторону ближайшего уличного лотка, где несмотря на позднее время толпится очередь людей.

– Выбирай, – подталкивает меня туда Чертков. – Какой вкус хочешь?

– Месть, – щурюсь, глядя в его глаза.

– Текилу здесь не наливают.

– Разве это напиток возмездия?

– Конечно, – уверенно подтверждает он. – Чистая как слеза младенца. Но только на вид. В реальности бьет по башке в секунду. Прямо как ты.

Через пару минут мы продолжаем путь по ночному городу, выходим на набережную. Все мое внимание сосредоточено на рожке. Всего один шарик мороженого кажется гигантским. Я едва успеваю слизывать сладкие капли, которые стекают с него. Вкус выбрала наугад. Точнее просто повторила слова ребенка в очереди. Тот мальчик выглядел до такой степени восторженным, что я решила он выбрал нечто совсем необычайное. Вроде бы это известная детская конфета. Оказалось действительно безумно вкусно. Даже мурчу от удовольствия.

И тут сталкиваюсь с мрачной бездной. Мой палач не разделяет моего наслаждения. Мрачно наблюдает за тем, как я прохожусь языком вдоль рожка, слизываю десерт.

Я не вижу причины смущаться. Пусть смотрит сколько влезет.

Мои губы обхватывают шарик. Посасывают. Издаю стон, причем и стараться особо не приходится. Классная сладость. И бонусом идет воздействие на нервы Черткова.

Интересно, этот подонок понимает, что я никогда не возьму его член в рот? Хотя может и возьму. Зарекаться нельзя. Определенно – возьму. Но только чтобы сжать челюсти покрепче и откусить мерзкий отросток к чертям.

– Завелась, – заключает он.

– В твоих мечтах.

– Ты явно выпрашиваешь вкусный десерт.

– Меня от тебя тошнит.

– Ты кончила на моих пальцах.

– А большего тебе не светит.

Разорванное нижнее белье до жути бесит. Постоянно поправляю, чтобы сбившаяся ткань не проступала сквозь очертания платья. По сути сейчас эти трусы болтаются на талии, будто пояс для чулок.

Я останавливаюсь и стягиваю изорванное кружево, сбрасываю вниз, переступаю, небрежно отпихиваю ногой.

– Решила подыскать клиента? – насмешливо интересуется Чертков.

Игнорирую его выпад. Гораздо больше меня волнует рожок с мороженым. Им и занимаюсь: облизываю, обсасываю, закатываю глаза, кайфуя от каждой секунды райского удовольствия.

Чертков отбирает у меня мороженое и вышвыривает в урну.

– Ты чокнулся? – возмущаюсь.

– Моя жена не будет вести себя как дешевая шалава.

– Только как дорогая? – издевательски выгибаю брови.

– Смотрю, ты совсем одичала в том подвале.

– Это же хорошо, – ухмыляюсь. – Теперь подхожу для такого неандертальца как ты намного больше.

– Мы идеальная пара, – насмехается. – Бобырев охренеет от такой любви.

– А что ему останется? Только поверить.

Вообще, мы оба прекрасно понимаем, что ради общего плана согласимся на компромисс, разыграем нормальные чувства. Или хотя бы попробуем.

– Ты должен знать кое-что, – протягиваю медленно. – Касимов не всегда находился в инвалидном кресле. Когда я была маленькой и он приносил мне игрушки в подарок, выглядел вполне здоровым.

– Любопытно. Мужик жил и не тужил, после связался с твоим папашей и стал инвалидом.

– Причем здесь мой отец? – спрашиваю и понимаю, что Чертков мог попасть четко в цель.

Во рту пересыхает.

– Ты во всех бедах этого мира обвиняешь мою семью, – выпаливаю и отворачиваюсь, подхожу к железному забору, который разделяет набережную и пляж, смотрю вдаль, изучаю темные воды океана, подсвеченные фонарями.

– И в чем же я не прав?

Крыть нечем. Мой отец не отличался порядочностью, всегда преследовал личные интересы и не раз подставлял своих деловых партнеров, разорял их, шантажировал, пускал по миру. Не факт, что у него и Касимова все происходило цивилизованно.

Проклятье. Мой отец действительно был способен на любое зло.

– Если у Касимова имеется мотив мстить вам, это придает ситуации совсем другой оттенок, – продолжает Чертков.

– Ловушка?

– Не факт.

Мужчина останавливается за моей спиной. Кладет ладони по обе стороны от меня, но до моего тела не дотрагивается. Накрывает темнотой.

– Возможно, Касимов хочет поквитаться и с тобой, и с Бобыревым. Возможно, он действует сразу против нескольких семей.

Звучит логично. Ведь отец вел дела и с родителями Евгения.

– А тебе что со всего этого? – бросаю я. – Решил помочь по доброте душевной?

– Ловлю на живца.

– В каком смысле?

Горячее дыхание обжигает затылок.

– Твой брат придет за тобой. Вот единственная причина, по которой ты до сих пор жива. Я долго ждал подонка в гости. Все надеялся – когда же он рискнет нанести визит и вызволить тебя. Но по ходу братцу наплевать. Как было наплевать твоему папаше. Или он опять кому-то попался? Угодил в плен к Бобыреву? Короче, поглядим. Я намерен закрыть все счета. И то, что этот ублюдок спас меня, не подарит ему жизнь.

Глава 14

Жестокая насмешка судьбы. Издевательская.

Такая красота вокруг, сердце