Немилосердная - Кэрригер Гейл

Однако после одиннадцати чашек чая им пришлось неохотно двинуться обратно по улице, на которой проживал лорд Акелдама, ничего не узнав о недавних покойницах, которые могли бы стать призраками. Правда, к изумлению Алексии, им была предложена работа в респектабельной городской резиденции некоего некрупного баронета.

Младенец-неудобство, обычно поклонник чая в любых видах, принялся возражать против того объема, который был выпит в процессе посещения целой плеяды гипотетических работодателей, обращавшихся с потенциальными подчиненными именно так, как требовала вежливость. Алексия определенно булькала на ходу. Она повисла на руке Биффи — и потому, что это было необходимо ей лично, и чтобы ее спутник остался человеком, если солнце встанет раньше, чем они успеют добраться до дома. Ей пришло в голову задать вопрос, который почему-то мучил ее в последнее время:

— Лорд Акелдама пьет чай с лимоном? — Глядя на нее сверху вниз, Биффи кивнул. Ему явно было любопытно, к чему это она. — Пока профессор Лайалл не заговорил на эту тему, я никогда не задумывалась, но ведь действительно это эксцентричная привычка для вампира. Мне казалось, что от цитрусовых у них возникают какие-то проблемы с клыками. — Биффи улыбнулся, но ничего не сказал. Леди Маккон настаивала: — Молодой человек, неужели мне придется напоминать вам, кому вы теперь должны быть верны?

— Разве могу я забыть об этом? — Биффи нервным жестом поправил воротничок. — Что же, это не какая-нибудь особая вампирская тайна. Он потратил несколько десятилетий, приучая себя к лимонам.

— Батюшки-светы, зачем?

— Полагаю, просто от нечего делать.

— Как-то не очень похоже на того лорда Акелдаму, которого мы с вами знаем. Какая-то карикатура из «Дамского щебета»!

— Конечно, миледи. Хотите правду? — Алексия кивнула. — Ему нравится ополаскивать волосы водой с лимоном. Он говорит, это придает им особую яркость и блеск. Он ужасно тщеславен, — Биффи тоскливо улыбнулся.

— О да, об этом я знаю, — Алексия еще раз посмотрела на своего спутника, а потом, когда в их поле зрения появился колоритный дом лорда Акелдамы, притворилась совершенно вымотанной и еще сильнее сбавила шаг. — Биффи, дорогой, я о вас беспокоюсь.

— Миледи?

— Когда мне на днях доставили новые парижские журналы мод, вы едва взглянули на прически. Муж говорит мне, что у вас до сих пор возникают трудности с самоконтролем во время смены формы. И в последнее время вы слишком уж просто завязываете галстук даже для вечерних выходов.

— Я скучаю по нему, миледи.

— Так теперь мы живем по соседству, и вы вряд ли скучаете слишком сильно.

— Это верно. Но между нами больше нет гармонии: я — оборотень, а он — вампир.

— И что?

— И то, что мы не можем возобновить прерванный танец, — Биффи, пытавшийся проявлять осмотрительность, был очень мил.

Услышав это, Алексия покачала головой.

— Биффи, хочу посоветовать из самых добрых побуждений: раз так, надо сменить музыку.

— Очень хорошо, миледи.

* * *

В тот день леди Маккон спала очень мало, отчасти из-за физиологических последствий, вызванных слишком большим количеством чая, отчасти из-за неожиданного визита Айви Танстелл, которая нагрянула сразу после полудня. Флут разбудил Алексию легким прикосновением, искренними извинениями и по-настоящему тревожным известием, что мисс Лунтвилл взяла на себя труд развлекать миссис Танстелл в парадной гостиной, где они обе ожидают удовольствия увидеть леди Маккон. Алексия наполовину рухнула, наполовину скатилась с кровати, оставив отсыпаться своего бедного мужа, обеспокоенного ее возбужденным состоянием, которое стало хроническим.

Стоял белый день, Биффи лежал в постели, а потому ей пришлось попросить Флута, чтобы тот помог застегнуть пуговки на платье. От одной только мысли о подобной возможности дворецкий в ужасе побледнел и отправился на поиски какого-нибудь трутня лорда Акелдамы. Бутс выразил готовность подменить Флута и взять на себя это неприятное дело. Впрочем, уже в процессе у парня неожиданно перехватило дыхание, и леди Маккон начала понимать, что тот всегда готов выполнить любую ее просьбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Потом Флут одной лишь силой воли сумел не дать ей потерять равновесие во время короткого перехода по мосткам между балконами.

Сидевшая внизу Фелисити сегодня больше походила на себя саму. С утра она послала за своими вещами, исходя из предположения, что никто не посмеет возражать против того, что она поселится в доме сестры, и нарядилась в платье модного кроя: верх из бирюзового атласа с кружевной отделкой, белая муслиновая юбка, отделанная бирюзовыми же розетками. На шее красовался скромный черный бант а-ля мужской галстук; черная отделка проглядывала между воланами рукавов и в центре розеток. Новое и дорогое платье выглядело очень стильно.

По контрасту миссис Айви Танстелл была в платье для визитов, модном два сезона назад, с чуть-чуть слишком большим турнюром и чуть-чуть слишком смелого фасона. Несчастной Айви, вышедшей замуж за простого театрального актера, приходилось переделывать старые наряды, вместо того чтобы заказывать новые.

Впрочем, в этот раз она, похоже, вопреки обыкновению не возражала против разговора с Фелисити, наверняка осыпавшей собеседницу колкими замечаниями относительно стиля, вкуса и размеров турнюра. Айви выглядела благодушной и демонстрировала нетипичное для нее присутствие духа — либо не понимала, что ее оскорбляют, либо ее мысли занимали более интересные материи.

Леди Маккон набрала в грудь побольше воздуха и вошла в гостиную.

— Ох, сестрица, у тебя в доме такой оригинальный режим, — заявила Фелисити, первой заметившая ее появление.

Айви вскочила на ноги, споткнулась и принялась посылать Алексии воздушные поцелуи, размахивая руками прямо у нее перед лицом. Эту отвратительную континентальную привычку она усвоила, выйдя замуж. Алексия винила в происшедшем сцену и, возможно, периодические подработки в шляпном салоне мадам Лефу, где сверх меры поощрялась французская склонность к фамильярности, особенно между дамами.

— Милая моя Айви, как твои дела? Ты пришла так неожиданно!

— Ой, Алексия, как замечательно, что ты дома. Я ужасно боялась, — тут Айви театрально понизила голос, — что ты будешь разрешаться от бремени, именно когда я приду. Твой силуэт так изменился, живот стал ужасно выдающимся. Я ведь не помешаю, правда? Нет, ты, должно быть, еще спала. Даже ты не принимаешь посетителей в такое время. Ты пьешь достаточно чая? Он, чай, очень полезен для дам в положении.

Леди Маккон выбрала момент, чтобы прервать болтовню Айви, которая во многом напоминала пушинки одуванчиков, несомые ветром непоследовательности.

— Прошу тебя, Айви, не беспокойся обо мне. Как видишь, я все еще на ногах. Хотя, должна признаться, ходить в последнее время стало сложновато. Прости, что заставила тебя ждать.

— О-о, умоляю, не тревожь себя этим. Фелисити успешно тебя заменила.

Леди Маккон подняла бровь.

Айви заговорщически кивнула, показывая тем самым, что говорит совершенно искренне. Густые темные локоны вокруг ее головы подпрыгнули — замужество не возымело особого воздействия на ее пристрастие к девчоночьим прическам. Пожалуй, вышло даже неплохо, что она сделала не слишком удачную партию, ведь от жен актеров ожидают некоторой эксцентричности, в том числе и во внешности.

В этот момент Фелисити встала.

— Прошу меня простить, дамы, мне нужно посетить одну встречу.

Леди Маккон потрясенно смотрела вслед сестре, не отпустившей ни единого замечания относительно изменившихся пропорций Алексии или неподобающего наряда Айви.

— Интересно, станет ли она опять переодеваться.

Айви прошуршала подолом в направлении дивана и демонстративно рухнула на него.

— Переодеваться? Зачем бы ей? На ней совершенно замечательное дневное платье.

— Айви, ты не заметила в поведении Фелисити ничего необычного?

— А я должна была?

— Она была страшно мила, да?