Если небо молчит - Дмитрий Герасимов

– Мне нужно идти, – сказала Маргарита. – Если у вас больше нет требований…

– Поставьте мне капельницу!

– Что, простите?..

– Я требую, чтобы мне прокапали глюкозу!

Она секунду поколебалась, но решила, что легче выполнить это требование больного, чем спорить с ним.

– Хорошо. Мне осталось разнести лекарства в две палаты и в бокс. У меня будет десять свободных минут до начала процедур – я успею поставить вам капельницу.

– С глюкозой! – напомнил Величко. – Только попробуйте что-нибудь перепутать!

В седьмой женской палате Маргариту попыталась разговорить старушка, лежащая здесь с весны. У нее, похоже, не имелось ни родных, ни близких, и она чувствовала себя в больнице как дома. Всякий раз перед выпиской бабушка обнаруживала у себя все новые и новые недуги, которым радовалась несказанно.

– Мой старшенький поступил в институт, где готовят на больших начальников! – похвасталась она, проглотив таблетку.

– Внук или правнук? – вежливо уточнила Маргарита.

– Сын! – объявила старушка.

– Поздравляю. Вы счастливая мать.

– Толик такой способный! – Женщина промокнула глаза платком. – Моя надежда и опора.

Маргарита понимающе кивнула. Толика еще вчера звали Петей, но ей все равно хотелось, чтобы за всеми этими безобидными старушечьими выдумками, где-то очень далеко, скрывалось настоящее семейное счастье с детьми, внуками, правнуками и большим круглым столом.

Она мягко похлопала ее по дряблой морщинистой руке и накрыла тонким одеялом.

– Отдохните. Впереди долгий день. – Ей было жаль старушку. Ей было жаль всех одиноких людей.

В последней палате Маргарита задержалась дольше, чем планировала.

Здесь находилось шесть коек, и как явствовало из процедурного листа, все они должны были быть заняты больными.

Первым делом она направилась к постели своего вчерашнего спасителя и обнаружила ее пустой и аккуратно заправленной. Старик Битюцкий как в воду канул.

– А где?.. – Маргарита беспомощно огляделась.

– Твой добрый гений? – мрачно подсказал пожилой мужчина с лысой и гладкой головой и густыми черными бровями.

Он сидел на кровати напротив и крутил ручку миниатюрного радиоприемника, пытаясь поймать ускользающий голос Розы Рымбаевой на ретро-волне.

– Д… да, – кивнула медсестра и на всякий случай уточнила: – Пациент Битюцкий. Это ведь его койка, правда? – Она вопросительно уставилась на лысого.

Тот поморщился, потеряв нужную волну в шуме помех, и досадливо буркнул:

– Скопытился твой спаситель.

– Что? – Маргарита от неожиданности села на заправленную кровать. – Как вы сказали?

– Я сказал, что Битюцкого хватил удар, моя хорошая, – пояснил лысый, отставив в сторону шипящий приемник. – Сегодня утром, еще до обхода, ему стало плохо. Приходил врач… этот… Журналов и быстро определил нашего старичка наверх. – Он ткнул пальцем в потолок. – Говорят, будут делать внеплановую операцию.

– Как же так? – огорченно пробормотала девушка. – У меня почему-то об этом ни слова… – Она потрясла в воздухе процедурным листом.

– Дык не успели, наверное, – предположил лысый. – Больно неожиданно Битюцкому поплохело. Едва проснулись – ему уже не по себе было. Успел только рассказать нам, как ты в дверь скреблась и как он вызволил тебя из темницы.

Маргарита кивнула:

– Это правда…

– А больной в это время беспомощно подыхал… – злорадно закончил мужчина.

Медсестра опустила глаза. Ей был неприятен развязный тон пациента.

– Влетело тебе от начальства? – опять хмыкнул тот. – Не попадайся больше в клетку, пташка, а то не ровен час никто не придет на выручку – всех больных растеряешь!

– Спасибо за совет, – холодно ответила Маргарита и встала. – Возьмите лекарство.

Лысый принял из ее рук пилюлю в розовой капсуле и, повертев ее в пальцах, задумчиво произнес:

– Если у нас вся медицина такая… То как вообще можно доверять ей свое здоровье?

– Риточка! – поднял голову толстяк на противоположной койке. – Пусть нам телевизор починят! Третий день обещают и не делают, а сегодня «Локомотив» играет!

– Я напомню, – откликнулась Маргарита. – А у вас, Михаил, сегодня электрофорез. Не забудьте, пожалуйста. А то третий день обещаете и не делаете…

– Ладно, – согласился толстяк. – Почините телевизор – так и быть, схожу на ваш этот… форез.

– Спасибо за одолжение, – пробормотала Маргарита. – Вы очень добры ко мне.

Худощавый, заросший щетиной молодой человек в ярко-желтой футболке и синих тренировочных брюках хрипло позвал из дальнего угла палаты:

– Ритуля, башка раскалывается – сил нет! До обхода все нормально было, а как врач ушел – заболел затылок. Да так, что в глазах темно. И подташнивает немного.

– Нынешнее поколение – хилое, – заметил лысый. – Смотри, парню еще двадцати пяти нет, а хворает, как старый дед.

– От армии косит! – хохотнул толстяк. – Это у них сейчас в моде. Осенний призыв начнется, а у него, глядь, уже справочка на руках. Вот и получается, водку жрать да девок щупать – здоровье есть, а родину защищать – голова болит.

– Да пошел ты!.. – огрызнулся молодой человек.

Маргарита присела к нему на кровать и достала из кармана халата свернутый тонометр:

– Давай руку.

Толстяк из своего угла с интересом наблюдал, как она ловко надела больному нейлоновую манжету с фиксирующим металлическим кольцом, отрегулировала воздушный клапан и быстрыми движениями накачала воздух.

– Ритка! А как ты обходишься без этого… как его… который в уши вставляется?

– Без стетоскопа, – подсказал кто-то.

– Вот-вот, – закивал толстяк, – без него.

– Я слежу… за колебаниями… стрелки, – медленно, не сводя глаз с манометра, ответила Маргарита, потом решительно ослабила кольцо и расстегнула манжету: – Сто сорок на девяносто! – Она покачала головой. – Повышенное. Сейчас дам тебе папазол. Если через полчаса не придешь в норму, вколю магнезию.

– Через полчаса! – хохотнул толстяк. – Да ему до конца сентября нельзя в норму приходить, пока военкоматы повестки рассылают!

Маргарита встала, собрала пустые стаканчики, проверила капельницу у больного, лежащего на средней койке слева от входа, и еще раз сверилась с листом назначений.

– Антиох!.. – выкликнула она и удивленно замолчала.

Этого просто не может быть! Впервые в ее практике больной по документам не имел фамилии. Она сама, да и все в больнице настолько привыкли к этому странному человеку с чудаковатым именем, что никому и в голову не пришло взглянуть, как он значится на бумаге.

«Надо будет посмотреть его медицинскую карту, – решила девушка. – Ведь у Антиоха – если только это не прозвище, а имя – должны быть и отчество, и фамилия, и год рождения». Впрочем, она и сама не знала, зачем ей это надо. Просто интересно. Да и порядок в отчетности как никак должен быть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});