Я тебя не отпущу (СИ) - Коваленко Марья (Мария) Сергеевна Solazzo

Я искал любую информацию. Не экономил на врачах для схлопотавшего инсульт прокурора. В надежде раскопать сведения о брате, прошерстил все ментовские базы. А спустя несколько лет увидел свою «бабочку».

В загсе.

Охрененно красивую в белом платье.

Под руку с моим лучшим другом.

И беременную.

Это было как ДТП. Я словно врезался в стену на полной скорости. Всю свадьбу ел невесту глазами, шизел от того, какой взрослой стала Диана, какой роскошной и женственной. Чуть ручку не сломал, когда расписывался в документах о браке. Чуть не отправил в нокаут молодого мужа из-за гребаного первого поцелуя.

Еле продержался до конца дурацкой церемонии. И весь следующий месяц спускал пар. Вначале в спаррингах с Ярославом, потом — в койке с бабами.

В перерывах между делами я трахал все, что движется. Не тратился на разговоры и ухаживания. Чужими стонами, влажными ртами и густым запахом секса стирал из памяти образ беременной красавицы в белом платье.

Ума не приложу, как не сдох тогда от этих марафонов. Не представляю, как сдержался и не вломился в дом лучшего друга.

Трудно было. Я словно потерял что-то, что всегда было только моим. Просрал, так и не заметив.

На то, чтобы вытянуть себя из болота, понадобился еще месяц. Боясь наломать дров, я прекратил все контакты с Шаталовым. Скинул общий бизнес на помощников, отвечал «Нет» на предложения заглянуть в гости и забил болт на праздники и дни рождения общих знакомых.

Вдобавок к лекарству под названием «Секс» добавил еще одно, бронебойное, — «Работа». Забыв об отдыхе, я вкалывал как бессмертный пони. Брался за такие схемы, о которых конкуренты боялись даже заикаться. Выживал, как получалось, пока однажды утром не получил СМС от Шаталова: «У Дианы выкидыш. Я слишком далеко. Не успею».

В тот день дорога в пять километров показалась адом. Я летел в торговый центр, не замечая светофоров и пешеходных переходов. Внутри все тряслось от тревоги, что с Дианой что-нибудь случится.

Думал, после всего того дерьма, которое повидал за свои тридцать, уже ничего не сможет меня испугать, а нашел ее... на полу, в крови, — и чуть не лег там же, рядышком, бездыханной тушей.

Сдержался на морально-волевых. Никому не позволил прикасаться к Диане. Сам понес в машину, сам, выжимая из мотора всю мощность, привез в больницу.

Еще четыре километра ада, тихого шепота: «Я боюсь», таких же тихих клятв: «Все будет в порядке».

За ними — три часа ожидания.

Наркоз, чистка, слезы.

Глухое отчаяние.

Кулаки, сбитые в кровь о больничные стены.

Любящий муж, прилетевший ближайшим рейсом к несчастной жене.

Чертова карусель из лиц, ярости и боли. Еще одна зарубка на моем и без того не ангельском терпении.

Только когда спустя пять лет эти двое разъехались, стало полегче. Я, как придурочный дракон из детской сказки, стерег свою принцессу. Следил за каждым шагом, ждал, чтобы забыла бывшего мужа и смогла стать моей. Из кожи вон лез, чтобы ни одна скотина больше не перешла дорогу. А когда, не дождавшись, купил Диану в обмен на акции компании — рехнулся окончательно.

Сам не заметил, как от зависимости перешел к одержимости. Бездомной собакой готов был спать под дверью ее комнаты, исполнять любые прихоти. Чтобы не потерять ни одной минуты, отложил на потом почти все дела... Сделав Диану своей, я понял, что пропал окончательно.

Оторваться от нее не мог. Мечтал поселиться в кровати между красивых женских ног. Никогда раньше не задумывался, стоило ли ожидание этой близости, а дорвавшись до Дианы, и представлять не хотел, как это — без нее.

Дурак, который много лет назад попался на крючок фальшивой бабочки.

Влюбленный дебил, готовый на все ради своей женщины.

Два года прошло после ее предательства, а словно ничего и не было. Ни дня. Ни минуты. Будто снова я оказался под дверью этой квартиры, только в этот раз Диана открыла.

Тяжело дыша, отрываюсь от раскрасневшихся губ и смотрю в серые глаза:

— Целоваться ты тоже не научилась.

— Не смей ко мне больше прикасаться! — Голос дрожит, но Диана держится. Не пытается сбежать или отвернуться.

— Я теперь что угодно посмею. — Прижимаюсь лбом к ее лбу.

Самая жестокая пытка. Губы так близко... Нужно лишь чуть наклониться, толкнуться языком, заставляя раскрыться... слететь с катушек еще сильнее.

— Нет... И переезжать я отсюда никуда не буду, как и жить с тобой... снова.

— Машина будет через два часа. — Я заставляю себя выпустить Диану из кольца своих рук. — Если ты не соберешься, они отвезут вас как есть. Но жить... — Слежу за тем, как быстро бьется голубая жилка на виске. — Жить вы будете отдельно. Без меня. Без твоего любовника. Вдвоем.

— Хочешь спрятать нас от своей невесты? — Для женщины, которой все равно, в тоне Дианы слишком много горечи.

— Да, — вру, не моргнув и глазом. — Вике не нужно знать, что у меня есть дочь. Ей не нужно встречаться с тобой. Ты все поняла правильно. — Я отхожу к двери. — А теперь собирайся!

Глава 24

Глава 24

Выйдя из квартиры, пару минут борюсь с искушением остаться и лично проконтролировать сборы.

Желание сильное. За несколько минут в доме я так и не увидел ни одной мужской вещи. Либо любовник Дианы наведывается исключительно в спальню, либо они встречаются на другой территории.

По-хорошему, это не должно волновать. Два года назад Диана сделала свой выбор — теперь мы чужие. Но штуковине, которая барахтается за грудиной, пофиг на все мои «не должно» и «чужие». В прошлом я готов был терпеть и мужа, и любовников, а сейчас, после дурацкой пощечины, чуть не взял эту сумасшедшую возле стенки.

Отличное вышло бы продолжение знакомства с приемной матерью моей дочери. Гребаный третий сезон одной и той же драмы.

Словно почувствовав, что я мог сунуть член в кого-то кроме нее, Вика звонит, стоит мне сесть в машину.

— Привет! От тебя два дня никаких новостей. Я скучаю, — бодро произносит она.

— Иногда так бывает. Я предупреждал. — Выруливаю с парковки в сторону улицы.

— Знаешь, иногда мне хочется вернуться в Пекин. Там у тебя было гораздо больше свободного времени.

— Ты можешь вернуться хоть сейчас. Охрана пропустит в дом, ключи у тебя есть.

— Предлагаешь оставить тебя здесь одного? На съедение питерским хищницам?

— Хищницы меня не интересуют. — Сворачиваю в небольшой переулок возле парка.

— Даже красивые хищницы из прошлого?

Вика смеется, но сквозь смех слышны ревнивые нотки. Что-то новенькое в нашем ассортименте звуков. То ли сказались два дня порознь, то ли мой интерес к Диане стал слишком заметен.

Последнее хреново. Не с моими ставками подставляться из-за женщины. Особенно бывшей!

— Мне казалось, мы закрыли вопрос с Шаталовой, — приходится чуть повысить голос.

— Да, прости. — Смеха больше нет. — Твой дядя сказал, что ее компания вылетела из проекта. Надеюсь, это не из-за меня?

Теперь уже самому хочется смеяться от этой женской самоуверенности.

Я не звал Вику замуж, хотя именно об этом раструбили во всех журналах. Не рассказывал ни о каких чувствах и не обещал длительных отношений. Все, что нас связывало — секс и редкие, показательные выходы в свет. Но, похоже, этого хватило, чтобы перевести мой член и остальные потроха в категорию собственности.

— Вика, считай так, как тебе нравится.

Замечаю в парке детскую площадку. На скорости трудно рассмотреть чьи-то лица, да и детей не меньше десятка, но взгляд сам останавливается на зеленом платье и белых кудрях, торчащих из-под смешной панамы.

Дочь! Моя! Родная без всяких тестов.

— Тогда... может, я приеду сегодня? Помогу расслабиться после таких напряженных дней, — кошкой урчит Вика в трубке.

Намеки красноречивее некуда.

После сегодняшнего безумия с Дианой я просто обязан сказать да и за ночь вытрахать из головы любые воспоминания о губах Шаталовой. Извилинам срочно необходима хорошая терапия... древним способом — через одно место.