Контрмеры - Анатолий Нейтак

– Проще говоря, о настоящей свободе виирай даже не мечтают. Оказывается, у вас предостаточно разных барьеров и рогаток, которые вы не можете переступить.

– Нам хватает ума не подвергать сомнению то, благодаря чему мы живы!

– Ха! Разумное существо отличается от неразумных в первую очередь количеством

степеней свободы. Чем больше дорог лежит впереди, тем лучше. А вы загоняете себя в одну-единственную колею. Ставите заслоны для всего, что не способствует развитию вашего драгоценного пси!

– Интересно, развитию чего способствует такой нонсенс, как однополый брак? Сомневаюсь, что поощрение подобных… явлений укрепляет социум!

– Дело не в укреплении социума. И не в разрушении его. Дело в реализации выбора.

– Вот это верно. Только, на мой взгляд, свободный выбор между Овладением пси и отказом от него немного важнее, чем выбор между синей и зелёной краской для волос.

Рон усмехнулся.

– Краска для волос, говоришь? Свободный выбор? А не бедноват ли выбор-то?

– Достаточен. Как ты мог заметить, у нас имеется развитая техническая культура, обеспечивающая любые внешние нужды индивида, от пищи и безопасности до работы и развлечений. А если означенному индивиду захочется большего и он сосредоточится на своих внутренних нуждах… смею заверить, пси обеспечивает такое число степеней свободы, что людям и не снилось.

Усмешка Рона превратилась в оскал.

– Пси! Пси! Только и слышу, что о вашем хвалёном пси! А если я не хочу постоянно слышать о том, чего я лишён?!

– Как раз ты – не лишён.

– Что?

– Повторяю: ты не лишён пси.

Рон онемел. А Сарина продолжала говорить, словно гвоздь за гвоздём вбивала. Суховатым таким академическим тоном:

– Насколько я успела разобраться, у людей нет нашей чёткой градации рангов. Ваши

пси-способности отличаются высокой изменчивостью и ситуационно нестойки. Но хотя

бы слабая искорка пси-дара имеется у всех семнадцати пленных. Подчеркну: У ВСЕХ. А твой личный потенциал приближается к тому, что имеет виирай второго ранга.

– Н-но…

– Никаких «но», только факты. Вспомни концерт Эсмаира и характеристику, которую ты сам ему дал. Вспомни эмоциональное единство с залом. Может быть… нет, даже наверняка!.. были ещё какие-то проявления дара, которые ты замечал, но интерпретировал не так, как надо. Тебе часто снятся кошмары?

Рон вздрогнул.

– Похоже, часто. А ведь это тоже проявления твоей сущности, которую ты усиленно и безуспешно отрицаешь.

– Я… не хочу этого!

Сарина пожала плечами.

– Твой выбор, – сказала она. – Овладевать своим пси тебя никто не заставит. Но чего бы ты ни хотел и ни выбирал, имеющиеся способности никуда не исчезнут. Смирись.

– То есть мне предстоит весь остаток жизни видеть кошмары?

– Не обязательно именно кошмары. Лишь твой страх, и ничто иное, превращает в кошмары необычные сны. Но что касается самих необычных снов, предчувствий, проблесков сверхчувствительности и тому подобного – да, от этого тебе никуда не деться.

Намертво сцепив руки, Рон прижал их ко рту.

Сарина тактично отвернулась и принялась разглядывая сквозь купол, накрывавший

столовую, грандиозную панораму движущихся и неподвижных огней. Далёкие и близкие, яркие и тусклые, мигающие и горящие ровно… звёзды вносили в эту картину самый скромный вклад. Куда сильнее был свет, исходящий от более близких искусственных объектов: всеволновых маяков, оранжерей, цепочек астероидных поселений и населённых станций, вакуум-доков, беспилотных барж, лазерных ретрансляторов, манёвровых плазменных двигателей…

Главный Узел, средоточие бурной жизни расы, её живое и трепетное сердце. Место, которое Сарина считала своим домом.

– Чего ты от меня хочешь? – с неожиданной резкостью спросил Рон.

Отвернувшись от купола и поглядев ему в глаза, Владеющая ответила:

– Покоя и душевного равновесия.

– Ха!

– Я серьёзно. Возьми себя в руки, а то смотреть больно. Есть притча о сорле и нигуше… это звери, обитающие на равнинах Прародины. Сорл – небольшой плодовитый зверёк, хоронящийся от хищников под землёй, нигуш – быстроногое кочевое копытное. Сама притча такова. Когда сорл умер, то сказал: «Я прожил целых три хина, имел трижды трёх детей от трёх жён и вырыл для них дюжину нор. Мне нет нужды жаловаться на свою участь». Когда нигуш умер, то сказал: «У меня

была только одна жена, принёсшая мне троих детей. Мы вместе играли среди вольных просторов, пили ветер, видели все восемь сторон света и четыре лика высоких небес. Как жаль, что я прожил в этом мире всего лишь три хина!»

– И что это должно означать?

– Притчи каждый толкует в меру своего разумения. Думай. Впрочем, могу подсказать. Какая жизнь тебе милее: та, которую прожил сорл, или та, с которой было жаль расставаться нигушу?

– Ну, на копателя нор я не похож, – буркнул Рон.

– В буквальном смысле – да, не похож, – сказала Сарина весело. – А вот метафорически…

– Прекрати!

– Если что не так, извини. Но обида тоже вещь сугубо личная. Если ты слишком

резко реагируешь на такую ерунду, это лишний повод подумать, что с тобой не так.

– Что не так? Я отлично знаю, что со мной не так! Ты что, хочешь, чтобы я оставался спокойным после таких новостей?

– Не вижу в «таких новостях» ничего страшного. Ну да, у тебя есть пси-дар. Но он и раньше у тебя был. С рождения.

– Может, и был, но я-то об этом не знал!

– Вот поэтому я повторю свой совет: успокойся. Перестань дёргаться. Всё равно от твоих переживаний объективная реальность не изменится ни на волос.

– А от чего она изменится?

Сарина пожала плечами и снова устремила взгляд за пределы купола. Без слов было ясно: бестолковая перепалка утомила Владеющую.

Если честно, Рона она утомила тоже.

– Ладно, – сказал он спустя некоторое время. – Поговорим спокойно. Как я понимаю, у меня есть ровно два выхода: либо развивать эти мои пси-способности, либо оставить всё так, как раньше. Бездействовать.

– Совершенно верно.

– Ты хотела бы, чтобы я их развивал?

– Я – наставник из рода наставников. Конечно, я бы хотела этого. Но навязываться я не стану. Да и бессмысленно учить чему бы то ни было того, кто учиться не хочет.

– Ясно. Сарина, верни меня, пожалуйста, в мою… камеру.

Владеющая медленно кивнула, стараясь скрыть блеснувшее во взгляде торжество.

Диспозиция

И кто отправится в этот глубокий рейд?

Без тебя не обойдётся, не волнуйся.

В мысленном «голосе» Энара проскользнула отчётливо «слышимая» нотка озорства.

А если всерьёз, посольство намечается ещё то. В сводном флоте будут присутствовать Высшие всех трёх каст, а также Ран'холь и представители

Сообщества Ихви… это доминирующая культура системы Рах-Диар, если ты забыла. И ещё у меня есть подозрения, что к посольству присоединится небезызвестная тебе Аншин.

Даже так?

Неофициально. Сугубо неофициально. Может быть, даже не в традиционном обличье, но восемь против одного, что она там будет.

Сарина кивнула.

Её можно понять. Если она ждала этого момента, самое малое, четыреста хин-циклов… хотя… возможно, она по-прежнему будет изображать нейтралитет.

Вот как?

Говоря точнее, если Аншин – просто первая Высшая и лучшая предсказательница расы, она может отправиться в гости к людям вместе с флотом. Обычно предсказатели любят оставаться в тени, но бывают исключения. А вот если Аншин и в самом деле демиург, она останется в Главном Узле. Так долго готовить сцену, чтобы в

последний момент торопливо и необдуманно смешивать фигуры расклада… нет. Думаю, она останется.

Поспорим?

А на что?

Разговор с Высшей. Если она полетит, вопросы о её прошлом и вообще любые вопросы, которые ты сможешь придумать, задам я. А если останется, задавать будешь ты.

Не хитри. Почему ты выбрал себе более лёгкую задачу?

Думаешь, мой разговор со старейшей из Высших будет легче, чем твои попытки расспросить демиурга?

Сарина замерла. И коротко спросила, не в силах сдержать изумлённое предвкушение:

Ученичество?! Я стану её…

Да. Не сейчас, нет – но когда ты перелиняешь…

«Умеет же отец огорошить!

А с другой стороны, этого следовало ожидать. Всё укладывается в схему. Правда, моё гипотетическое ученичество у Аншин – только часть этой схемы. Даже конфликт

виирай и людей – часть какого-то плана, размеров которого я пока не представляю. Но во тьме уже проступают контуры… бледные, гадательные, зыбкие…

Я не знаю, что это такое. Я не знаю его границ. Не знаю его назначения. Я вообще

почти ничего не знаю. Но я что-то чувствую… и это смутное что-то – уже очень и очень много».

Хорошо. Оставим в покое эти загадки. Ты сказал, что без меня не обойдётся. В каком качестве меня берут в рейд?