(Настоящая) революция в военном деле. 2019 - Андрей Леонидович Мартьянов

войну в масштабах, сопоставимых по своему эффекту с применением паровых броненосцев в боевых действиях, которые ранее определялись деревянными парусными судами и дульнозарядными пушками. Это сравнение, однако, все ещё может быть недостаточным, поскольку гиперзвуковые противокорабельные ракеты решают в обозримом будущем наиболее острую проблему морской войны — проблему утечки, то есть когда ракеты противника “просачиваются” сквозь оборону флотов и поражают свои цели.22 Уже стало совершенно ясно, поскольку в начале 2018 года только "Кинжал" находился в состоянии IOC (начальной боевой готовности), что российская прибрежная и ближняя морская зона была полностью закрыта для любой комбинации военно–морских сил, пытающихся запустить свои ракеты по России с моря. Но в то время как "Кинжал" является воздушным оружием, которое несут специально оборудованные МиГ‑31К, а в ближайшем будущем — модернизированные бомбардировщики ТУ‑22М3М, "Циркон" станет основой того, что сегодня представляет собой возрождённую морскую ракетоносную авиацию (MRA), плюс его можно запускать с поверхности и из–под воды, серьезно усложняя и без того почти невыполнимую задачу защиты даже от залпа двух "Кинжалов". Прежде всего имело значение то, что там не было даже математических выкладок в пользу защитников.

Таким образом, национальные интересы в отчаянии хватаясь за последнюю соломинку, не может скрыть тот простой факт, что залп из 2, а уж 4 или 6 гиперзвуковыми ракетами, невозможно было остановить ни США, ни кого–либо другого оружия. Остановка даже одного "Циркона" с сильно завышенными возможностями перехвата является монументальной задачей для новейших версий противоракетных систем ВМС США. В российском сегменте интернета циркулировали весьма спекулятивные цифры относительно вероятности перехвата такого оружия новейшими и перспективными американскими системами. Они варьировались от 0.05 до 0.1.23 Но даже если кто–то сочтет эти цифры крайне маловероятными — с точки зрения того, что они слишком высоки! — возможность перехвата одной ракеты 3M22 Zircon платформой Aegis, такой как новейший DDGкласса Arleigh Burke типа Flight III, выраженная как Pперехвата = 0.2 для каждой стандартной ракеты, все равно остаётся трудным найти реалистичное количество и схему запуска SM‑6 или любой другой оборонительной ракеты в таком случае. Даже базовые расчеты для получения хорошей вероятности поражения Pпоражения = 0.9 для одного циркона дают мрачную картину для обороняющегося:

0.90 = 1 — (1 – 0.2)n

0.1 = 0.8n

ln0.1 = nln0.8

n = -2.3 / -0.22 ≈ 10.45

Другими словами, согласно этой сильно завышенной вероятности перехвата одной оборонительной ракетой, для перехвата одного Циркона должно потребоваться 10–11 ракет. Однако, наиболее вероятно, что реальная вероятность перехвата одной оборонительной ракетой, согласно вышеупомянутым российским предположениям, действительно колеблется в пределах 0.1, поскольку, если отбросить все значительные преимущества, которые Zircon предоставляет даже одиночному атакующему, невозможно игнорировать тот факт, что ни одна оборонительная ракета ВМС США не может просто летать со скоростью Маха = 9, если только это не баллистический перехватчик, такой как ракета SM‑3, которая не предназначена для борьбы с такой угрозой, как Zircon. В этом случае уравнение будет выглядеть следующим образом:

0.1 = 0.9n

ln(0.1) = n * ln(0.9)

n = -2.3 / -0.11 ≈ 20.9

Теоретически, потребуется 21 оборонительная ракета, чтобы остановить один "Циркон", что выходит за рамки пусковых возможностей кораблей Aegis, выполняющих функции сопровождения в самом важном боевом соединении ВМС США — Авианосной боевой группе.

Очевидно, что картина меняется ещё более кардинально, если учесть, как будет выглядеть залп из 4 ракет такого оружия, как Циркон. Для решения этой проблемы, как вы, возможно, уже догадались, снова требуется несколько иная формула.24. При запуске с подводных лодок, например, группой из двух человек, необходимо использовать формулу, учитывающую распределенный залп, что ещё больше усложняет ситуацию для обороняющейся стороны, включая этот ужасающий физический факт: ракеты типа "Кинжал" или "Циркон", помимо взрывчатки, находящейся на борту, обладают при конечном заходе на посадку огромной кинетической энергией, которая изменяется прямо пропорционально и без того стремительной скорости, и которой одной было бы достаточно для поражения одной ракетой цели размером с крейсер класса "Тикондерога" или другие. Эсминец класса "Арли Бёрк", обеспечивающий этим ракетам критическое значение ω = 1 или около единицы для крупных надводных боевых действий. Это очень экономичное оружие. Можно только предполагать, сколько таких ракет может потребоваться, чтобы вывести из строя один атомный авианосец ВМС США. Удаление кораблей сопровождения, оснащённых системой Aegis, казалось бы, логичным подходом к операциям против авианосных групп ВМС США в удаленных морских зонах, где очень большая дальность действия "Кинжала" и "Циркона" делает носителей этого оружия неуязвимыми для операций оборонительного перехвата авиакрылом авианосца.

Отсюда стратегический трюизм адмирала Тернера — “Важно не количество килей или размер кораблей. Это способность делать то, что может оказаться решающим в какой–то конкретной ситуации”, — находит свое эмпирическое подтверждение, когда речь заходит о современной войне. Большие, внушительные и чрезвычайно дорогие корабли, составляющие авианосные боевые группы, просто беззащитны перед появлением сегодня революционно нового оружия. Если один залп из нескольких баллонов 3М22 "Циркон", общая стоимость которых составляет где–то несколько десятков миллионов долларов, может уничтожить оборудование стоимостью в десятки миллиардов долларов и вместе с ним нанести стратегический удар, фактическая денежная стоимость которого ещё выше, достигая триллионов долларов на торговлю, престиж, инвестиции и другие элементы того, что раньше составляло миф об американской мощи, следует задать вопрос — сколько на самом деле стоит военный бюджет или расходы M1 статусной модели, действительно ли это того стоило, когда большая его часть была бы просто уничтожена в ходе реальной войны или даже простого обмена, даже не выполнив ни одной миссии?

Ответ очевиден — военные расходы — это бесполезный эквивалент, годный только для пропагандистских целей. Это не может быть применено к каким–либо расчетам, которые игнорируют серьезные оперативные и стратегические последствия пресловутого "удара за доллар". В реальной геополитике важно только то, на что способна система вооружений и как она развернута, а не то, сколько она стоит, которая в наши дни все равно измеряется в сильно раздутой валюте.

Глава 4

Революция в военном деле: два разных взгляда

Термин “Революция в военном деле” (“Revolution in Military Affairs” далее RMA) существует уже давно. Один наблюдатель описал это явление в следующих терминах:

Революция в военном деле основана прежде всего на влиянии, оказываемом развитием технологий в области информационных технологий, сенсоров, вычислительной техники и телекоммуникаций, а также современных вооружённых сил. Концепция определена в Ежегодном отчете Конгрессу следующим образом: Революция в военном деле (RMA) происходит,