Ковен - Андрей Респов

и шаман с кентурием смогли разглядеть на её запястьях наручи из лунного серебра, надежды на возможность что-то скрыть от беловолосых испарились, как роса под полуденным солнцем.

Видящая Суть! Эта Посвящённая Ковеном могла влезть в голову любому, узнать все секреты, как не хотел бы их скрыть вопрошаемый. Ходила легенда, что даже умершие говорили с Ведьмами, обладающими даром Видящих.

Два высоких шаранга привели безволосую хуманку. От жары и усталости та еле держалась на ногах. От пут её уже освободили. Но самостоятельно передвигаться и даже стоять та не могла, упав коленями на песок, как только воины её отпустили.

Ведьма с закрытым лицом подошла к хуманке и обхватила её голову ладонями, заглянув в глаза.

— Узнай всё, что нужно, сестра! — властный голос Ведьмы в золотом заставил кентуриона вздрогнуть. Стоящие в отдалении наёмники напряжённо следили за происходящим.

Видящая Суть прикрыла веки и запрокинула голову, положив руки на плечи хуманки. Через мгновение безволосая закатила глаза и тихо опустилась на песок. Ведьма присела рядом на пятки, переложив голову девушки себе на колени и, не открывая глаз, начала тихо раскачиваться…

Спустя несколько минут Видящая замерла, встряхнулась, передёрнув плечами, и, медленно поднявшись, нетвёрдой походкой проследовала к Ведьме в золотом. Шаранг что-то долго и подробно обсуждали тихими голосами. Как не силился Бордах, услышать ничего не удалось. Они почти час проторчали на самом солнцепёке, пот градом катился по лицу орка, нога болела всё сильнее…

Наконец, обсуждение завершилось. Воины шаранг подняли хуманку, что до сих пор лежала без движения и унесли в шатёр, расположенный на вершине большого бархана. Откуда-то появилось ещё довольно много беловолосых воинов. Ведьма в золотом спешилась, подошла к Бордаху и протянула руку ладонью вверх.

Кентурион не нуждался в лишних пояснениях, он всё прочёл в глазах белоголовой. Бордах достал из кошеля Слезу Пустыни и аккуратно положил Ведьме на ладонь. Та покатала сверкающий под лучами солнца камень на ладони и задумчиво произнесла:

— Твой воин оценил жизнь Смотрителя в стоимость этой безделушки… кентурион. А во сколько ты оценишь жизни своих караванщиков?

Гробовое молчание повисло над застывшими воинами, наёмниками и погонщиками. Лишь вдалеке, за их спинами, слышались редкие окрики надсмотрщиков, да лай степных псов.

Орки затаили дыхание. Что решит кентурий? Бордах заметил, что степняки нервно сжимают рукояти ятаганов, продолжая держать коней в поводу, готовые в мгновение ока сорваться, разметать беловолосых, рубиться неудержимым смерчем в строй шарангов. Численное преимущество было всё же на стороне караванщиков…

Кентурий перехватил насмешливый взгляд Ведьмы, которая читала по его лицу, как в открытой книге, все его мысли и резоны. И непроизвольно замотал головой, отгоняя видения близкой смерти.

— Мы… отдадим казну каравана, — выдохнул Бордах, сознательно наступая на горло своей гордости.

Разочарованный стон разнёсся по рядам наёмников, что в отчаянии плевали фанкой себе под ноги, переминаясь и нервно хватаясь за пояса.

Ведьма продолжала молча улыбаться. И кентурий… сломался:

— Твои условия, шаранг, — на что Ведьма удовлетворённо кивнула и вернулась к своему фарангу-альбиносу. Взобравшись в седло и расправив полы золотой накидки, она вынесла вердикт, обернувшись к караванщикам:

— Орки! Вы нарушили три главных закона этой земли! Закон гостеприимства: убили безоружного Смотрителя Оазиса. Закон Воды: осквернили кровью благословенные воды Оазиса. Закон Истины: попытались скрыть преступление и совершить убийство невинной женщины на Земле Шаранг.

Три Закона. Три Преступления. Три Наказания.

Кентурий стоял не жив, не мёртв, напряжённый, как струна. В душе его закипала ярость и обида на идиота Серрагха, на свою недальновидность, на духов, что отвернулись от его удачи. Если бы степняк остался в живых, то он бы с огромным удовольствием свернул ему шею, ещё и ещё раз!

Голос Ведьмы продолжал обвинять:

— Кентурий Бордах, ты отдашь казну каравана, освободишь всех невольниц — женщин и выдашь им с собой столько припасов и повозок, сколько необходимо, чтобы добраться до ближайшего порта и… твой караван больше никогда не сможет останавливаться в Оазисах Шаранг, кроме, как для пополнения запаса воды. Любой орк из твоего отряда умрёт ровно через час пребывания в любом оазисе Великой Пустыни!

Чёрный кентурий ещё не успел осознать и десятой доли сказанного. Порадоваться тому, что остался в живых или огорчиться позору, которому будет подвержен в Орде, как степняки, подзадоривая себя дикими криками, рассредоточились и, умело прикрываясь повозками, начали забрасывать стрелами воинов шаранг, прикрывающихся щитами, сдёрнутыми с фарангов.

— Стойте!!! Безумцы!!! — едва слышимый хриплый крик кентуриона потонул в дикой какофонии звуков битвы.

Слава духам, орки-охранники быстро разобрались в ситуации и повалили кентурия на песок, прикрывая своими телами. Вереща и воя от страха слева полз шаман с дико выпученными глазами. Ржали кони, спешно подхлёстываемые погонщиками.

Над местом стоянки неожиданно прогрохотал оглушительный гром. Бордах подумал, что сходит с ума, воздух посвежел, словно перед дождём. А затем кентурион, к своему жгучему стыду, и вовсе зажмурился, сцепив клыки. Ему показалось, что он снова перенёсся под стены Варрагона…

На стоянке вокруг караванщиков, куда ни посмотри, вспыхивали высокие стены и целые клубы из яркого пламени. Песок тут и там тёк, и запекался стеклянной коркой. Бегущие и скачущие степняки вспыхивали, как факелы, вместе с лошадьми и амуницией. Многоголосый крик боли и страха накрыл кентурия, в отчаянии прикрывшего голову полой плаща одного из охранников.

Кожу, покрывшуюся волдырями от ожогов, нещадно саднило. Едкий и сладковатый запах горящей плоти заполнил всё вокруг. Ад длился не более нескольких минут, но Бордаху они показались вечностью.

Налетел сильный ветер, пополам с песком, режущим открытые раны, и унёс в пустыню тошнотворный смрад пепла от сгоревших тел не покорившихся наёмников. Куда ни падал взор кентуриона, везде лежали обугленные тела, судорожно сжимавшие превратившееся в оплавленные головешки оружие…

На всю эту картину невозмутимо взирали шаранг во главе с Ведьмой в золотом.

Бордах молча стоял перед ней, опираясь на плечо одного из охранников.

— Что ж, Чёрный, твои воины сами выбрали свою судьбу… мы забираем женщин и половину повозок, — беловолосая тяжело вздохнула, с сочувствием глядя на едва стоявшего перед ней орка. Достала из седельного мешка флакон тёмного стекла и бросила на песок перед кентурионом. — Отряд, которым руководит немощный воин, обречён на гибель, Чёрный. Возьми эликсир исцеления и веди свой караван дальше. Ты больше ничего не должен шаранг…

Ведьма развернула фаранга и удалилась вместе с остальными беловолосыми, покачиваясь в широком седле. А ветер пустыни трепал лазурные ленты в её волосах…

* * *

Последнее, что осмысленно помнила Инфа перед пучиной бредовых кошмаров, в которые скользнуло её сознание, это глубокие чёрные