Чернослив в шоколаде - Ольга Лазорева

На вид ей было около двадцати, и она выглядела как модель. Злата мгновенно замолчала и уставилась на них.

– Эффектная девица! Дочка… – пробормотала она, – или внучка…

В этот момент девушка положила мужчине голову на плечо, он обнял ее весьма недвусмысленно.

– Любовница, – продолжила Злата, не меняя тона, и я прыснула.

– И что смешного? – развернулась она ко мне. – Вполне нормальный союз. И общество относится лояльно. А вот когда видишь седую тетеньку и юного…

– Все, Злата, ты меня вывела из себя! – разозлилась я и встала. – Досматривайте оперетту сами.

– Ну, Оля, успокойся! Я не буду больше, честно!

Злата схватила меня за руку и потянула. В этот момент вернулись Гера и Костя и с удивлением на нас посмотрели.

– Оля уйти хочет, – сказала Злата.

– Прошу прощения! Голова заболела.

– И у меня! Не люблю такую громкую музыку, – тут же заявил Гера. – Так что могу подвезти.

– Ну-ну, – пробормотал Костя. – Зачем компанию разбиваете? Мы хотели после спектакля посидеть где-нибудь, выпить.

– Я все равно за рулем, – сказал Гера и мягко улыбнулся.

– Пусть идут, – решила Злата.

– Не обижайся, – прошептала я ей на ухо.

– Созвонимся, – ответила она и поцеловала меня в щеку.

Я сама не понимала, почему захотела уйти. К тому же совсем не рассчитывала, что Гера решит ко мне присоединиться. Но отступать было поздно. Когда мы вышли из театра и сели в машину, Гера взял мои руки в свои и заглянул в глаза.

– Оленька, это из-за меня ты захотела покинуть общество друзей? – спросил он.

– С чего ты взял?

– Но я замечаю, что ты будто чем-то подавлена. Или мне кажется? – продолжил он после паузы. – А может, ты просто не любишь оперетту? – улыбнулся Гера.

– Вообще-то не очень, – призналась я и тоже улыбнулась.

Гера нравился мне все больше. Я вдруг вспомнила слова Арины Игнатьевны, что кто-то уже стоит у моих дверей, но я место не освободила.

«Неужели это он и есть? – мелькнула мысль. – Но ведь все так логично! Гадалка мне посоветовала убрать все, что связано с Никитой, освободить свое сердце. И тут Гера!»

– А что ты любишь? – поинтересовался он после паузы.

– Обычные спектакли, кино, рок-концерты, – ответила я. – А ты?

– То же в принципе, – довольно вяло ответил Гера. – Ну еще не прочь сходить на какую-нибудь интересную выставку.

Мы замолчали. Гера не выпускал моих рук. Его пальцы были теплыми и мягкими, и мне было приятно чувствовать их прикосновение.

– А почему ты одна? – неожиданно поинтересовался он.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила я и улыбнулась.

– Так сложилось, – тихо проговорил Гера и опустил глаза.

Он отпустил мои руки и откинулся на спинку сиденья.

– Вот и у меня так сложилось, – сказала я. – Может, уже поедем? Хотя я могу и на метро.

Гера ничего не сказал и завел машину. Но мы проехали немного. Гера неожиданно притормозил и начал парковаться. Я с удивлением на него посмотрела. Он остановил машину, потом помог мне выйти.

– И куда мы? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.

В довольно узком переулке не было видно ни кафе, ни ресторана.

– Там за углом есть игровые автоматы, – заявил Гера, взял меня под руку и быстро потащил за собой.

– Игровые автоматы? – изумилась я и расхохоталась.

– Думаю, ты давно не играла. А это здорово встряхивает нервную систему, – сказал Гера, заворачивая за угол.

Я увидела большой магазин, а рядом действительно располагались игровые автоматы. Перед входом я замешкалась. Но Гера улыбнулся и открыл дверь.

Мы играли и в «Пиратов», и в «Блэкджек» и в «Золотой сундук», и еще в какие-то игры, переходя от одного автомата к другому. Отчего-то было необычайно весело, хотя мы просадили кучу денег. Мне понравилось то, что остальные игроки не обращали на нас внимания, поглощенные процессом. И мы были словно наедине и заняты только собой. Когда я вдруг сообразила, что уже очень поздно, а время было за полночь, я глянула в возбужденное, раскрасневшееся лицо Геры и попыталась оттащить его от очередного автомата.

– Оль! – начал он. – Давай еще немного поиграем! Так здорово!

Гера в этот момент разительно напоминал увлекшегося игрой во дворе мальчишку, которого вдруг родители позвали домой. И мы остались еще на час.

Когда поехали, Гера в основном молчал, но выглядел чрезвычайно довольным.

– Жаль, что почти ничего не выиграли, – заметила я, глядя на его улыбку.

– Зато повеселились, – ответил он. – Ты не устала?

Он посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой и подумала, что нужно пригласить его на чашку чая. Но было уже около двух часов ночи.

«И чем все это закончится? – рассуждала я про себя. – Ночью наедине с симпатичным мужчиной. Судя по всему, он тоже давно без секса. Но что он подумает, если я сразу улягусь с ним в постель? А ведь вероятнее всего, что закончится именно этим».

Когда Гера остановил машину возле моего подъезда, я все еще не могла решить, стоит или нет его приглашать. Гера выглядел немного смущенным, хотя я не понимала причины. Мы посидели молча минут пять, потом он обнял меня и начал нежно целовать в губы. Я не сопротивлялась. Было приятно, но особого желания не возникло. Отпустив меня, Гера отодвинулся.

– Может, чаю? – все-таки решилась я.

Его глаза смотрели пристально, словно он хотел спросить о чем-то, но не решался.

– Ты хочешь чаю? – поинтересовалась я, так и не дождавшись ответа.

– Не хочу злоупотреблять… – начал Гера, но я не дала ему закончить.

– Глупости! Я же тебя приглашаю просто попить чайку. А ты что подумал? – добавила я.

Он не ответил и выбрался из машины.

Когда мы вошли в квартиру, то уже в коридоре начали целоваться. Гера обнял меня и крепко прижал к себе. Я пыталась отстраниться, попятилась и споткнулась о коробку, стоящую у вешалки. Мы потеряли равновесие, чуть не упали и расхохотались. Гера наклонился и начал отодвигать коробку.

– И что ты туда положила? – спросил он. – И почему это тут стоит? Прямо на дороге!

Я не стала отвечать, потому что в эту коробку упаковала все вещи, связанные с Никитой.

– Что-то важное? – продолжил расспросы Гера. – Или, может, прямо сейчас я вынесу это на помойку? А то, как я понимаю, мужчины в доме нет, вот и некому следить за порядком!

Он выпрямился и посмотрел мне в глаза.

– Почему ты спросил об этом? – поинтересовалась я, чувствуя, как слезы наворачиваются.

– Оленька, что ты? – всполошился он. – Я пошутил.

Гера обнял меня. Я отодвинулась и прошла в комнату. Он молча двинулся за мной. Я не стала включать верхний свет. Мы уселись на диван. В мягком приглушенном свете бра лицо Геры выглядело немного бледным, но глаза блестели. Он вновь потянулся ко мне. Я увидела, как опускаются его ресницы, и поцеловала в губы. Его пальцы забрались под ткань моей кофточки, мои расстегнули ширинку его джинсов…

Гера проснулся около шести утра и разбудил меня.

– Оленька, – пробормотал он мне на ухо, – мне нужно в десять утра квартиру в Химках показывать. Хочу еще домой заехать.

– Хорошо, – сонно ответила я. – Сейчас кофе сварю.

– Лучше зеленый чай, – ответил он и ясно мне улыбнулся.

Пока Гера находился в ванной, я подошла к зеркалу и придирчиво на себя посмотрела. Но выглядела я на удивление хорошо, несмотря на то что мы спали всего пару часов. Заварив чай и сделав несколько бутербродов, я ждала его на кухне, испытывая странное смущение. Я не знала, что он думает обо всем произошедшем, и, по правде говоря, не знала, как себя вести. Когда Гера вошел на кухню и я увидела, что он совершенно голый, то окончательно растерялась. Он непринужденно уселся за стол и пододвинул к себе чашку с чаем.

– Без добавок? – спросил Гера, наклоняясь и вдыхая аромат.

– Без, – ответила я. – А что?

– Просто некоторые травки не люблю, – ответил он и начал пить чай. – Мяту, например.

– Бери бутерброды, – предложила я.

– Спасибо, – кивнул Гера. – А ты чего не ешь?

– Я с утра всегда без аппетита.

Он улыбнулся и начал есть бутерброд с колбасой. Я смотрела на него, чувствуя, что смущение не уходит. После разрыва с Никитой ни один мужчина вот так не сидел на моей кухне, рано утром, к тому же голый. Но Гера чувствовал себя, судя по всему, вполне непринужденно.

«И кто мы после этой ночи? – думала я, наблюдая за ним. – Пара? Одноразовые партнеры? Любовники? Влюбленные?»

Ни на один из этих вопросов я не могла ответить с уверенностью. Но Гера мне нравился. К тому же секс лично для меня всегда имел большое значение. После физической близости возникало странное притяжение, сродни влюбленности, которое длилось несколько дней, даже если мы больше не встречались. А если встречались, то все это мгновенно разрасталось и захватывало меня.

Но разве я могла снова полюбить? После истории с Никитой я безумно боялась вновь сильно привязаться к кому-то, не верила в возможность счастья, не хотела повторения боли в случае разрыва.