Тысяча замков - Владимир Васильев

«Наверное, хотят прикинуться случайными путниками и выманить из замка черных», – догадался Вишена. Тогда понятно, почему венеды: они в бело-голубых плащах. Кто может здесь шастать кроме всадников?

Братья шли прямо к замку. Вскоре их заметили. На стенах мелькнуло несколько воинов, а спустя недолгое время ворота отворились, выпуская гурьбу волчьих всадников. Боград с Богуславом заметались посреди камней и бегом кинулись назад, изображая растерянность и замешательство. Когда всадники почти нагнали их, оба вдруг пошли скользящим шагом, уравнявшись в скорости с преследователями.

– Ну, братцы, – сказал Тарус, – готовьтесь использовать заклинания.

Он извлек из-под плаща короткий жезл серого цвета. Боромир достал плоскую коробочку, точь-в-точь такую же, как Хокан показывал. Похил взялся за чудную изогнутую штуковину с торчащей вперед толстой трубкой. Роксалан держал в руке короткий кинжал, блестящий, как начищенное серебро, а Дементий вдруг напялил какую-то невзрачную кепку и исчез.

Вишена машинально потрогал пояс, в котором таилось Холодное Пламя. И когда Боград с Богуславом вернулись, а всадники приблизились на десяток волчьих прыжков, Тарус выдохнул:

– Нумо!

Вишена отнял руки от пояса. На кончиках пальцев плясало синеватое пламя, щекоча кожу. Он направил руки на всадников и тряхнул ими.

Пламя, превратившись в бесшумный синий смерч, плеснуло в толпу волков и людей, пожирая и тех, и других. Вишена прищурился и отшатнулся.

«Ну и силища!» – подумал он. В груди ныла неприятная пустота, Пожарский чувствовал себя муравьем, сдвинувшим подрубленное дерево. И неизвестно, куда дерево упадет – кто сказал, что не на муравья?

Всадников разметало. Пламя рванулось к безрадостному небу Танкара и опало, потеряв мощь. Вишена поглядел на спутников.

Боромир с коробочкой в руках глядел перед собой. На уровне его груди прямо в воздухе, без всякой опоры висели несколько крупных валунов. Миг – и они, словно пущенные из пращи, обрушились на уцелевших аргундорцев. Двое все же прорвались через этот смертоносный дождь, но на их пути стоял Тарус с жезлом. Направив жезл на всадников, Тарус едва заметно двинул рукой.

Всадников вместе с волками швырнуло на камни.

Справа невысоко над землей парил Пристень, размахивая мечом. Просто парил, как шмель над цветками. Вишена протер глаза, но Пристень не упал. Шагах в пятидесяти впереди возникший из пустоты Дементий добил раненого волка, и теперь бродил среди валяющихся в беспорядке аргундорцев.

Все кончилось в несколько коротких мгновений. Вражий отряд даже не успел понять, что гибнет.

– К стенам! – сказал Тарус и все заскользили к замку. Даже Пристень опустился на землю и присоединился к товарищам.

Проходя мимо поверженных всадников, Вишена невольно вздрогнул. Некоторые из них были обожжены, некоторые словно побывали в лапах у громадного медведя – казалось, у них не осталось ни единой целой косточки.

На стенах замка застыли мечники в черных латах. А во дворе замка кто-то громко ворчал, пробуждая неприятных холодок между лопаток.

Защитники замка пребывали в растерянности: впервые к стенам приближался отряд из одних только кондотьеров, да еще в разноцветных плащах. Семеро – в сине-желтых Воинов Лунных Заводей. Шестеро – в бело-голубых всадников Лореадора. Четверо в коричневых, гномьих. Славута в зеленом эльфийском. Вишена в белом, цвете Воинов Сириана. И Омут в невиданном доселе лиловом плаще Девятого Народа.

А кондотьеры, владеющие магией из руин, в Иллурии были страшной силой, и в этом аргундорцы только что снова убедились.

– Я подниму вас, – сказал буднично Боромир, держась за свою коробочку. В тот же миг чьи-то мягкие, но исполненные невиданной силы ладони подхватили Вишену и вознесли к самой кромке крепостной стены. Рядом парили Похил, Тарус, Гонта, Озарич, Боград с Богуславом, а чуть в стороне – Пристень. Роксалан и остальные низом двинулись к воротам, уже теряющим четкость и твердость, и готовым вот-вот исчезнуть.

Вишена хлестнул Пламенем, сметая защитников со стен. Внизу зазвенели мечи, но как-то неубедительно, и тут же умолкли. Некоторое время что-то сухо потрескивало, а потом Вишену так же мягко опустило на землю.

И тотчас из ворот вырвались пять громадных фигур. Четверо айагров, могучих четвероруких гигантов, и красный, как вареный рак, демон с витыми рогами.

Отряд рассыпался. Рядом с Вишеной вдруг возник Славута, сжимающий секиру.

– Меч, Пожарский! Меч! На нечисть магия действует только в руинах!

Очнувшись, Вишена убрал руки с пояса и вытащил из ножен вороненый клинок. Одна из рун на гарде ослепительно сияла, словно маленькая зеленая звезда.

На них напал айагр. Он был по меньшей мере вдвое выше человека. Руки, толстые, как колоды, были увиты узлами могучих мышц, и каждый палец оканчивался бритвенно-острым когтем. Зубам айагра позавидовал бы кто угодно, от бобра-гиганта, до медведя-переростка. Казалось, они способны сокрушить даже камень.

Славута взмахнул секирой и наотмашь рубанул по левой нижней руке чудища, но тут же был отброшен далеко в сторону взмахом другой. Из остатка пальца хлынула темной струйкой кровь.

– А-а, отродье!! – заорал Вишена неожиданно даже для самого себя и занес меч. Нырнув под занесенную руку, он изо всех сил вонзил клинок айагру в бок почти до половины.

Айагр заревел от боли, и тотчас рядом заревел еще громче другой. Видать, побратимы достали его сталью… Но глядеть у Вишены не было времени. Пока вскочивший Славута отмахивался секирой от двух правых рук айагра, Вишена пытался подобраться и вырвать меч, но мешала раненая рука чудища. Наверное, Вишена долго бы кружил без толку, но тут кто-то всадил айагру в бок арбалетную стрелу. Вреда особого от нее не случилось, но айагр отвлекся, и Вишена, опрометью бросившийся вперед, схватился за рукоятку меча. Повернул его в ране, рванул на себя и улетел спиной вперед, отброшенный ошеломляющим по силе ударом. Оглушительный рев толкнулся в уши.

«А ведь расшибусь, пожалуй», – подумал Вишена и грянулся спиной оземь. Стало темно и больно.

Очнулся он спустя пару минут. Рядом ревел единственный еще живой айагр, а чуть в стороне чадило едким красным дымом тело поверженного демона. Скривившись от боли, Вишена поднялся на ноги.

– Цел, Пожарский? – с тревогой спросил Славута.

Вишена с натугой кашлянул.

– Слышь, Славута, ты бывал когда нибудь среди мельничных жерновов? – спросил он.

Дрегович хмыкнул.

– Нет пока, боги миловали…

– Ну, а я, считай, уже побывал… – вздохнул Вишена.

Последний айагр взвыл и умолк. Спустя мгновение дрогнула земля. Славута обернулся.

– Все, – сказал он. – Готов.

Замок стоял пустой. Аргундорцы, все как один, были мертвы. И люди, и твари.

Подошел Тарус.

– Ты как, Пожарский?

– Да цел, вроде… Долго я валялся?

Тарус пожал плечами:

– Я не видел, не знаю.

– Минуты три, – ответил Славута. – Недолго…

Чародей хлопнул Вишену по плечу, скрытому белым плащом.

– Один айагр на твоем счету, Пожарский. Молодчага!

Вишена вопросительно уставился на Славуту, потом нашел глазами недвижимую четверорукую тушу.

– Это что, я его? – удивился Вишена. – Я ж только меч выдернул из бока…

– А он тут же и рухнул, ровно подкошенный, – пояснил Славута.

Вишена только головой покачал. Руна на гарде медленно гасла. Видать, по мере того, как жизнь покидала тела нечистых.

Тарус убрал свой меч в ножны. Щеку его пересекала свежая алая царапина.

– Боград! Входите в замок! И пошли сообщение в Тинз, пусть шлют гарнизон.

Венеды в бело-голубом гурьбой ступили под арку. Вишена глядел, как стены Щага светлеют, и флаг над башней тоже наливается белым и голубым, и проступает на нем силуэт скачущей лошади.

Отряд всадников Лореадора примчался под вечер, когда Вишена в окружении спутников сидел у стен замка, стараясь не тревожить ноющие ребра.

Тучи над Танкаром разошлись и впервые за несколько недель пустошей коснулись красноватые лучи Иллурийского солнца.

МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-27С ВНЕПЛАНОВЫЙ ЭКСПРЕСС-ОТЧЕТ

Зафиксировано активное применение оборудования, вынесенного из узловых точек сопряжения корреспондентом Тарус/Т и субъектами, слежение за которыми передано по роутингу от изделия ХА-27С.

Корреспондент Саят/С активности не проявляет.

Конец отчета.

8. Драконья Башня

Вслед за Щагом захватили и Продиас, убив еще трех айагров. Штурм очень походил на предыдущий, только на этот раз Вишена не угодил под тяжелую лапу и сражался до последнего смертельного удара, нанесенного Славутой.

Всадники в бело-голубом, помогавшие у стен, заполучили еще один замок, а кондотьерский отряд ушел дальше на северо-восток, к Менелоту.