Пётр Машеров - Славомир Антонович

выше других. Но в сложных ситуациях проявляли свою беззубость, некомпетентность.

Сразу же после освобождения Белоруссии перед бывшими партизанами, подпольщиками встали другие задачи — восстановления. Не все пережили психологическую ломку. Даже отдельные прославленные партизанские командиры не могли отвыкнуть от выпивок, опускались или погибали.

Почти все партизаны, направленные ЦК КП(б)Б на руководящие должности или в аппарат, в том числе и комсомольские работники, прошли определенную краткосрочную подготовку на курсах, давших лишь элементарные знания для решения текущих проблем. Общеобразовательный уровень руководящих комсомольских кадров был таким: из 58 секретарей обкомов только 28 имели высшее и незаконченное высшее образование. Из 196 первых секретарей горкомов и райкомов имели высшее и среднее образование 53 человека. Не лучше обстояли дела и с партийными кадрами.

Вскоре в Минске открыли двухлетнюю партийную школу. Был подхвачен лозунг: «Комсомол - на учебу!» - и слушатели заполнили первые курсы институтов и техникумов. Однако только через пять лет после освобождения республики белорусская партийная организация имела резерв кадров организаторов со специальным образованием.

ЦК КП(б)Б, Совнарком, Президиум Верховного Совета выступили с обращением к белорусскому народу, призывая трудящихся мобилизовать все силы для скорейшего восстановления разрушенного войной хозяйства. Были созданы сотни комсомольско-молодежных строительных бригад.

В Минске развернулось строительство тракторного, автомобильного и велосипедного заводов, восстанавливались радио- и два станкостроительных завода. К концу года в республике было восстановлено более 3 тысяч объектов промышленности, транспорта и связи.

В связи с победой над немецко-фашистскими захватчиками 9 мая в ЦК комсомола состоялся торжественный митинг. Кто-то сел за пианино. Секретари ЦК, молодые люди, пели, потом начались танцы. Народное ликование продолжалось до позднего вечера. Впервые за четыре года на заваленных кирпичом улицах Минска вспыхнула иллюминация. В этот же день руководители ЦК комсомола получили приглашение на прием, данный правительством республики в честь победы.

Старожилы Минска рассказывали, что вскоре после войны в городе был проездом Сталин.

15 июля в Германию, на Потсдамскую конференцию, из Москвы отправился специальный поезд - из трех салон-вагонов и восьми обычных, спальных. Вечером состав встречали на железнодорожном вокзале в Минске Пантелеймон Пономаренко, первый секретарь ЦК КП(б)Б, другие руководители Белоруссии. Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов, нарком иностранных дел, вышли из вагона, поздоровались с теми, кто их встречал, и вместе с Пономаренко направились на площадь осматривать разрушенный город. Увидев сплошные развалины - лишь вдалеке возвышались здания Оперного театра и Дома офицеров, - немного помолчав, Сталин сказал:

- Хорошо бы построить возле вокзала два больших дома, своеобразные «ворота» города, которые скроют руины и украсят Минск.

Через полчаса поезд тронулся дальше. Пожелание же вождя вскоре было претворено в жизнь…

Память человеческая! Она - как корни у дерева. Покуда они живут, крона растет, разрастается, цветет. Подсохнут корни, и крона засыхает. Так и память людская. Пока помнишь свои истоки, свои корни, заботишься о дне сегодняшнем и вчерашнем, о себе и наследниках, — будешь жить, продолжаться в детях своих и внуках.

Я спросил человека,

Который прошел

Сквозь огонь И воду

И медные трубы, -

Что труднее всего.

И он ответил:

— Пройти через верность.

Максим Танк

Многие страницы жизни Машерова известны. А вот о его жизни в семье - знаем мало. Здесь не обойтись без его собственных воспоминаний, рассказов родственников, жены, детей и тех, кто находился рядом с ним, видел - какой он муж и отец.

Главной героиней в его жизни была, конечно же, она, Полина Андреевна, его жена, его надежный семейный тыл вместе с детьми.

В ней жила таинственная сила, которую трудно определить словами. Жертвенная, преданная - эта сила брала в плен. Чисто женская, неосознанная, она делала его жену и прозорливой, и жизнестойкой… С годами она стала мудрой, зрелой. Вот так… Жизнь дорога человеку для другого любимого человека. Дорога не только радостями, но и теми испытаниями, которые выпали на их долю. Счастье не прорастает как зерно. Оно… как и беды и радости, набегает волнами. У него обязательно есть приливы и отливы…

Полина Галанова родилась в деревне Новые Чемоданы Шкловского района. В семье было восемь детей. Отец отличался красотой, мать тоже выделялась в деревне ростом и осанкой. Поля была единственной в семье, окончившей четыре класса. И мать очень хотела, чтобы дочка училась дальше.

Но ползимы Поля не ходила в школу, пряла куделю, нужно было одеться. Потом были рабфак, бумажная и шелковая фабрики, которые запомнились постоянным чувством голода и дикой усталостью от работы. Она поклялась себе, что добьется лучшего. На всю жизнь ей запомнились изможденные ткачихи, уже мало похожие на женщин. С несколькими подружками снимала в маленьком доме темный угол без окон, где жила семья, в которой было пятеро детей. Нищета беспросветная. И когда Полина впервые надела белый халат, была счастлива как никогда: она добилась своего! И никто и никогда не смог поколебать ее внутреннего достоинства и уважения к себе. Профессия была ее вершиной.

В 1939-м, окончив Минскую зубоврачебную школу, по распределению приехала в Россоны. Петр в это время окончил пединститут и был направлен тоже туда. Семья Машеровых переехала и жила при школе…

К своей работе она относилась с душой, поэтому в районе о ней отзывались хорошо. Как-то Петя зашел в больницу. Видимо, хотел познакомиться с молодым врачом. А вечером она заметила его на танцплощадке, где перед киносеансом собиралась молодежь. В этот вечер должны были показывать фильм «Музыкальная история». У клуба и увидела Петра. Но подружки посоветовали:

— На них не смотри! Для них здесь нет достойных невест. Старший, Павел Миронович, директор Клястицкой десятилетки. А тот хлопец, что повыше, в нашей школе физику преподает, поняла?

Она давно замечала, как смотрят на нее, любуясь, мужчины, и невольно проникалась женской гордостью. И держалась