В Желании Сиять (СИ) - Утау Лир

только руку протяни. Эти символы были аккуратно вырезаны чьей-то изящной рукой, и Тинг не могла найти в работе ни единого изъяна, сколько бы не рассматривала свиток.

Наконец, подняв взгляд на Цзи Ланя, девушка, мгновение подумав, спросила:

— Что это за свиток? У девятой статуи?

Цзи Лань, немного помолчав, все же ответил:

— Это Свиток Солнца и Луны, написанный Хэ Юэцянь, принцессой мира Богов.

Тинг едва заметно вздрогнула. Это имя было ей знакомо. Хэ Юэцянь. Когда не было и тысячи лет, старая слива часто произносила это имя. Дочь двух трансцендентных сущностей, достигших легендарного царства Истока Дао. Двух существ, некогда создавших мир Богов лишь из космической пыли и собственной энергии. Как рассказывала старая слива, они были воплощением двух противоположных явлений. Солнце и Луна. День и Ночь.

Когда на свет явилась маленькая Хэ Юэцянь, она каким-то образом унаследовала оба аспекта родителей, став воплощением Света. У неё не было таланта к культивации, но, будучи простой смертной, принцесса мира Богов обладала практически бесконечной жизнью и способностями кого-то на царстве Дао.

По словам старой сливы, Хэ Юэцянь заранее предвидела нападение на мир Богов, и решила сделать ход на опережение.

Что было дальше, Тинг не знала. Каждый раз, когда она вновь и вновь расспрашивала об этом старую сливу, та сильно мрачнела, даже ее благоухающие цветы и листья отчего-то стремительно увядали… и тогда Тинг прекращала расспросы о таинственной принцессе.

Но однажды, когда птице уже перевалило за полторы тысячи лет, старая слива сказала, что Хэ Юэцянь погибла в сражении с жителями мира Демонов, оставшись вечно гулять по миру невидимым, бестелесным духом. С тех пор маленькая птичка больше не расспрашивала о принцессе Хэ Юэцянь.

— Если это действительно её сокровище, — негромко произнесла Тинг, — Я не стану претендовать на него.

Цзи Лань, казалось, посмотрел на неё удивленно, но спустя короткое мгновение на его лице вновь показалась привычная мягкая улыбка.

— Мой клан хранил Свиток Солнца и Луны сто пятьдесят тысяч лет, — начал он с едва заметной ноткой печальной иронии, — Его показывали всем членам клана и чужакам, которых считали хоть немного достойными. Но за все эти годы, сестренка Тинг, лишь тебя свиток позвал сам. Даже мне он отвечал холодным безразличием…

Говоря эту последнюю фразу, улыбка Цзи Ланя сделалась печальной и будто бы язвительной.

— «Да, — думал он в душе, — Я хранил свиток Цянь-Цянь с того момента, как она мне его доверила, однако ни на миллиметр не приблизился к его тайне. И тогда я понял, что Цянь-Цянь хотела, чтобы я нашел человека, которому предназначен Свиток Солнца и Луны…»

Перед его мысленным взором предстала такая знакомая, но бесконечно далекая девушка. Образ её даже спустя полторы сотни тысяч лет не потерял красок в его воспоминаниях. Особенно яркой была… её улыбка, когда Хэ Юэцянь навсегда прощалась с небом этого мира.

Тинг молча следила за лицом Цзи Ланя. Она не могла знать, о чем он думает, но чувствовала, что вопреки улыбке на сердце у него давно въевшаяся в душу скорбь. И от одной мысли о глубине этой скорби девушку бросало в дрожь.

— Тогда буду благодарна брату Цзи, — стараясь не показывать своего состояния, сказала Тинг, поклонившись.

— Тогда прошу за мной, — кивнул Цзи Лань, выходя из пещеры Бессмертного Тинг.

К величайшему изумлению девушки, направлялся восьмой старейшина ни за ворота секты, а на свой пик. Точнее, к оголенному участку скалы почти у самой вершины.

Подлетев к этому участку, Цзи Лань сложил несколько ручных печатей, и стена стала иллюзорной, открывая скрытую за ней… перемещающую формацию.

Как ни в чем не бывало Цзи Лань спокойно ступил на твердую поверхность, махнул рукавом, отключая все установленные внутри ограничения, после чего повернулся к Тинг и кивнул, приглашая её войти.

Предварительно осмотрев все внутри божественным сознанием, Тинг ступила в идеально круглую пещеру, в центре которой находилась формация. Линии её тускло сияли изумрудным светом, а множественные символы, которые Тинг была не способна понять, отливали серебром. В самом её центре был рисунок солнца и луны. В каждом из девяти солнечных лучей было углубление, в которое, как предполагала Тинг, следовало положить духовный камень или другой источник энергии. Подобные углубления еще были в центре солнце и по сторонам света луны. Однако, так как солнце и луна были половинчатыми, всего отверстий в формации было тринадцать.

В руке Цзи Ланя появилось три черных как смоль камня, которые легли в углубления в центре солнца и на севере и юге луны. Затем в его руке оказались два нефрита, излучающих мощную духовную энергию, и опустились в пятый луч солнца и запад луны.

Цзи Лань сложил странную ручную печать, взмахнул рукавом, и формация ярко вспыхнула. Она все наливалась потоками серебряного и изумрудного света, которые, сделав тридцать три оборота в перемещающей формации, вырвались наружи, заполняя пещеру, и обвились вокруг двух находящихся в ней людей.

Подхватив двух старейшин секты Небесного Облака, световые потоки разорвали пространство, образовав над формацией довольно широкую трещину. Вместе с Тинг и Цзи Ланем потоки света устремились внутрь неё. Прошло менее секунды, как на достаточном отдалении от секты Небесного Облака, глубоко под землей, в таинственной библиотеке из нефритовой таблички, разверзлась точно такая же пространственная трещина, явив двух людей, объятых потоками серебряного и изумрудного света.

Цзи Лань и Тинг появились в самом центре огромной библиотеки.

Глава 4

Осмотревшись вокруг, Тинг увидела заполненные многочисленными книгами и свитками полки. Они были настолько высокими и уходили настолько далеко, что Тинг ощущала себя пылинкой на фоне этой библиотеки и собранных в ней знаний.

Цзи Лань же спокойно прошел вперёд, и свернул в один из образованных полками коридоров. Похоже, он очень хорошо ориентировался в этом лабиринте.

— Сестрица Тинг, иди за мной, — обернувшись, улыбнулся он.

Тинг не стала слишком задумываться о том, чему стала свидетельницей. Ведь у каждого есть свои тайны. Сейчас она четко понимала это.

Кивнув, девушка последовала за Цзи Ланем. Одетый в форменное одеяние старейшины, он даже здесь не расстался со своей накидкой. И пусть Тинг уже довольно давно догадалась, что эта вещь очень дорога ее спутнику, она все так же не понимала, как можно так цепляться за важную, но все же простую вещь. Она надеялась понять, но никак не могла спросить об этом у других. Тинг боялась, что люди поймут, что она не такая, как они. Боялась, что узнают о том, что она