Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

стала его забавлять.

— «Пират Гоу», — объяснила она. — Дефо.

— Ах, вот как. — Роджер сложил кинжал в ножны. — И почему же вы решили, что сюда могут идти бриганды?

Кеси, чей слух отличался непредсказуемостью, разобрал этот вопрос и ответил. Говорил он так же серьезно, как и брат, только голос у него был громче и монотоннее в результате ранней глухоты.

— Мы встретили мистера Линдси, когда он ехал домой. Он рассказал нам, что произошло там, у Голландского ручья. Это правда? Они все сгорели дотла?

— Они все были мертвы. — Голос Роджера утратил всякий намек на веселость. — Но как это связано с тем, что вы бродите ночью по лесу с дубинками?

— Ну, видите ли, сэр, имение Макгилливреев — хорошее, большое место с лавкой бондаря и новым домом, к тому же стоит прямо у дороги… В общем, будь я бригандом, сэр, как раз сюда бы и отправился, — ответил Джо.

— А еще там мисс Лиззи с отцом. И ваш сын, мистер Мак, — добавил Кеси многозначительно. — Мы не хотели, чтобы с ними что-нибудь случилось.

— Понятно. — Роджер кривовато улыбнулся. — Что ж, тогда спасибо за вашу заботу. Однако я очень сомневаюсь, что бриганды могут быть где-то поблизости. Голландский ручей очень далеко отсюда.

— Верно, сэр, — согласился Джо. — Но ведь бриганды могут быть где угодно, так ведь?

Это была абсолютная, неоспоримая истина, и Брианна снова ощутила, как внутри все похолодело.

— Могут, но здесь их точно нет, — заверил Роджер. — Пойдемте-ка с нами в дом, а? Мы только собираемся забрать малыша Джемми, я уверен, у фрау Уте найдется пара мест перед очагом.

Братья Бердсли обменялись загадочными взглядами. Они были практически одинаковыми — маленькими и подвижными, с густыми темными волосами, их единственными различиями была глухота Кеси да еще круглый шрам у Джо на большом пальце. Вид этих двух вытянутых тонких лиц с одним и тем же выражением несколько выбивал из колеи. Что бы ни было предметом их обсуждения, одного взгляда оказалось достаточно, чтобы принять решение, потому что Кеси еле заметно кивнул, соглашаясь с братом.

— Нет, сэр, — сказал Джосайя вежливо. — Мы, пожалуй, останемся здесь.

И без всяких дальнейших разговоров оба развернулись и бросились в темноту, шурша опавшими листьями и камешками.

— Джо, постой! — закричала Брианна вслед, она нащупала кое-что на дне своего кармана.

— Ай, мэм? — Джосайя вернулся, неожиданно и беззвучно появившись у ее локтя. Его близнец не был охотником и следопытом, но Джо был.

— О! То есть вот ты где! — Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить сердцебиение, и подала ему резной свисток, который она сделала для Германа. — Вот. Если вы собираетесь нас охранять, это может вам пригодиться. Позвать на помощь, если кто-то объявится.

Джо Бердсли никогда раньше не видел свистка, но не спешил в этом сознаваться. Он повертел маленький предмет в руках, стараясь не пялиться на него. Роджер протянул руку, взял свисток и хорошенько дунул в него — ночь взорвалась от резкого звука. Несколько разбуженных птиц испуганно взлетели с веток соседних деревьев, возмущенно крича. Кеси Бердсли внимательно наблюдал за их полетом с круглыми от удивления глазами.

— Дуй с этой стороны, — сказал Роджер, поднимая свисток правильным концом вверх, перед тем как отдать новому владельцу. — Нужно немного сжать губы.

— Весьма обязан, сэр, — пробормотал Джо. Его обычно невозмутимый вид совершенно исчез с того самого момента, как резкий свист прорезал тишину. Он взял свисток у Роджера с широко раскрытыми глазами, какие бывают у детей рождественским утром, и тут же показал трофей брату. Внезапно Брианну поразила мысль о том, что скорее всего ни у одного из них никогда не было рождественского утра, да и подарков им никто не дарил.

— Я сделаю для тебя еще один, — сказала она Кеси. — Тогда вы двое сможете подавать друг другу сигналы, если увидите бригандов, — добавила Бри с улыбкой.

— О, конечно, мэм. Так мы и поступим! Не сомневайтесь! — заверил он, едва глядя на нее, — мальчишке не терпелось исследовать свисток, который теперь был в руках у брата.

— Свистните три раза, если вам нужна будет помощь! — крикнул им вслед Роджер, беря жену под руку.

— Да, сэр! — донеслось из темноты вместе с запоздалым: — Спасибо, мэм. — За этими словами последовала череда вздохов и хрипов, перемежающихся успешным, но кратким свистом.

— Лиззи, я погляжу, учит их кое-каким манерам, — заметил Роджер. — И, видимо, чтению. Как думаешь, они когда-нибудь смогут стать цивилизованными людьми?

— Нет, — ответила она с ноткой сожаления.

— Серьезно? — Брианна не видела его лица в темноте, но услышала удивление в голосе. — Вообще-то это была шутка. Ты правда думаешь, что нет?

— Правда. И в этом нет ничего удивительного, учитывая, в каких условиях они росли. Ты видел, как они себя вели с этим свистком? Никто никогда не делал им подарков, у них даже игрушек не было.

— Согласен. Но ты считаешь, что именно это делает мальчиков цивилизованными? В таком случае малыш Джем станет философом или художником. Миссис Баг ужасно его балует.

— Как будто ты не балуешь, — сказала она добродушно. — И папа, и Лиззи, и мама, и все вокруг.

— Ну, — ответил Роджер, нисколько не смущенный обвинением. — Подожди, пока у него появятся конкуренты. Герману, например, не грозит стать разбалованным, так?

Германа, старшего сына Фергуса и Марсали, постоянно донимали две младшие сестренки, известные всем как адские котята. Они повсюду преследовали брата, дразня и мучая его.

Брианна засмеялась, но ее охватило легкое беспокойство. Мысли о втором ребенке заставляли чувствовать себя как на американских горках — дыхание перехватывало, а желудок сжимался, она разрывалась между радостным волнением и ужасом. Особенно ощутимо это было сейчас, когда память об их близости была еще так свежа и тяжела, перетекая в животе, подобно ртути. Роджер, кажется, ощутил ее неуверенность и не стал продолжать тему. Вместо этого он взял ее за руку и сжал большой и теплой ладонью. Воздух вокруг был холодным, остатки зимней стужи стелились в низинах белыми облаками.

— А как насчет Фергуса? — спросил он, возвращаясь к предыдущей теме. — Из того, что я слышал, детства у него почти не было, однако он кажется вполне цивилизованным.

— Моя тетя Дженни воспитывала его с той поры, когда ему исполнилось десять, — возразила она. — Ты не встречал тетю Дженни, но, уж поверь, она могла бы выбить дурь даже из Адольфа Гитлера, если бы захотела. К тому же Фергус рос в Париже, а не в дремучей чаще — хоть бы даже и в борделе. И, кстати, из того, что я слышала от Марсали, это, похоже, был высококлассный