Конфликты и войны после распада СССР - Егоров Юрий

И с другой стороны, маломерный рыболовецкий катер с подвесным мотором в пару сотен лошадиных сил, заряд в несколько десятков килограммов взрывчатого вещества, которое можно купить на любом базаре, и два малообразованных фанатика, готовых не просто убить, но и умереть самим.

Казалось бы, что поединок должен неизбежно закончиться уничтожением этого катера, а на самом деле результат — 17 убитых и 46 раненных военнослужащих, материальный ущерб в сотни миллионов долларов, неподдающийся оценкам морально-психологический шок среди личного состава и командования, оперативное напряжение по всему периметру американских зарубежных военных баз, политический удар по дипломатическим усилиям США и т. д. и т. п. Эпизод в Аденском заливе однозначно раскрывает суть асимметричной войны — практическую реализацию сторонами диаметрально противоположной философии ее ведения, экспрессивного вида боевых действий против инструментального вида боевых действий [4].

Как видим, сегодня соединение практики противостояния государства и терроризма в единую антагонистическую систему рождает феномен, названный военными теоретиками асимметричными войнами.

Асимметричная война — концепция не новая. Ее корни уходят еще к схватке Давида и Голиафа. Не стоит удивляться тому, что «Хезболла» применяют для решения своих задач нетрадиционную тактику. Мы отчетливо понимаем: военное превосходство Израиля означает, что их противники будут сражаться «асимметрично», используя слабости системы обороны Израиля и избегая его сильных сторон.

С другой стороны, не следует полагать, что это могло стать для армии обороны Израиля неожиданностью. У обеих сторон было достаточно времени на изучение друг друга. И, несмотря на то, удары израильтян были направлены на пункты управления, возможные места дислокации боевиков, на линии снабжения противника, транспортные магистрали, мосты и другую инфраструктуру, эту тактику применяла и «Хезболла» и наносила удары по населенным пунктам Израиля.

Напомню, что в целом плодотворная концепция асимметричной войны, разработанная на Западе, стала источником, на который опирается Запад, разрабатывая контртеррористические стратегию и тактику, планы развития вооруженных сил. При этом, на наш взгляд, несколько упускается из виду (несмотря на значительное число серьезных работ, посвященных этой теме) то обстоятельство, что современная асимметричная война все более тяготеет к так называемому «мятежевоеванию».

Этот термин ввел видный военный теоретик, полковник Генерального штаба Русской армии Евгений Эдуардович Месснер. Находясь в эмиграции, куда он попал в составе частей Русской армии генерала Врангеля, Месснер напечатал множество работ, в которых предрек наступление эпохи «мятежевойн», дал исчерпывающий анализ этого нового вида вооруженных конфликтов, призвал цивилизованное человечество сконцентрировать свои усилия на борьбе с надвигающейся угрозой.

Справка. Месснер Евгений Эдуардович (1891–1974) — кадровый офицер-артиллерист Российской императорской армии. Первую мировую войну встретил в чине подпоручика. Участвовал в знаменитом Луцком прорыве. Прослушал ускоренный курс Академии Генштаба. Зимой 1917 года вернулся на Румынский фронт, где почти год исполнял обязанности начальника штаба дивизии. Неоднократно ранен, награжден семью орденами. В годы Гражданской войны Месснер воевал на стороне белых, находясь в основном в штабах боевых соединений. Был произведен в полковники, причислен к Генеральному штабу. Родину покинул тридцатилетним. Во время Второй мировой войны встал на сторону фашистской Германии. Оружие в руки, правда, не брал, преподавал на Высших военно-научных курсах в Белграде, готовил кадры для Русского охранного корпуса, сформированного германским командованием для карательных экспедиций против югославских партизан. Из Югославии Месснеру удалось перебраться в Буэнос-Айрес. Активный член Русского общевоинского союза, Общества русских офицеров Генерального штаба, полковых и других объединений, в частности Общества ревнителей военных знаний. С начала 20-х годов стал публиковаться в эмигрантской военной печати. В 50-х годах в Аргентине с коллегами воссоздал отдел Института по исследованию проблем войны и мира им. профессора генерала Н. Н. Головина.

Две значительные работы Месснера посвящены этому вопросу: «Мятеж — имя Третьей Всемирной» (1960) и «Всемирная Мятежевойна» (1971). Обратимся к ним, чтобы представить читателю основные мысли автора.

«Второй мировая война умолкла в 1945 году, но мятеж не умолкал. Он ширился, развивался и приобретал такую силу, напряженность и повсюду применяемость, что я увидел в нем новую форму войны, которой дал наименование «мятежевойна»..

Мятежевойна есть современная форма войны. Никаких норм, шаблонов мятежевойна не признает. Индивид мятежевойны не признает классических, грандиозных, массовых сражений. Против массовых армий — тактика комаров и иные приемы мятяжевоевания: террор, бандитизм, восстания, беспорядки и даже демонстрации и манифестации…

Оператика мятежевойны шагает по таким фазам: деморализация, беспорядки, террор, постепенная вербовка в революционность, перестройка душ… Стратегия мятежевойны имеет конечной целью разрушение структуры, а «разрушенное государство не может быть восстановлено, мертвый не может быть пробужден к жизни» (Сунь-цзы).

Иерархию целей мятежевойны Месснер выстраивает в таком порядке: «1) развал морали вражеского народа; 2) разгром его активной части (воинства, партизанства, борющихся народных движений); 3) захват или уничтожение объектов психологической ценности; 4) захват или уничтожение объектов материальной ценности; 5) эффекты внешнего порядка ради приобретения новых союзников, потрясения духа союзников врага»… [5]

Надо отказаться от веками установившихся понятий о войне. Надо перестать думать, что война — это когда воюют, а мир — когда не воюют. Можно быть в войне, не воюя явно… Об этом свидетельствуют конфликты конца XX - начала XXI веков.

Много происходит в мире непонятного, если смотреть через призму устаревших понятий о войне; но взгляд через новую призму — мятежевойны — прояснит многое. Тогда мы перестанем называть криминальными происшествиями стратегические действия в рамках мятежевойны (например, перенесение арабскими партизанами террористических ударов на аэродромы Германии, Швейцарии, Италии); надо перестать называть беспорядками то, что является оперативными и тактическими эпизодами мятежевойны…

В прежних войнах важным почиталось завоевание территории. Впредь важнейшим будет почитаться завоевание душ во враждующем государстве. Воевать будут не на двухмерной поверхности, как встарь, не в трехмерном пространстве, как было во времена нарождения военной авиации, а в четырехмерном, где психика воюющих народов является четвертым измерением…

Как видим, мятежевойна, и асимметричная война имеют много общего, поскольку в них заложен один смысл — слабый против сильного, как победить сильного. Не стоит удивляться тому, что иракцы и «Хезболлах» применяют для защиты своей страны нетрадиционную тактику.

Например, Зндрю Макк в работе «Почему большие нации проигрывают «малые войны»?» заметил, что за неравенством силовых возможностей участников конфликта могут скрываться и более важные асимметрии — асимметрии отношений к конкретной войне и асимметрия способности стран добиться мобилизации общества в интересах ее ведения. Второй тип асимметрий проявляется в дихотомии «ограниченной» и «тотальной» войны или применении асимметричных тактик — действия партизанских групп против регулярной армии. Нередко этот тип и объясняет причины победы слабого и поражения сильного.

По сути терроризм 2000-х годов — вариант асимметричных боевых действий, поскольку он воплощает логику борьбы «слабых» против «сильных» [6].

Немецкий ученый X. Мюнклер утверждает, что терроризм — как способ борьбы слабых — «заменил партизанскую войну, которая в XX веке длительное время выполняла эту функцию».