Посредник - Педро Касальс

Он был доволен тем, как ловко обходил все препятствия, возникшие на пути. Но ему и в голову не приходило — не настолько он был дальновидным — что дамоклов меч уже висит над его круглой, упрямой, твердолобой головой.

Барселона

Утро четверга, 14 января

Сала держал обычно в квартире на Пасео-де-ла-Бонанова не меньше трех пар белья. Он надел черные носки, спортивные трусы, какие надевают боксеры, нательную рубашку из чистого хлопка модели «техасский фермер». Одеваться в новое белье посреднику всегда доставляло огромнейшее наслаждение — сказывались бедные детские и юношеские годы, когда переодеваться в чистое белье удавалось очень редко, как правило, к религиозным праздникам.

Затем Сала надел мокасины — имитацию модных «себаго» — и облачился в костюм неопределенного цвета, хотя я специально сшитый для него портным, но не очень удачно.

В полшестого появился Жаумет, лицо у него было помятое и невыспавшееся.

— Что случилось? — спросил он вместо приветствия.

— Кое-что очень важное, — ответил Сала очень спокойно.

— Надо думать, если в такую рань разбудили! — сказал жалобно бухгалтер.

Сала объяснил ему свой план. Получив подробные указания, Жаумет тут же расположился на краешке стола в гостиной и принялся рассчитывать, какую скидку при уплате налога дает экспорт указанного ему объема масла.

В шесть в дверь позвонил директор филиала банка в Вике. Сала сказал ему:

— Жаумет все вам объяснит. Вам нужно поработать вместе, чтобы его расчеты не расходились с официальной отчетностью, которую вы мне приготовите.

— Все понятно, сеньор Сала.

— Так что садитесь рядышком вот за этим столом в гостиной и работайте, а если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, обратитесь ко мне.

Сала долго выбирал галстук и наконец остановился на светло-кремовом с коричневыми полосками, который выглядел нелепо на его светло-зеленой сорочке.

В квартире слышался лишь тихий стрекот машинки, которую Жаумет предусмотрительно, он вообще был человеком предусмотрительным, положил в портфель, отправляясь из Вика в Барселону.

В четверть седьмого пришел хозяин разливного завода. Сала в тот момент находился в крохотной кухоньке, грел там воду, готовясь сделать кофе из растворимого «Нескафе». Он поставил перед каждым из своих гостей по чашке, в том числе и перед только что пришедшим. Они пили из них благоговейно, словно им поднесли церковные чаши.

Покончив с кофе, Сала обратился к последнему из прибывших, того звали Луис Гарсиа:

— Хочу попросить вас сделать для меня одну работу, достойную вашей энергии. Мы должны побить все рекорды скорости и быстро разлить очень крупную партию масла... оливкового, — когда он произнес последнее слово, голос его слегка дрогнул.

— Вы знаете, сеньор Сала, что мы способны работать без перерыва двадцать четыре часа в сутки, — бодро ответил Гарсиа.

— Поэтому я вас и пригласил. Очень на вас надеюсь.

В квартире по-прежнему слышался лишь стрекот счетной машинки.

Теперь за столом уже три человека занимались подсчетами, а Сала, не садясь, просматривал подготовленные ими бумаги, стремясь обнаружить в них хоть малейшую ошибку. Когда он понял, что работа наладилась и идет нормально, он вызвал такси и отправился в аэропорт встречать гостя из Мадрида — последнюю фигуру в задуманной им непростой комбинации.

Заморосил дождь. Барселона еще просыпалась.

А в Вике все было окутано туманной мглой. Монтсе открыла глаза и, повернувшись на другой бок, посмотрела, спит ли муж рядом на поставленной вплотную второй кровати. Но нет, постель на ней даже не была разобрана, покрывало было гладким, ни единой морщинки. Монтсе снова повернулась, почти с головой закрылась одеялом и преспокойнейшим образом заснула. У Салы и его жены выработалось негласное условие: их объединяло то, что жили они одним домом. Все остальное у них было разное, причем с годами каждый из них жил все больше сам по себе. Часто супруги даже не знали, где ночует другой. Впрочем, секретарша Салы в любой момент могла найти хозяина, если произойдет что-то чрезвычайное и он понадобится жене, а самая старая из служанок в доме, перешедшая служить еще от старших Фликсов, всегда знала, где обнаружить сеньору, если она срочно понадобится Сале.

Ператальяда

Четверг, 14 января

Проснувшись, Алекс глянул за окно и увидел отливавшее синевой море.

Салинас обсуждал под окном с Реномом урон, который наносили кабаны, повадившиеся в последнее время на участок кормиться.

— Я тебя жду завтракать! — крикнул адвокат. — Мы тут хлеб поджариваем прямо в камине.

— Иду! Иду! — сонным голосом ответил Алекс.

Вскоре Реном, Салинас и Алекс сидели против горящих поленьев, намазывая сливочным маслом поджаренный хлеб.

Реном нарезал ветчину навахой, вынутой из кармана, приговаривая при этом:

— Прекрасный денек! Никакой трамонтаны, прямо совсем весна!

Гостиная была очень просторная. Стоявшая у камина деревянная скамья с высокой спинкой создавала особо уютный уголок у огня — там особенно хорошо сиделось.

Оба друга, сосредоточенно поедая завтрак, с удовольствием вслушивались в своеобразный говор Ренома. И много лет спустя им будет вспоминаться запах горящего дерева, придававший неповторимый аромат хлебу, хозяин с его манерой разговора, характерной для многих жителей Ампурдана.

В девять утра они сели в «Рено-5» и полтора часа спустя были уже в Барселоне. А в одиннадцать Салинас листал журнал «Камбио-16», сидя в приемной офиса Инохосы — специалиста по налоговым вопросам.

У Инохосы был утонченный вкус. Сняв для своей конторы апартаменты на Рамбла-де-Каталунья, он не стал менять обстановку, которую оставили жившие здесь прежде представители старой барселонской знати — стены по-прежнему были обиты светло-голубой тканью, на них висели картины Женоварта.

В десять минут двенадцатого секретарша ввела адвоката в кабинет шефа. Инохоса радушно приветствовал гостя.

— Рад тебя видеть! Давненько мы с тобой не встречались. Выглядишь ты прекрасно.

— Прекрасно выглядишь ты, — ответил Салинас, — сразу видно, что дела у тебя идут хорошо, живешь ты в свое удовольствие...

— Стараюсь понемножку. Что тебя ко мне занесло?

— Расследую крупное дело. И оно, кажется, очень дурно попахивает, — объяснил Салинас.

— Да?..

— Мне нужно знать, какие филиалы имеются у СОПИК в Испании. Я имею в виду филиалы, как прямые, так и скрытые — то есть такие, на которые фирма может влиять через другие зависимые от них компании, даже если в них СОПИК официально не представлена.

— Хорошо. Это мы сможем установить довольно быстро.

— Кроме того, мне нужен подробный отчет о финансовых делах СОПИК, а также некоего Хуана Сала, — медленно сказал Салинас.

— Я попрошу зайти сюда моего компаньона Пнера, пусть он займется этим делом — он ведь специалист по международным вопросам, — сказал Инохоса и тут же по интерфону попросил прийти Пиеру.

Тот появился через десять минут:

— Привет, Салинас!

— У меня для тебя работка, — улыбнулся Салинас и подробно объяснил ему обстоятельства, при которых исчезло масло.

Инохоса и Пиера тоже были юристами, им обоим было лет по тридцать пять. Внешне они выглядели скорее не как каталонцы, а как уроженцы Новой Англии. Одеты были элегантно, по-бостонски — глядя на них, можно было подумать, что оба вполне смогли бы вписаться в «мозговой трест» Кеннеди, в который входили относительно молодые люди.

— Вот что я тебе скажу, — сказал Пиера. — Я постараюсь поглубже вникнуть в это дело, раскопать, что на самом деле скрывается за отчетностью этих фирм даже по тем статьям, которые выглядят совершенно нормально. Обычно самые грязные махинации скрываются под всякими пожертвованиями на всевозможные фонды и на стипендии для университетов.

— Вот именно. Это как раз мне и надо, — сказал Салинас, довольный предположением своего коллеги. — Нужна информация... такие данные, которые могли бы сдвинуть с мертвой точки мое расследование, а то я хожу в полной темноте. К тому же Сала решил действовать сам по себе, и это сбивает меня с толку. Не исключено, что это вообще в его характере, но где гарантия, что он от меня что-то скрывает?.. Во всяком случае, он почему-то старается держаться от меня подальше. Как бы то ни было, убежден, что дело тут нечисто.

— Можно проследить также, с какими поставщиками и специалистами по розливу имеет дело Сала. Может быть, это даст тебе какой-то след, — предложил Инохоса.

— Тоже хорошая мысль, — одобрил Салинас. — Когда же я получу первые данные?

— В начале той недели. Пиера слетает в Брюссель, а я займусь поисками здесь, в Испании, — уточнил Инохоса. — В понедельник позвони мне.

— Обязательно.

Барселона

Четверг, 14 января

Сала снова очутился в баре «воздушного моста», где всегда испытывал особое удовольствие. Вскоре появилась первая группа прилетевших из Мадрида, среди которых было много его знакомых. Увидев посредника, Пепе Рольдан очень удивился, ибо ожидал увидеть Салу в его квартире, а не на аэровокзале: