Ловушка для ангела. Тайны дома на Берсеневской набережной - Диана Трубецкая

Несмотря на строгое обращение, Любовь Романова считала Володьку Серебрякова своим лучшим другом. Их связывало общее увлечение – полёты на параплане. Увлекла его этим занятием она – Люба начала летать чуть ли не с детства. Но Владимир научился всем премудростям этого непростого занятия на удивление быстро. Всё давалось ему легко, наверное, потому, что ему от природы было присуще поразительное бесстрашие и истинно мужская смекалка. И вскоре они уже вдвоём парили в небесной выси.

Сегодня они летали под звёздами. Над ними нависло тёмно-синее небо и отливающие серебром звёзды протягивали к ним тонкие светящиеся нити. Их обдувал лёгкий ветерок, а земля была совсем не видна в наступившей темноте, и им казалось, что они заброшены прямо в открытый космос и остались одни во всей вселенной. Любовь, смеясь, пыталась приблизиться к Владимиру, а он пытался подлететь к ней, но струи воздуха каждый раз отбрасывали их друг от друга. Сейчас, в небе и в этой сияющей темноте, Любовь позабыла обо всех земных делах, и о том, что нужно следить за тем, чтобы не подпускать Серебрякова к себе. Ей, как истинной женщине, хотелось запечатлеть всю красоту этого мгновения, и хотелось, чтобы оно было наполнено романтикой и любовью.

Люба и сама не знала, что чувствует к Владимиру. Она только знала, что уже очень давно он был всегда рядом. И стремился защитить от всего – от бандитов и от всяких напастей – реально существующих и воображаемых. И её это всегда немного смешило – уж она-то – майор полиции – сможет постоять сама за себя.

На взлётном поле их как всегда поджидал Ветерок, шумно радуясь их возвращению. Собака любила Владимира, наверное, не меньше, чем её саму и, встретив его, выражала свой восторг шумным облизыванием и бешеным вилянием пушистого хвоста.

На этом поле, в загадочной ночной тиши, Владимир, как и уже много раз до этого, предпринял попытку её поцеловать. И Люба почти ответила ему взаимностью, но тут перед её глазами мелькнуло другое лицо – лицо человека, так часто целовавшего её в губы, и в один чёрный день так жестоко предавшего её любовь. И после этого видения Любовь как всегда отстранилась от Владимира. Нет, больше она не поверит ни одному мужчине на свете и никому не позволит разбить своё сердце снова.

* * *

– У этого дома не только жуткие истоки, но и не менее страшное продолжение. И я просто чувствую, что странная атмосфера дома как-то связана с произошедшим преступлением. Вот знаешь, маньяки иногда предпочитают играть со следователем в провокационную игру. Там, оставляют какие-то знаки, шарады, записочки. А здесь и оставлять ничего не нужно, сам дом и является знамением.

Майор Любовь Романова стояла посреди своего кабинета в разгар рабочего дня и рассуждала о своих предчувствиях. Владимир Серебряков слушал. В рабочие будни между ними не проскальзывало и намёка об их взаимоотношениях – Люба никогда этого не допускала, – не хватало ещё, чтобы её работа сопровождалась разными сплетнями и насмешками.

– Но что ж это за жуткие истории, которые происходили с домом в наше время? – хмуро спросил Серебряков.

Время шло, а дело никуда не двигалось, и это не могло не расстраивать всю их следственную бригаду. Этак скоро и на ковёр к начальству вызовут, а там и до выговоров недалеко и целой череды дальнейших неприятностей.

Глава 16. Дом спаленных судеб

– В старину место, на котором был в советское время построен дом, называлось «Садовники». Так его прозвали из-за царского сада, который был там разбит. Сад этот защищал Кремль от пожаров. Это сейчас дом высится на острове, который отделён от Замоскворечья водоотводным каналом, который прорыли во время правления Екатерины Великой. А в старину на месте канала были низины и бочаги, которые в половодье наполнялись водой. Оттого и прозвали это место «болотом», а ещё его называли дурным и кровососным. И место это и правда было недобрым. На Болотной площади людей казнили. Тут был обезглавлен Пугачёв, а молва говорит, что и Стенька Разин. В начале XVI была тут страшная публичная казнь в духе средневековой инквизиции. Казнили пять человек, обвиняемых в заговоре против Церкви. Устраивались тут и бои кулачные. Именно здесь во времена лермонтовского купца Калашникова «трещали груди молодецкие».

И за то, что оба хозяева палат на болоте погибли мрачной, «не своей смертью». А уж легенд про призраков в доме – не сосчитать. И про девушку в цепях, скелет которой нашли в одной из подземных ниш, – может как раз Марию Долгорукую и имеют в виду, и про страшного разбойника Ваньку Каина, который под стенами Кремля купцов убивал. А затем в советские времена на этом месте воздвигли Дом правительства, – рассказывала Любовь.

– Ну, так а в советское время что страшного могло быть связано с этим домом? – непонимающе вопросил Серебряков.

А в это время не меньше историй происходило, чем в древности. Тут же, видишь ли, проживала элита, самая верхушка правительства и общества. И во время сталинских репрессий немало их прямо из дома были забраны в тюрьмы да лагеря… Но ты сначала про сам дом послушай – он представляет из себя очень необычное сооружение.

– А что необычного-то?

– В феврале 1928 года на месте бывшего Винно-соляного двора, на Всехсвятской улице и Берсеневской набережной началась грандиозная стройка. Техники – и нашей, и заграничной, уйму согнали. Был разрушен целый старинный квартал, протянувшийся от Москвы-реки до Водоотводного канала. Все старые приземистые постройки сравняли с землёй. Затем началось возведение фундамента, а это на болоте сделать было непросто. На трёх с лишним тысячах мощных железобетонных свай уложили бетонную, в метр толщиной, подушку. Людей на стройке кишело немеряно. Работали в 2–3 смены, перебрасывались сотни рабочих с других строек, сюда направлялись рабочие с Биржи труда. И то никак строительство закончить не могли. Пока одна из частей дома уже принимала первых жильцов, другая ещё только строилась. В общем, тянулась стройка несколько лет – с 1928 по 1932. Итого – четыре года. А общая площадь комплекса заняла 400 тысяч квадратных метров. Денег на стройку ушли многие миллионы – порядка 28 миллионов рублей, тогда как изначальная смета была рассчитана на 4 миллиона. В общем, монументальная громада получилась – целый дворец советских времён. Да и обставлены были квартиры с царской роскошью.

– Что ж там за роскошь такая была? – недоверчиво переспросил Серебряков.

– А ты только представь: квартиры площадью 100–170 квадратных метров. Мебель из кожи да мореного дуба. Кухни, правда, небольшие были, но это потому, что партийная элита дома и не готовила. Дети питались в детском саду, матери – в столовой, отцы – в кремлёвском буфете. Причём, всё было в самом доме – и детский сад, и ясли. Здесь же были и развлечения, в виде кинотеатра по полторы тысячи мест. Был ещё клуб ВЦИК, и спортивный зал, и универмаг, и амбулатория, и прачечная, и сберкасса, и почта. Была библиотека, поликлиника, продуктовый магазин, и даже солярий. Ясли и детский сад находились на крыше здания. А в верхней части дома были террасы, просторные обзорные площадки. В подвалах находилось огромное, в 2–3 этажа бомбоубежище. Мусорные отходы из дома собирал целый штат мусорщиков, с железными баками за плечами. Сжигали этот мусор в специальных подвальных печах. В наше время с такими инновациями строят элитные дома для миллионеров, к примеру, в Майами, чтоб жильцы получали все услуги, не выходя из дому – тут тебе и спортзал, и бассейн, и кинотеатр, и ресторан. А наши до этого ещё в первой половине XX века додумались.

Так вот, в столовой всем жильцам положены были бесплатные готовые обеды и сухие пайки. Так что никто в доме не готовил. А мебель вся была не только элитной, но и унифицированной. Каждый стул, стол, буфет имели бирки инвентарных номеров. Жильцы, въезжая, подписывали приёмочный акт, а в нем всё учитывалось, вплоть до дубовых крышек от унитаза. А рамы на окнах были дубовыми.

В общем, дом этот был словно Остров Солнца, высившийся среди бараков, переулков, населённых разной шпаной. Другого такого дома во всей России не видали. Ванны, туалеты, холодная и горячая вода круглый год – невиданная в те времена роскошь, – лифты. Пока Дом строили, рабочие девчонок на лифтах катали как на аттракционе.

Вечером, бывало, ставишь вечером на кухне в мусоропровод ведро с мусором, а ночью на грузовом лифте приедут, заберут и чистое поставят. В кинотеатре можно было отдохнуть после рабочего дня. Перед сеансом играл джаз-оркестр и гавайская гитара да ещё и напитки с печеньем подавали бесплатно: «Марсалин», «Какао-шуа», печенье «Пти-фур».

Правда и странностей было немало. К примеру, что-то из дома взять, там, книгу, допустим, можно было только с разрешения хозяина дома. Блокноты с бланками пропусков выдавала комендатура.