Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сон был невероятно отчетлив, но стыд... Неописуемый, жуткий, выжигающий стыд, охвативший меня, был куда отчетливей и ярче. Я рывком сел на кровати и со всей силы зарядил себе ладонью по лбу! Потом вскочил и, одеваясь, буквально на ходу, бросился искать игумена.
Несмотря на позднюю ночь, настоятель не спал, беседуя о чем-то с двумя явно встревоженными монахами возле входа в храм. При моем появлении настоятель оборвал разговор и отпустил их, напутствуя странными словами:
— А когда увидите, то просто перекрестите, и сразу все поймете,— сказал он и повернулся ко мне: — Что с вами, голубчик? На вас лица нет...
— Простите, что в столь неурочный час,— сбивчиво начал я.— Это противоречит всем нормам этикета... Я должен был подождать до утра... Я...
— Вот что... Пойдемте ко мне в келью,— предложил он.— Так все расскажете, а заодно и успокоитесь...
Келья игумена меня удивила. Комнату главного монастырского начальства я представлял себе все же иначе. Здесь было все настолько «по-спартански», что невольно закрадывалась мысль: «Да живет ли здесь кто-нибудь вообще?» В любом, даже снятом на время пристанище, у человека и то вещей больше. Впрочем, в тот момент у меня были заботы поважнее.
Настоятель усадил меня на единственный в комнате стул, сам присел на краешек кровати напротив и кивнул:
— Рассказывайте, голубчик. Только отдышитесь сперва...
По мере моего сбивчивого рассказа его лицо становилось все внимательнее и... улыбчивее. Под конец я даже не выдержал:
— Ну вот... вам-то смешно, а я...
— Ну что вы, Джеймс,— успокоил он меня.— Я не смеюсь, я радуюсь за вас. Это же замечательный сон!
— Чем же он такой замечательный?! — возмутился я.— Таким глупцом себя чувствую! Понимаю, что это всего лишь сон... но надо же мне было... Как пастух какой-то американский, ковбой, только что с кактуса на землю слезший... «Эй, парень!»... Ну надо же такое выдать?! Я же в действительности не такой!
— Так тем и замечательно, что вам стыдно,— сказал монах.— Вот если б во сне вам было сказано, что вы «лучший парень всех времен и народов» и вообще «весь из себя избранный и призванный», и вы бы после этого ходили весь такой восторженный и гордый, я бы с вами сейчас по другому разговаривал... А это был замечательный сон... Кстати, теперь вы понимаете, почему мы называемся «православными» — «правильно славящими Бога»? Не хочется быть «ковбоями» от христианства... во всем их многообразии...
— Чувствую себя преотвратительно...
— А я бы дорого дал, чтоб оказаться на вашем месте, Джеймс...
— Вы бы такого не выкинули даже во сне. Это только такой невоспитанный, несдержанный, не имеющий права называться джентльменом, как я... Ну и кто я после этого?!
— Счастливчик,— сказал он.— Которому выпал такой редкий повод для раздумий. Все в этом мире устроено очень правильно, Джеймс. Даже незримое. Мне такого поучительного сна не увидеть,— он тихонько вздохнул, словно даже сожалея о том, что не такой «баран», как я. Совершенно непредсказуемый старик!
— Вы никогда не забудете эту ночь, Джеймс. Вам дан такой замечательный урок... Это в любом случае — факт..
— Чувствую себя, как выпоротым! Всего лишь сон, а... а если б все было на самом деле? И это не было бы сном?!
Монах лишь улыбнулся.
— Теперь я понимаю, что совершенно не воспитан,— признался я.— Я не сторонник Фрейда, но... В том, что мне его долго не забыть — вы правы.
— Это же хорошо. Помня его, вы сохраните лицо.
— Это что-то из японской культуры?
— Из православной. Есть такая присказка: «Когда человек рождается, то ему дается лик. С годами, под бременем событий и поступков, лик превращается в лицо. И главная задача человека — не допустить, чтобы это лицо превратилось в морду».
— Кстати, о «лицах» и «ликах»... Я понимаю, что это всего лишь сон, и все такое... Но почему тот, кого я видел, совершенно не похож на... Как бы это сказать?..
— Я понял.
— Вот... Я же видел и ваши иконы, и наши статуи... Если мозг играет со мной в подсознательные игры, то я должен был видеть... Ну, вы понимаете...
— Джеймс! Иконы — это не фотографии. Вы когда-нибудь задумывались — что такое иконы?
— Нет... У нас их нет. Больше скульптуры, фрески, картины... Я знаю, что в России им поклоняются...
— Ни в коем случае! Это было бы язычество.
— Но как же... Я же видел, что... И эти... как их? Чудотворные?..
— Кто-то замечательно сказал, что «иконы — это книги, написанные не буквами, а образами». Мы не поклоняемся им, Джеймс, а почитаем. Разница основополагающая. Поклоняться можно только Богу, а вот почитать можно и иконы, и отца с матерью, и Церковь. Икона — это не идол и не предмет для «медитации». Икона — это и символ, и знамя церкви, и окно в православие. Спаситель ведь имел две ипостаси: Божественную и человеческую. И человеческую можно изображать. Отрицать человеческую природу Христа — значит отрицать все христианство в целом. В Библии сказано: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему... И сотворил Бог человека по образу Своему»... Ничего не замечаете?
— Нет... А что я должен замечать? Бог говорит о себе во множественном числе?
— И это тоже... Это еще одно доказательство Троицы, как и само понимание слова «со — творить», но сейчас не об этом... Бог замыслил человека «по образу и подобию», а сотворил только «по образу». Подобием человек должен стать сам! С Божьей помощью, разумеется, но сам! В этом и есть смысл человеческой жизни. И Спаситель нам показал Себя как Образец.
— «Апофеоз»?.. Но здесь логическая неувязка... Оставим возможность человека стать «по образу и подобию», это пока для меня слишком сложно... Как Христос мог иметь две ипостаси одновременно? Он же не «по очереди» ими пользовался?
— Меч, раскаленный на огне, приобретает свойство огня, но сохраняет при этом и свойства меча — так отвечали на этот вопрос мудрые. Так что, как видите, все не так уж и сложно... А первые иконы были написаны евангелистом Лукой еще при земной жизни Божьей Матери. Впрочем, самым первым «образом» можно назвать и «Спас нерукотворный» — плат, который Христос приложил к лицу, запечатлевая, по восточному преданию, для царя Месопотамии свой Лик. А первое изображение ангелов было еще на крышке знаменитого Ковчега Завета. Вселенские соборы доказали возможность и необходимость иконописи. А православные довели ее до совершенства, чему пример всемирно признанной «Троицы» Андрея Рублева. Иногда мне кажется, что икона — это материализовавшаяся мудрость... Посмотрите: на иконах нет горизонта! Это напоминание о том, что христианином надо быть не в прошлом или будущем, а здесь и сейчас, каждую секунду, каждое мгновение. Когда стоишь перед иконой, понимаешь, что в мире есть только Бог... и человек перед Ним. Вы замечали, что все православные иконы — «расплывчаты», «образны»? Мы не должны «медитировать» на них, представляя страдания Спасителя или апостолов. Так недолго и «стигматами» заразиться. Молитва — это пуповина, связывающая человека с Богом. Тот самый «огонь», который накаляет «меч». И через иконы нам иногда дается благодать, но — через них, а не от них. У нас многие не умеют читать, Джеймс... А некоторым, как обычно, на это «не хватает времени». А некоторые читают, но не понимают... И для таких людей икона — запечатленная Библия... Жаль, что в домашних иконостасах прихожан очень редко можно найти самого Спасителя. Изображений святых, апостолов, Божьей Матери — много, а вот Христос, как правило, изображен лишь в виде Младенца на руках Пречистой. Это к вопросу все о тех же «приоритетах» и «правильной точке отсчета». Про иконы можно говорить бесконечно, Джеймс. Они очень многое вмещают в себе. Потому так и любимы народом. Но на ваш вопрос я ответил?
— Суть я понял... Я только не могу понять, зачем вы молитесь перед ними? Зачем вообще нужны какие-то посредники между Богом и человеком? Неужели меня и так Бог не услышит?
— Услышит, Джеймс, услышит. Но и вы услышьте Его. Христос принес на землю главный дар человечеству от Бога: прощение грехов. И уходя, оставил этот дар священнослужителям, сказав апостолам: «Что вы простите на земле, то и на небесах будет прощено». Священник наделен правом от Бога и именем Бога прощать грехи здесь и сейчас, не обременяя человека перетаскиванием их на тот свет. Вы можете, прочитав, истолковать всю Библию? Даже я не могу. А многие пытаются, не изучая рассуждения святых отцов, а так, от себя, в меру опыта и понимания. А ведь без изучения целой школы преемственности Писания, предания, опыта и разумения сотен мудрейших и образованных людей это просто не получится. Никто же не силится, без обучения, рассуждать о физике или математике? К философским школам не лезут, а божественную мудрость — запросто. Ну не глупость ли это горделивых неучей? Отсутствие образования и воспитания в Церкви — страшнее, чем отсутствие образования и воспитания в мирской жизни. Потому что «варвар» в духовности — это всегда еретик. Сломать — сломает, а все, что построить сможет — пещеру с наскальными рисунками. Да еще желательно катакомб-ную, поглубже под землей... Спаситель сам организовал Церковь, Он и есть сама Церковь, ибо все христианство — в Нем и Он, Христос, и есть суть и смысл христианской веры. Он Сам отобрал первых священнослужителей, показав и научив служению. Отвергать это — значит спорить с Христом. Ну кто это будет делать в здравом уме? Священнослужители это не «особая каста жрецов». У них все то же самое, что и у мирян, ответственности только больше. Нет молитв «отдельно для священников» и «отдельно для всех остальных». Раньше общество было устроено куда устойчивей. Священники — молились, дворяне — защищали, крестьяне — трудились. Священники — «жертва Богу от общества». Они часть общества, принимающая на себя очень тяжелый труд. Старцы говорили: «Если монах не стяжал святости, он — виновен!». Они — молитвенники, хранители, учителя и философы. Не каждый рискнет взять на себя такую ношу и такую ответственность. Но есть еще и мистика, Джеймс. Вы уверены, что ваша молитва умнее, правильнее и потому сильнее, чем молитва такого подвижника, как Николай Чудотворец? Или Сергий Радонежский? Не будет ли умней их просить о заступничестве перед Богом? Мы прекрасно понимаем, как находить нужные связи в миру и просить о заступничестве перед сильными и власть имущими, но как только дело доходит о просьбе заступничества у святых — играет гордыня: «Что это я просить кого-то буду? И сами с усами». А ведь любая молитва — это молитва о чуде. Если вдуматься, то это просьба о разрушении связи между причиной и следствием, о нарушении закономерности и устройства мира. Говоря «мирским» языком, это просьба о том, чтобы дважды два не равнялось четырем. Всего-то, да? Ну и кто ты, чтоб ради тебя совершали чудеса и меняли мир?.. Вот видите, уже улыбаетесь... Да, Джеймс, все просто... когда ответ уже дал за тебя кто-то другой... Лучшие умы ломали над этими вопросами головы, а мы все горделиво считаем себя самыми умными... А ведь я не коснулся еще таинства крещения, причастия, венчания... Хирургическую операцию человеку и в голову не придет проводить самостоятельно, а в чуде причастия «обойдется без посредников»?.. Это напоминает манию величия: и поезда сам могу водить, и самолетом управлять, и государством, и с Богом «напрямую» поболтать... Таким людям надо устраиваться санитарами в сумасшедший дом. Ведь санитары — самые влиятельные люди на земле: они и скрижали у «Моисея» отобрать могут, и «Наполеону» морду набить... А они что-то себя все не там реализовывают...
- Собор под звездами - Дмитрий Леонтьев - Исторический детектив
- Тифлис 1904 - Николай Свечин - Исторический детектив
- Воспоминания русского Шерлока Холмса. Очерки уголовного мира царской России - Аркадий Францевич Кошко - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Исторический детектив
- Человек в черном - Уилки Коллинз - Исторический детектив / Классический детектив
- Второй после Бога - Курт Ауст - Исторический детектив
- Клуб избранных - Александр Овчаренко - Исторический детектив
- Весь мир театр - Борис Акунин - Исторический детектив
- Весь цикл «Смерть на брудершафт» в одном томе. - Борис Акунин - Исторический детектив
- Предсмертная исповедь дипломата - Юрий Ильин - Исторический детектив
- Пароход Бабелон - Афанасий Исаакович Мамедов - Исторический детектив / Русская классическая проза