Клыки и когти эскадрильи - Алексей Переяславцев

Количество преследователей я не смог установить. Мы рассекали серую мглу со светлыми пятнами (облачность потихоньку таяла), наверное, минут семь. И тут… есть! Ощущение соседства магии смерти уменьшилось рывком — но не до нуля. Сгорела одна вражина, это точно; а сколько ещё осталось? И сколько оставшиеся протянут?

Пока я задавал себе эти умные вопросы, последовали в очень быстрой последовательности ещё четыре «смерти». Название, разумеется, никуда не годное: мёртвое умереть не может. А теперь вторая часть плана. Три быстрых щелчка по магосвязи, потом ещё один с паузой.

Я не видел никого из своих, но знал, что они выполнят приказ раскрыть крылья, развернуться и снизиться. Теперь самому сделать то же самое… ну вот, вдали ребята, оторвались порядочно. Но следовали за мной; надобно лишь маленько сбросить скорость, чтоб подтянулись поближе.

В опорном пункте, занимаемом магами Ас-Лока

Бакалавр Фохтар не беспокоился. Он отметил тактическую грамотность драконов, ушедших на вертикали в облака, но предполагал, что в горизонтальном полете «серые ястребы» продемонстрируют преимущество в скорости. Именно это ему излагали на спецкурсе.

Не вызвало беспокойства и состояние магической связи с «серым капитаном», но только потому, что его создатель не утруждал себя слежением. Любой маг смерти прекрасно знал, что даже при незначительных ранениях драконов сила капитана возрастёт. По прикидкам Фохтара, при удаче можно было рассчитывать ещё на одного «ястреба», а то и двух.

Благодушие передалось и товарищам на опорном пункте. Оно испарилось лишь с появлением чёрных силуэтов под редеющими облаками.

— Боевая тревога! Драконы!

Отдать справедливость командиру опорного пункта: он не только первым понял опасность, но ещё успел отдать приказы:

— Бросай «капитана»! — подразумевалось, конечно, бросить управление и подпитку, без чего капитан достаточно скоро распадался. — Щиты воды, воздуха и огня! Гарод, «Ледяные брызги»! Следить за воздухом!

Последний приказ означал «следить за потоками воздушной магии», поскольку опасность от разного рода вихрей полагалась существенной.

Магистр Туран имел хороший практический опыт. Как раз поэтому он полагал, что впятером его товарищи смогут отбиться от десятка драконов. Если эти крылатые умеют с толком уклоняться, то боестолкновение закончится вничью. А если нет, то залп льдом вполне может достичь цели. Сбить не собьёт, но ранения будут. А в таких условиях продолжать атаку — это надо совсем не дружить с мозгами.

Седьмой маг, который попал на опорный пункт по настоянию начальника контрразведки, не делал вообще ничего. Он берёг энергию.

* * *

Разведка, как обычно, не отличилась безупречной точностью. Магов было не шестеро, а семеро. Значит, нас ждали. Плохо.

Драконья реакция не подвела: магополя воды ещё только-только начали формироваться, а я уже дал сигнал на перестроение «звезда» — как раз против ледяной картечи. А теперь наш черёд: ответные пять залпов «Ледяными брызгами», да ещё «Воздушные кулаки» в качестве мелкокалиберной артиллерии. У них водные щиты, могут удержать лёд, но вряд ли их защита отразит взрывы «кулаков». Но с какой же целью здесь этот седьмой маг?

Я неверно спрогнозировал ситуацию: «Ледяные брызги» достигли цели, а «Воздушные кулаки» без толку рванули на щите. Вражеский командир с самого начала действовал тактически грамотно: собрал всех своих в тесную группку и создал общий усиленный щит. И не его вина, что замысел не удался.

Моя группа развернулась, но я как командир, скосив глаза, продолжал следить за действиями магов противника. Так, раненых, как минимум, двое… теперь ясно, для чего седьмой — это маг жизни… те, что остались на ногах, хотя и держат щиты, но убегают вместе с ними, спасая себя… знают, что бегущих атаковать не принято… раненые поднимаются на ноги и даже идут — сильный, стало быть, маг жизни… нет, не так: он сильный, но нерасчётливый, поскольку сам валится на мокрую землю…

Ура опыту шахматного «блица»! Решение пришло мгновенно. Мои ребята получили приказ приземлиться и ждать поодаль, а я приземлился на поле боя рядом с магом жизни, который хотя и сидел, но идти, видимо, не мог. Молодой человек лет двадцати пяти с лишком. Истощён до верхнего предела, бледен, как сахарный песок, двигаться явно не может.

Я был вежлив, но твёрд:

— Назовите себя.

— Курат-аз, лиценциат магии жизни и магии разума.

Зелёная лента была изгваздана до последней степени, но угадать цвет все же можно, так что ранг не стал для меня неожиданностью — в отличие от имени. Пожалуй, мой план относительно этого человека необходимо изменить.

Э, да он сам ранен: плащ прорван. Нет оснований полагать то, что под ним, не задетым.

— Разрешите осмотреть вашу рану.

Очень хорошее самообладание: никакой словесной реакции. Или это следствие научного любопытства? Маг жизни по идее обязан знать, что драконы к ней неспособны. На что же он рассчитывает? Стоит проговорить вслух ради Младшего Брата, а также Курата:

— Ледяная картечь пропахала мускулы, начиная с тазобедренного сустава и кончая голеностопным. Посмотрим на потоки… кровопотеря… ну, сосуды мы восстановим на раз… частичный разрыв мышцы… а связки с этой стороны, считай, порваны почти полностью… по счастью, кость не пострадала, но надкостница травмирована… суставные сумки целы…

Мне, несомненно, бешено повезло: пациент при таком истощении, скорее всего, не способен даже на анализ собственных потоков, а уж о магии разума и говорить не стоит.

— Я поставлю вам конструкты, часов двенадцать они продержатся. Дальше вы знаете, что делать.

Выпендриваться не стоило. Конструкты были наипростейшие.

По окончании работы пациент, наконец, заговорил:

— Для студента-третьекурсника — «похвально». Для четвёртого курса — «сносно».

Уровень бакалавра упомянут не был.

— Я наложу на вас заклинание, придающее сил…

Имелось в виду то, что я про себя называл «Амфетамин», не зная местного названия.

— …под его действием за два часа вы дойдёте до своих. Рекомендую потом выспаться.

В результате Курат не выдержал:

— Кто ваш наставник?

— Вам не следует это знать. Теперь вы можете идти.

Пауза.

— Я у вас в долгу.

— В ваших силах отдать часть долга очень скоро: тем, что вы не упомянете о вашем лечении. Остальное я с вас стребую, когда военные действия закончатся. Понадобятся ваши профессиональные услуги.

— Я не обучен лечить драконов.

— Об этом ещё поговорим. До свидания.

Пациент почувствовал такой прилив сил, что даже решился на шпильку:

— Не уверен, что мы с вами свидимся. Да, ещё: как вас зовут?

Очень не хочется раскрывать инкогнито, поэтому:

— Вам передадут привет от пятнистого дракона.

Я рванул к десятку, и мы вместе легли на курс к родной пещере. Нам предстояло отчитаться перед сотником, а ещё впереди был разговор с Гиррой и со всем десятком.

В штабной пещере

Не приходится удивляться, что сотник принял свою лучшую разведчицу сразу после её возвращения.

Доклад был краток. Долгой была серия вопросов и ответов. Рриса про себя отметила официальный, почти сухой тон речи Рруга.

— Какие у вас были основания полагать, что впереди ждал маг смерти?

— Десятник Стурр дал заранее обговорённый знак.

— Что именно означал это знак? Процитируйте точно.

— «Разворачивайтесь, прячьтесь в облаках, там сложите крылья, летите на телемагии обратно, доложите сотнику, что впереди порождение магии смерти, нас не ждите» — вот что.

— Складывать крылья — именно так приказал десятник?

— Так точно. Он ещё добавил, что это ради скорости.

— Свои дальнейшие намерения он вам сообщил?

— Так точно. Он собрался атаковать мага смерти.

— Вы оглянулись перед тем, как уйти в облака…

В этих словах не было и песчинки сомнения.

— …опишите, что вы видели.

— Весь десяток стал набирать высоту с очевидным намерением также скрыться в облаках.

Рруг отлично знал, что от «серых ястребов» скрыться в облаках невозможно. И всё же именно эта тактика. В глупость десятника Стурра не верилось.

Будучи опытным офицером, сотник решил проверить собственные догадки:

— Десяток набирал высоту со сложенными крыльями?

— Никак нет, с раскрытыми.

— У вас есть объяснение этому?

— Так точно. При сложенных крыльях все воины этого десятка резко прибавляют как в скорости, так и в маневренности. Видимо, Стурр не хотел, чтобы наблюдатели на земле об этом догадались.