Племя - Павел Сергеевич Бутяев

исключительно писательский взор, ее удивляла неописуемая красота и завораживающая неестественность, словно это растение вовсе не с нашей планеты; Роза, как и любой другой писатель, в подобной ситуации желала только двух вещей — карандаша и листок бумаги. Привычка записывать удивительное осталась с ней до сих пор. Раньше, когда Роза целиком и полностью уходила в написание очередной истории, она не могла просто так проходить мимо самых обыкновенных явлений, вроде грозы или яркого звездного неба, ей обязательно нужно описать это так, как она видит или, в крайнем случае, сфотографировать, чтобы не забыть. Когда она увидела в руках Шона свой фотоаппарат, ей стало немного не по себе, но решила не говорить ничего, посчитав, что вызовет подозрения в том, чего не совершала.

Через реку проходил один единственный деревянный мост, треснутые доски которого расходились в некоторых местах, образуя широкие щели прямо над водой. Как только нога ступила на ненадежную постройку раздался протяжный тонкий скрип, плавно переходящий в еще более противный треск. Краем глаза Шон увидел выпрыгивающих по очереди из воды рыб и остановился, чтобы рассмотреть существ внимательнее: довольно массивные размеры, множество бугорков по всему телу, большие красные прыщи, покрывающие рыбу так, что та становиться похожа на жабу; два крупных глаза выступали на голове, точно два шарика для бильярда, на этих зловещих белках тянулись ярко-красные капилляры, разливающиеся кровью по всему глазному яблоку, виднелась одна темная точка, вроде зрачка, тонкая, отчего взгляд существа казался злым и безумным; довольно мощные челюсти слегка приоткрывались все время, оголяя короткие, но острые зубы, возле которых, точно змея, растягивалось такое же жало, как и у других мутантов; три огромных плавника еле двигались, но при этом рыба уверенно и ловко перемещалась. Особь, за которой наблюдал Шон, резко погрузилась под воду и исчезла. Только Родригес возобновил шаг, как прямо перед ним над мостом пролетела эта рыба, оскалив зубы, как хищное животное; следом это действие повторил еще один мутант, но на этот раз более удачно — существо ударило скользким плавником по щеке, сбив Шона с ног, из-за чего тот чуть не упал в воду, если бы не Роза, схватившая его за руку. Рыбы одна за другой выпрыгивали из воды, пролетая над мостом, старались вонзить свои жала в жертву, но промахивались. Родригес вместе с девушкой сумели, пригнувшись, добраться до другого берега. Мутанты, похоже поняв, что их добыча ускользнула, постепенно успокаивались, снова начиная плескаться в речной воде.

Придя в себя, Шон заметил, что прямо перед ними, за деревьями, виднелись несколько разрушенных домов, среди которых особенно выделялся один, наиболее уцелевший, один в один походивший на хижину с фотографии. Местность выглядела довольно устрашающей, крайне некомфортной: деревья склонялись над тропой, обхватывая друг друга тонкими ветвями, напоминающими худые костлявые пальцы; окруженные таким зловещим лесом дома не вызывали бы доверия даже в спокойном прошлом, когда они были еще заселены. Шон не понимал, разрушились эти постройки от старости или по каким-либо другим причинам, да и данный вопрос не был у него в приоритете. Сейчас Родригеса привлекало только одно сооружение. Хижина, хоть и выглядела старой, на деле оказалась довольно крепкой, стены все еще надежно и ровно стояли, не наклонившись ни на градус; отсутствие окон и дверей сейчас не вызывало удивления либо отвращения. Внимание Розы привлек одинокий пень, в котором был воткнут нож, относительно новый с виду. Шон вытащил оружие из дерева, осматривая лезвие со всех сторон: обыкновенный нож, у охотников, с которыми приходилось идти на медведя, имелись при себе почти такие же. Но, все же, это вызвало тревогу и опасение. Нож выглядит новым, значит кто-то был здесь совсем недавно. Первая догадка, пришедшая в голову Шона, — это его коллега, оставляя подсказки для Родригеса, забыл забрать свою вещь, которая так и осталась ждать своего хозяина в лесу. В эту версию хотелось бы верить больше всего.

Зайдя внутрь, Шон оказался на месте с фотографии. Да, это определенно именно та самая комната: большое разбитое окно, за которым виднелась река; вот только старые деревянные стены на снимке изначально показались совсем хлипкими, изношенными, не такими, как на самом деле. Возле окна располагался не попавший в объектив фотоаппарата стол, на котором большими буквами неосторожно нацарапана надпись: “Оно ждет тебя в горах, на севере”. Шон перечитал это послание еще несколько раз, затем закрыл глаза и сел на безобразное кресло с торчащими во все стороны нитками.

— Я ничего не понимаю, — его голос звучал то ли растерянно, то ли злобно. — Неужели так сложно дать конкретную подсказку? Сказать понятный языком, а не странными письмами, стихами и вот такими вот нацарапанными подсказками, — Шон нервно стучал кулаком по краю кресла. — Я уже сомневаюсь, что это вообще приведет к чему-то хорошему. Мы идем по совершенно неизвестному пути, мы доверяемся сообщениям, которые может написать кто угодно, — он замолчал на пару секунд, качая головой. — Я чувствую себя наивным ребенком.

Роза присела рядом и только хотела было что-то сказать, но Родригес вдруг резко продолжил, теперь, уже точно, крайне недовольным тоном:

— Да о чем вообще речь? Какие еще горы? Какой север? Я путешественник? Да к черту такое путешествие! На север, говорит, идти, к горам! А если он Урал имеет в виду или Скандинавию? — из него вырвался короткий нервный смешок. — Было бы смешно, если бы не так грустно.

Забыв о том, что хотела сказать, Роза просто поглядывала на Шона, как тот взялся обеими руками за голову и глубоко дышал ртом. Она хотела ему помочь, но знала и понимала не больше самого Родригеса: ее так же удивляли и пугали загадочные послания, она тоже боялась встречи с мутантами. Они не дополняют друг друга, они совсем идентичны в своих способностях, их внутренние миры отличаются только взглядами на жизнь.

— Пошли, — наконец прервала тишину Роза, — нам здесь больше нечего делать.

— Пошли? Куда? Куда мы пойдем, Роза? — протяжным воем кричал Шон. — Ты предлагаешь идти на север? Мы скорее умрем с голоду, чем дойдем. А как же твоя сестра?

— А! Кажется, я поняла: ты хочешь остаться здесь, упасть, когда до финиша остался буквально шаг. Что ж, — Роза проговаривала все таким тоном, с таким выражением лица, что ее эмоции казались смесью злобы, мотивации и подшучивания, — в таком случае можешь остаться здесь, — Родригес удивленно смотрел на нее, хлопая глазами. — Всегда следовал подсказкам, а тут вдруг решил остановиться. Зачем ты тогда начинал? С чего ты вообще взял, что нам нужно на такой далекий север?