Племя - Павел Сергеевич Бутяев

мере, если она это скрывает, значит на то есть свои причины, — думал про себя Шон. — Но сейчас мы в одной лодке и не стоит ее раскачивать”.

Собрав все необходимые вещи в толстый рюкзак, Шон вместе с Розой отправились на поиски места с фотографии. Один из охотников рассказал им, что самый лучший путь до реки — через соседнюю от города деревню, она безопаснее, по крайней мере была такой в последнее время.

Вокруг расстилались гладкие луга с высокой травой, редкими деревьями и обломками брошенных автомобилей. Роза молчала всю дорогу, постоянно куда-то посматривая. Родригеса это настораживало. Он не так хорошо ее знает, но такой молчаливой она никогда не была, разве что в момент их первой встречи в городе. Шон пытался выдавить из нее хотя бы пару слов, интересуясь о ее делах, самочувствии, мнении о предстоящем пути, но та в ответ лишь мычала и слегка качала головой.

— Точно все нормально? Почему ты так молчалива сегодня? — не выдержал и поинтересовался Шон, тут же пряча свой неловкий взгляд.

Розе на секунду вновь захотелось покачать в ответ головой, но, осознав, что пора бы сказать хоть что-то, передумала.

— Прости, — тихо сказала она, точно шепнула себе под нос. — Весь день кое-какие мысли крутятся в голове. Я уже совсем запуталась.

Родригесу ее голос показался одновременно тревожным и спокойным. Такое бывает крайне редко, когда две противоположные эмоции овладевают человеком. Именно в такие моменты крайне сложно понимать самого себя, что уж говорить об окружающих. Несмотря на нарастающий интерес к неизвестной проблеме, Шон решил оставить опросы и продолжить путь в тишине.

Вдали показались несколько маленьких кирпичных домов и одно здание с высокой башней, напоминающее церковь. С белых стен толстыми кусками отваливалась краска, некоторые выбитые окна были забаррикадированы. Остальные дома практически не отличались от тех, которые Шон видел в прошлой деревушке. Одно единственное исключение — это поселение выглядело чуть современнее. Дорога заасфальтирована, присутствуют тротуары, очень маленький парк, в центре которого пустовал огражденный клочок земли, где некогда, похоже, находился памятник.

— Наверняка можно попробовать залезть к куполу, — предположил Шон. — Пойдем посмотрим.

Распахнув широкие деревянные двери, они вошли в помещение, полное мусора и перевернутой мебели. Каждый новый шаг сопровождался хрустом разбитого стекла на полу, точно снег. В другой маленькой комнате с выбитой дверью спускалась деревянная хлипкая лестница. Ее вид вселял недоверие и страх, но выбора не было — Шон осторожно ступил на первый порожек, начиная медленно подниматься на самую высокую точку деревни. Роза решила воздержаться, ведь ей казалось, что такого частого использования эта лестница точно не выдержит. Тем временем Родригес уже взобрался на вершину церкви. Перед ним открывалась совершенно другая картина, которой не видно с земли. Пустые поля уходили далеко, резко прерываясь лесополосами; немного дальше от деревни виднелись густые заросли небольшого леса, в самом сердце которого изгибами плыла река — это, похоже, то, что нужно; крепкие деревянные стены Новоземелья уже превратились в маленькую точку вдали. Светло-серые облака медленно плыли по небу, порой перекрывая солнце. Еще несколько секунд Шон просто стоял и смотрел свысока на эту картину. Но уже пора идти. Снова.

Спустившись, Родригес увидел, как Роза мельком осматривает разбросанные книги; порой, просто взглянув на название, она выкидывала книгу обратно, снова приступая к поискам. Шон опять вспомнил слова Березина. Роза спрашивала его о каком-то месте, значит сейчас она, скорее всего, ищет книгу, связанную с тем местом или картой. Она все еще не раскрывала своей тайны, это не могло не расстраивать Шона, не интриговать его. Надежда была на то, что рано или поздно Родригес услышит правду и без своих допросов, но, похоже, пока что еще рано.

— Да, — немного напугал Розу Шон, неожиданно для нее начав свою речь. — Мы правильно идем, река в той стороне.

Роза вновь молчаливо кивнула, переводя дыхание от резкого появления Родригеса у нее за спиной.

— Ты меня, конечно, извини, — продолжил Шон, снова заметив ее молчание, — Но что с тобой сегодня? Ты не была такой вчера, да вообще ты такой не была с момента нашей встречи. Что произошло?

— Да ничего не произошло, — она пыталась скрыть немного возмущенный тон, — просто… Не в настроении, у меня такое бывает, — на секунду выдавила из себя подобие улыбки и снова вернулась к просмотрам книг.

Родригес ничего не ответил, лишь сказав, что будет ждать ее на улице, и вышел из здания.

Облокотившись обеими руками на деревянный забор, Шон вглядывался в далекие равнины, иногда прерывающиеся одинокими деревьями. Порой он оглядывался назад, чтобы проверить, не идет ли Роза. Сзади послышался скрип тяжелой открывающейся двери; девушка, вновь опустив голову, медленно подошла к Родригесу. “И снова молчит”, — подумал в голове он. Она, и впрямь, молчала. Положив обе руки на маленький деревянный столб забора, она только глубоко вздохнула, немного вздрогнув от свежего воздуха. Шон поднял голову кверху, прямо на небо, и начал:

— Ты никогда не задумывалась о том, каким наш мир стал? — Роза посмотрела на него непонимающе, как на сумасшедшего. — Нет, я сейчас не про очевидное. Да, мутации, болезни, прочие итоги войны — все это мы видим постоянно, постоянно обсуждаем это, но я сейчас говорю о другом: ты обращала внимание на людей? Ты видела то, какими стали их мысли, их речь, их действия? Может быть, это и есть настоящие мы, а в прошлом нами управляли правила этикета и жизнь в цивилизованном обществе? — Шон ещё раз посмотрел в сторону поселения, где они были несколько часов назад. — Может быть, такая жизнь пойдет на пользу. Хотя… Что я несу?

— Знаешь, — отвечала она, так же глядя в небесную высь, — в чем-то ты прав.

— Раз уж я прав, тогда должен высказать еще кое-что, — теперь Родригес повернулся и посмотрел на Розу. — В нашем новом мире главное — честность. Так скажи правду, — он смотрел прямо ей в глаза, — Для чего ты здесь?

Глаза Розы замерли, две неподвижные жемчужинки казались неживыми, продолжая непрерывно смотреть в одну несуществующую точку. Бледные веки закрыли ее взволнованный взгляд. Она не хотела врать Шону, он многое сделал, да и готов сделать для нее, она в этом была уверена. Все равно, правда рано или поздно стала бы ему известна, уж лучше это скажет сама Роза.

— Я ищу свою сестру, — ее голос дрожал, но скорее не от страха, а от досадного, неловкого чувства, словно ее прямо сейчас опозорили, раскрыли обман. — Она в одном из лагерей, я хочу ее найти, но в одиночку… Это