Это мучительное пламя - Ксения Мартьянова

просидеть в пещере и целые сутки, но даже, если и не предполагать худшее, самое быстрое, когда всё утихнет – к ночи. Ночь – это в принципе не лучшее время суток для прогулок, а особенно, прогулок в дикой прерии. Значит, здесь они останутся, по крайней мере, до утра. И будут вдвоем всю ночь.

Только сейчас, услышав неподалеку раскат грома и, почувствовав ворвавшийся к ним прохладный ветерок, Дарен вспомнил, что забыл развести огонь. На улице резко стемнело и, хотя для него самого температура в пещере оставалась вполне нормальной, для Эбби она уже была слишком низкой.

Он не позволит ей замерзнуть. Пока он рядом, она будет чувствовать лишь тепло.

Взяв из-за угла сухие ветки и два камни, Дарен опустился на колени и стал сосредоточенно вспоминать уроки Кваху. Конечно, теперь он постоянно привозил племени спички, которыми многие пользовались с большим удовольствием, но, при этом, не забывая об иных способах добывания огня. Трение. Вождь всегда говорил ему, что костер должен быть небольшим, незаметным издали, но, вместе с тем, давать много тепла. Будучи мальчишкой, Дарен никак не мог понять, как что-то маленькое может «рождать» что-то большое. И только спустя годы… долгие годы… он, наконец, понял, как.

Она помогла ему понять.

Расположившись неподалеку от места, в котором спала Эбби, Дарен сел на пол и, накинув горку веток, начал тереть камни друг о друга, пытаясь получить необходимую искру. Она появилась быстро. Впрочем, он всегда был довольно способным учеником. Отложив в сторону камни, он не спеша выстроил из невысоких поленьев шалаш, сложив их срубом – так костер получался широким, но достаточно низким и вполне безопасным на случай, если его упрямица вновь захочет вляпаться в очередную неприятность. Повеяло запахом горящего дерева. Воздух в пещере начал потихоньку прогреваться, а легкий треск веток теперь действовал словно расслабляющая музыка – успокаивал и заставлял мысли на какое-то время перестать так хаотично бегать. Будто бы по нескончаемому, замкнутому кругу.

Поднявшись одним легким рывком, Дарен немного отошел, а затем вытянул руку между костром и входом, желая удостовериться в том, что даже сильный порыв не сумеет потушить огня. Ветер не долетал до его ладони, вынуждая окончательно успокоиться. Прислонившись плечом ко входу, он поднял глаза на черное небо. Выбросив из головы всё сумбурное и беспорядочное, Дарен отстранился от звуков внешнего мира и сосредоточился на своем собственном. Он мог одновременно отключить свои чувства, эмоции, желания и мысли просто нажав на все кнопки разом, но лишь одну единственную всегда оставлял нетронутой – эта кнопка отвечала за инстинкты. И, когда он позволял себе спать – его Зверь всегда бодрствовал.

Даже сейчас, во время дождя, ему казалось, что он ясно слышит, как поет прерия. Слышит её живое дыхание и звуки разливающейся мелодии, которую исполняли духи предков его племени. Они всегда были рядом. Всегда жили в его сердце. И в счастливые времена и в трудные… они не выбирали, когда приходить, просто каждую минуту оставались с ним. Были его опорой.

– Оставил меня у огня, а сам ушел поближе к холоду?

Дарен слышал её шаги за спиной, но не думал, что она захочет заговорить с ним. Особенно, первой. Сделав незаметный вдох, он сложил на груди руки.

– Это моя привычная среда, – его голос стал немного тверже, – а вот ты могла замерзнуть.

Опершись о камень, Эбби тоже направила свой взор наружу, но перед этим ему показалось, что уголки её губ слегка дернулись, словно в едва уловимой усмешке.

– Теперь это и моя среда тоже, – прошептала она, заставляя Дарена медленно повернуть к ней голову. Его сердце сжалось, когда он заметил печальный взор её синих глаз. Ей было холодно. Все эти месяцы его девочка чувствовала холод, а его не было рядом, чтобы это изменить. Потому что он оставил её.

– Иди к огню, – с трудом сглатывая боль, Дарен отвернулся, стараясь изо всех сил отбросить въедливые мысли прочь, – ветер слишком сильный, ты можешь заболеть.

– Как и ты.

– Не имеет значения, – резко ответил он.

– Что ж, – Эбби кивнула, а затем, сознательно копируя его, тоже сложила на груди руки, – тогда и я не сдвинусь с этого места.

Прикрыв глаза, чтобы не вспылить, он сжал зубы:

– Не зли меня, Эбигейл… – шептал Дарен, предпринимая последнюю попытку успокоиться, – лучше сделай, как я говорю.

– Нет.

– Иди внутрь… – развернувшись, он бросил на неё свой гневный взгляд, – …или клянусь… я за себя не ручаюсь.

– Я уже сказала, – спокойно начала она, выдерживая его стальной взгляд, – нет.

Испустив из горла громкий рык, он настигнул её в два шага и подхватил на руки ещё до того, как она успела что-либо сообразить. Вскрикнув от неожиданности, Эбби смерила его грозным взглядом, но всё же инстинктивно ухватилась руками за его шею. Он был в ярости, в дикой, необузданной… он готов был поклясться, что ещё секунду назад собирался голыми руками сразиться с тигром, – настолько сильна была необходимость дать выход своей злости, – но её руки… стоило им лишь коснуться его кожи и каждая частичка его гнева тут же превращалась в тлеющие угольки, через мгновение оставляя после себя лишь серебристый пепел.

Дарен не спеша подошел к месту, где горел огонь, а затем стал осторожно опускать Эбби на ноги. Её пальцы разжались и неторопливо заскользили по его шее. Бездонные синие глаза прожигали насквозь, – возможно, и она почувствовала, что что-то изменилось, потому что непроизвольно приоткрыла губы.

Пещеру осветила яркая вспышка света, и в небе почти сразу же раздался грохот. Эбби быстро зажмурилась и, сильнее вцепившись пальцами в рубашку Дарена, прижалась к его груди. Ощущая её так близко к себе, он чувствовал, как тепло начинает медленно разливаться по телу от самых кончиков пальцев и выше, заполняя ещё недавно съедающую его пустоту. И только теперь, пока она дрожала у него на груди, он вспомнил, как сильно она боится грозы. Панически. Руки стали сами подниматься вверх – он очень хотел обнять её, прижать к себе сильнее, успокоить, дать понять, что с ним она всегда будет в безопасности, – но Эбби вдруг резко отшатнулась, будто бы всё её тело в эту самую секунду прошибло электрическим током, и сделала несколько шагов назад.

– Прости, я… это всё гроза… – не поднимая взгляда, выдохнула она, и Дарен заметил, как задрожали её руки. Минуту назад она действительно испугалась громовых раскатов, – он знал это, – но теперь… теперь в её синих глазах горел совсем иной страх. Она боялась его.

Сердце пропустило удар. Чтобы