Город праха - Кассандра Клэр

Чертя руны на ее запястьях, Алек быстро взглянул на Клэри:

– Лучше возвращайся домой. Если в пустом Институте тебя обнаружит Инквизитор, добра не жди.

– Я с вами! – вдруг вырвалось у Клэри.

– Прямо как Макс, – пробурчала Изабель, осторожно подув на свежие знаки, как будто на чашку с кофе.

– Максу девять, а я ваша ровесница!

– Тебя никто не учил, – назидательно произнес Алек. – Только мешать будешь.

– Вы хоть раз были в Городе молчания? – спросила Клэри. – А я была! Я знаю, как туда войти, и смогу найти там дорогу.

– Все-таки… – начал Алек.

Изабель перебила его:

– Вообще-то, она права. Пусть идет, если хочет.

– В тот раз, когда мы нарвались на демона, она только зажмурилась и визжала! – воскликнул Алек и, встретив испепеляющий взгляд Клэри, поспешно добавил: – Ты уж извини…

– Я считаю, что ей надо набраться опыта, – сказала Изабель. – Как любит повторять Джейс, порой опасность искать не надо – она приходит сама.

– Меня нельзя просто запереть, как Макса, – быстро добавила Клэри, увидев, что Алек колеблется. – Я не ребенок. И мне известно, как попасть в Город костей, так что, если не возьмете меня, пойду туда одна.

Алек отвернулся, бормоча что-то про упрямых девиц.

– Дай стило, – приказала ей Изабель. – Пора тебе получить знаки.

6

Город праха

Изабель начертила на предплечьях Клэри два знака: открытый глаз, украшавший руку каждого Охотника, и два скрещенных серпа – руну защиты. Прикосновение стило обжигало, но боль тотчас забылась. К моменту, когда они вышли из машины на Второй авеню, Клэри уже чувствовала в руках невероятную легкость, будто плыла в детских надувных браслетах.

В молчании друзья прошли под кованой железной аркой, ведущей на нью-йоркское Мраморное кладбище. В прошлый раз Клэри привел сюда брат Иеремия. Тогда она так спешила за ним, что почти не смотрела по сторонам, и лишь сейчас заметила выгравированные на стенах имена: Янгблад, Фэрчайлд, Трашкросс, Найтвайн, Рэйвенскар… Рядом с фамилиями значились руны. У каждой династии нефилимов был собственный символ: у Вэйландов – молот, у Лайтвудов – факел, а у Валентина – звезда.

В центре двора, под которым располагался склеп, возвышалась статуя ангела. На бесстрастном мраморном лице темнели разводы въевшейся городской пыли. Глаза ангела были закрыты, ноги покоились в густой траве, а в изящных руках он держал кубок, изображающий Чашу смерти.

– Вход в Город открывается руной на этой статуе, – сказала Клэри. – Я видела, что делал брат Иере мия.

– Я бы не рискнул использовать руны Безмолвных братьев, – мрачно ответил Алек. – Они должны были почувствовать нас, как только мы вошли в арку. Не нравится мне все это.

Он вытащил из-за пояса кинжал и провел лезвием себе по ладони. Из неглубокого пореза проступила кровь. Как только первые капли упали в мраморную чашу, глаза ангела открылись.

– Кровь нефилима, – сказал Алек. – Я знал, что сработает.

Клэри ожидала, что глаза статуи засияют, однако под веками ангела был лишь мрамор. В следующий миг трава у постамента расступилась, и по земле змеей поползла черная трещина. Не успела Клэри отскочить, как у ее ног разверзся темный провал. Приглядевшись, она различила ведущие вниз ступени. Раньше лестница освещалась факелами на стенах, но сейчас внизу чернела тьма.

– Что-то не так, – прошептала Клэри.

У Алека и Изабель не возникло желания спорить. Вынув из кармана ведьмин огонь, полученный от Джейса, Клэри подняла его над головой. Камень немедленно разгорелся ярким светом, и она уже хотела шагнуть на ступени, когда Алек отодвинул ее в сторону:

– Не спеши. Первым пойду я, ты за мной. Изабель, будешь замыкать.

Спускаться пришлось медленно и осторожно: промокшая обувь скользила на истертых ступенях. Лестница привела к короткому туннелю, за которым простирался огромный зал – целый каменный сад, сверкающий самоцветами. Под белыми сводами выстроились усыпальницы, похожие на шляпки огромных сказочных грибов. Их бесконечные ряды терялись во мраке, который был не в силах разогнать маленький ведьмин огонь.

– Не думал я попасть в Город молчания, – хмуро произнес Алек. – Даже после смерти.

– А что здесь хорошего? – спросила Клэри. – Брат Иеремия рассказал, что они сжигают мертвых, а из пепла создают вот этот самый мрамор, из которого построен Город.

Плоть и кровь воина-демоноборца заключает в себе мощную защиту от зла. Клэри подумала, что для Конклава даже смерть не преграда служению цели.

– Любой нефилим сочтет это за честь, – надменно промолвила Изабель. – Между прочим, примитивные тоже сжигают усопших.

В подземелье витал знакомый запах дыма и пепла, но теперь к нему примешивалось еще что-то, похожее на густой тяжелый запах гниющих фруктов. Алек потянул носом воздух, нахмурился и вытащил меч из ножен, прошептав: «Аратиэль». Они нашли еще одну лестницу и стали спускаться. Казалось, мрак сгущается еще сильнее. Ведьмин огонь в руке Клэри слабо мерцал – оставалось надеяться, что он не погаснет в самый неподходящий момент, как фонарик с севшей батарейкой. При мысли о том, чтобы оказаться в полной темноте, у нее внутри все сжалось.

Запах гниющих фруктов усилился. Лестница заканчивалась длинным туннелем, ведущим в зал с колоннами из резной кости. Серебряные звезды блестели на полу как конфетти. В центре зала стоял черный стол, его поверхность была залита какой-то темной жидкостью, тонкими ручейками стекавшей на пол.

Клэри хорошо помнила: когда она предстала перед Советом Братьев, на стене над этим столом висел тяжелый меч. Теперь на его месте осталось лишь огромное пятно, будто на стену плеснули алой краской.

– Это кровь? – прошептала Изабель.

– Похоже на то, – отозвался Алек, озираясь вокруг.

В тусклом свете казалось, что тени вокруг шевелятся. Алек крепко сжимал рукоять клинка.

– Что тут могло произойти? – ошеломленно выдохнула Изабель. – Я думала, Безмолвные братья неуязвимы…

Ее внимание вдруг привлекла странная тень у колонны. Ведьмин огонь, послушный воле хозяйки, разгорелся ярче. Луч ослепительного света достиг угла, где скрывалась тень, – и взгляду Клэри предстало жуткое зрелище.

Как бабочка на булавке, к колонне был пригвожден мертвый Безмолвный брат. Окровавленные руки безвольно поникли. Судя по неестественному положению головы, шея была сломана. Лужа крови у ног несчастного в свете ведьминого огня отливала черным.

Изабель вскрикнула:

– Алек! Смотри!

– Вижу, – жестко произнес Алек. – Видел и похуже. Сейчас я больше боюсь за Джейса.

Изабель подошла к черному базальтовому столу и коснулась пальцами лужи на его поверхности:

– Кровь свежая. Все произошло совсем недавно…

Алек шагнул к мертвому телу, пришпиленному к колонне. От него во тьму вели кровавые следы.

– Кто-то бежал, – бросил Алек и жестом велел следовать за собой.

Изабель на ходу пыталась вытереть кровь с пальцев о кожаные штаны. Следы вели к узкому туннелю, уходящему во тьму. Алек вновь остановился, чтобы оглядеться. Нервы Клэри уже были на пределе, она не могла ждать, поэтому просто сдвинула Алека с дороги и зашагала вперед, освещая путь ведьминым огнем. В конце туннеля показались распахнутые двери.

Джейс там. Клэри знала это, чувствовала. Она ускорила шаг и наконец припустила бегом, не обращая внимания на предостерегающие крики товарищей. Туннель привел в большую комнату с каменными стенами, разделенную крепкой металлической решеткой. В камере кто-то скорчился на полу бесформенным кулем, а перед самым входом лежал еще один Безмолвный брат.

Мертвый архивариус напоминал сломанную куклу. Его одежды цвета пергамента были разорваны, лицо искажала гримаса смертного ужаса. И все же Клэри узнала в нем брата Иеремию.

Она метнулась к решетке, нашла дверь, обыскала взглядом частые прутья, но не обнаружила ничего похожего на замок. Подоспевший Алек что-то говорил ей, но Клэри не обращала внимания. Нужно было как можно скорее открыть дверь. Конечно, никакого замка не видно, это ведь Безмолвные братья, любители незримых материй… Сжимая в одной руке ведьмин огонь, второй рукой Клэри нашарила в кармане мамино стило.

За решеткой послышался какой-то звук, то ли вздох, то ли шепот. Клэри сразу узнала голос. Джейс!.. Она полоснула стилом по решетке, пытаясь удержать перед глазами образ открывающей руны, и черный символ ощерился зубцами на поверхности металла. Решетка оплавилась там, где ее коснулось стило. Открывайся, мысленно приказала Клэри. Открывайся. Открывайся! ОТКРЫВАЙСЯ!!!

Воздух рассек звук, похожий на треск разрываемой ткани, и за ним последовала настоящая какофония: Изабель закричала, дверь с грохотом слетела с петель, раздались скрежет метала и глухой дробот, как будто кто-то бросил горсть гальки на каменный пол. Клэри ворвалась внутрь, наступив на рухнувшую дверь.