Рейтинговые книги
Читем онлайн Семейная реликвия - Евгений Богат

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 57

— Подпиши, — потребовал Андреев.

Она не шелохнулась. Тогда вдвоем они насильно вывели ее в зал, в котором уже было пустынно, потому что дело шло к 14 часам, обеденному перерыву. По дороге она обратилась, даже не к нему, а к себе самой:

— Что же делать теперь?

Андреев расслышал, ответил:

— Вешайся. — И повторил — Жалко, что ли…

Из показаний на суде:

«Андреев вывел Березуеву в торговый зал и обратился к нам с демонстративным жестом: „Вот полюбуйтесь, студентка университета, ворует“. И наши работники повторяли за ним: „Студентка университета, ворует“, — подходили и говорили о ней обидные вещи».

«…Вид у нее был страшный, как будто бы ей все уже безразлично».

Сергеенкова, работница магазина, не выдержала, подбежала к Андрееву: «Да отпустите вы ее ради бога». Лишь междометием удостоил ее Андреев: «Ну, ты!..» — и как ветром Сергеенкову унесло.

И в последний раз посмотрела Марина на Андреева и задала ему самый последний вопрос: «Что ж мне теперь делать?»

И он ей ответил: «Теперь тебе остается одно — бери веревку и вешайся».

Она мялась, не хотела уходить. Было нехорошо. Шманева толкнула ее к выходу. «Иди, чего стоишь».

И она вышла. Без единого документа — Андреев не удовольствовался паспортом и даже билет читательский оставил у себя. И без копейки денег — и их оставили.

Через два часа одна пожилая женщина увидела девушку: она стояла на узком карнизе над окном последнего, девятого этажа, будто парила в воздухе…

Из заключения посмертной судебно-психологической экспертизы:

«Имеющиеся в структуре личности и характера Березуевой индивидуально-психологические особенности в данной ситуации существенно повлияли на ее поведение. К таким особенностям экспертиза относит положительные социально-общественные и трудовые установки личности, высокий моральный облик Березуевой и такие особенности ее характера, как высокая степень чувства собственного достоинства, честолюбие, гордость, повышенная внимательность, ранимость, ее темперамент, высокий интеллект, позволявшие Березуевой со всей отчетливостью увидеть все последствия, которые могли быть в случае осуществления намерений Андреева добиться ее исключения из университета».

Имеющиеся в структуре личности и характера Андреева индивидуально-психологические особенности повлияли существенно и на его поведение. Через несколько дней после гибели Марины Березуевой он заверил ответственного сотрудника университета, что девушка покаялась в совершенном ею хищении и чистосердечно рассказала, что студенты «ходят воровать по очереди и в тот день выпало ей». И в течение двух лет он топтал память Марины на Суде (судов было несколько, я обобщаю, отсюда и заглавная буква), в чем помогал ему усердно его адвокат, забывший, к сожалению, о доброй традиции такого гуманного социального института, как защита: относиться с уважением к памяти жертвы.

И ради чего топтали-то?! А если бы и украла? (Чего не было, не было!) Может ли это хотя бы самую малость оправдать Андреева в нарушении всех существующих и мыслимых юридических и нравственных норм?!

Я все ждал — Суд был долгий, как бег марафонский, — раскаяния. Его не было. Не было даже сожаления, что ушло из жизни юное существо. Досада была: ушла, а ты отвечай. Не было и жалости к ее родителям, они сидели тут же в зале…

Сегодня Юрий Андреевич Березуев себя казнит, четвертует за то, что не научил дочь видеть силу и бессилие зла, не падать духом, когда оно торжествует.

Но в чем, в чем виноват он?! В том, что у дочери было хорошее детство, что любили ее, баловали родители, учителя, подруги, что получала она Почетные дипломы и похвальные листы: за успехи в астрономии, в физике, заботу о людях, безупречное поведение? И почему открывать надо ребенку не лучшие, а худшие стороны жизни? Можно ли научить бороться со злом искусственно, когда его, по чудесному стечению обстоятельств, нет рядом. Не стоит Юрию Андреевичу себя четвертовать.

Государственные обвинители говорили, что у Андреева «каменное сердце», «каменная душа». Конечно, каменные, но ведь тут даже камень может растопиться, как воск. В одном ли камне дело? Как утверждал один старый писатель, надо одеть камень в сюртук, чтобы он себя показал во всей красе. Страшен не голый камень, а именно «камень в сюртуке», то есть облеченный полномочиями. Этот камень не растопишь ничем, даже геенной огненной.

Дело в том, понимал я все полнее на Суде, что Андреев ощущал себя почти всю жизнь и даже сейчас ощущает Хозяином жизни. Когда по окончании одного из судебных заседаний на его пути, не на пути жизни, а лишь на пути к выходу из зала, оказался телеоператор, запечатлевавший, с разрешения судей, для современников и потомков это дело, Андреев его ударил, ударил по объективу и чуть ли не по лицу, решив, что может себе позволить это, даже будучи подсудимым. Зал негодующе ахнул — Андреев и головы не повернул.

Возмущение публики и даже возмущение общественности на «камень в сюртуке» не действуют. Лет за пять до гибели Марины Березуевой, когда Андреев, молодой, чуть за тридцать, подающий большие надежды руководитель в торговле, был директором магазина № 60, зашла туда за покупками инвалид Великой Отечественной войны К. Д. Покровская, подверженная после тяжелой контузии обморокам. Она и упала в магазине, нарушив некий порядок. Естественно, ее окружили, пытаясь помочь. Что-то при падении было разбито. Появился Андреев и потребовал: «За все разбитое надо заплатить». А через несколько минут отказался помогать санитарам нести ее в Машину. «Мне некогда, — отрубил, — я должен наблюдать за погрузкой».

О его бездушии было рассказано в статье, опубликованной в районной газете «Заря коммунизма». И что же? Через несколько месяцев Андреев был назначен в том же районе директором торга.

Шире дорогу.

Дело Андреева юридически совершенно уникально: должностное лицо судили по обвинению в доведении до самоубийства (статья 107 УК РСФСР) при «разовых» отношениях данного лица с потерпевшей, и надо было доказать, что она действительно находилась от него в зависимости. Суд это доказал, определив ему наказание — четыре года в колонии усиленного режима (Шманевой — три года).

Но при совершенной юридической уникальности дело это заставляет задуматься о нравственной его неуникальности. Оно открывает важную черту современной социальной жизни: новый уровень и новый характер зависимости человека от человека. Наряду с устойчиво традиционными зависимостями, ну, например, падчерицы от злой мачехи, появились и усложняются новые нетрадиционные зависимости человека в той или иной социальной роли от того или иного должностного лица.

Марина Березуева находилась в кабинете Андреева не более получаса (а в его «маленьком государстве» — час с небольшим). Никогда она раньше не видела людей, с которыми неожиданно вошла в конфликтные отношения и при желании могла не иметь с ними дела в будущем, и все же в их силах было нанести сокрушительный удар по ее основным жизненным ценностям, потому что она (отчасти, разумеется, из-за социальной неопытности и неведения) зависела от них.

Андреев, угрожая, что добьется ее исключения из университета, по существу, вынес ей исключительную меру наказания за будто бы совершенное хищение размером два рубля тридцать три копейки.

Но дело не в одном университете, который действительно дорог был ей бесконечно, честь ее и достоинство были подвергнуты должностными лицами непосильному испытанию в обыденных, по сути даже мимолетных, отношениях. Она в этот магазин попала, как попадают под трамвай. Будничный, рядовой конфликт обернулся катастрофой, и мы увидели на Суде с анатомической ясностью и наглядностью всю меру социальных зависимостей сегодня, зависимостей человека от человека. Пока мы не осознаем эту меру и не извлечем действенных уроков из нашего осознания, рассуждения о человеческом достоинстве останутся беллетристикой.

Кстати, понимая новую структуру социальных зависимостей, государство, абстрагируясь от добродетелей или пороков того или иного должностного лица, с максимальной четкостью регламентирует его поведение. Суд доказал, что, если бы Андреев соблюдал все существующие и обязательные для него инструкции, данная ситуация не завершилась бы трагично, да и самой ситуации не было бы.

Конечно, хочется возмечтать о золотой поре, когда нравственный закон в душах людей заменит все инструкции, но будет ли он когда-нибудь торжествовать для всех без исключения? Пока этого нет, люди, заключающие в себе самих высший нравственный закон, несут потери, иногда невосполнимые, от тех, кто и закона в душе не имеет, и инструкций не исполняет.

Верховный суд РСФСР рассматривал это необычное дело в кассационном порядке по жалобе Андреева и его адвоката, рассматривал скрупулезно, даже дотошно, в течение двух дней, что было несколько похоже на работу суда не второй, а первой инстанции, оценивающего доказательства непосредственно; похожесть усиливалась тем, что в рассмотрении участвовал и сам Андреев.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Семейная реликвия - Евгений Богат бесплатно.

Оставить комментарий