Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться - Анна Сергеевна Одувалова

Правда, тут же смутилась и спрятала руку за спину. Не хватает еще тыкать пальцами в полотенчики кураторов.

– Я уже посушился, – рыкнул он, продемонстрировав обгоревшую кромку полотенца. – Спасибо. Пошли уже.

Под пристальным взглядом гранд-мэрша я сняла заклинание с двери.

– Что? – нервно поинтересовалась я, чувствуя, что начинаю переживать сильнее. Вроде бы все правильно сделала.

– Смотрю, с чем придется работать, – отозвался он, и от души отлегло. Потому что внимательный взгляд зеленых глаз настораживал.

– Ну и?

– Ты можешь убрать заклинание, которое сама создала. Это уже хорошо, – туманно отозвался он и открыл дверь.

Я зажмурилась, выдохнула и сделала решительный шаг следом за ним. Руки дрожали, колени подкашивались… Сейчас я чувствовала себя, пожалуй, даже хуже, чем когда осталась совершенно одна на ковровой дорожке. Только воспоминание о том дне позволило мне по-королевски гордо задрать подбородок и ступить в коридор, заполненный народом.

Нашего появления ждали. Мне было интересно: Натаниэль сразу начнет орать и призывать к ответу? Магически вычислит виновных и устроит суд на месте? Но он меня снова удивил.

Он просто пошел вперед ленивой походкой уверенного в себе человека, поигрывая всеми своими мышцами и без стеснения демонстрируя разворот плеч, которым пока не могли похвастаться не до конца возмужавшие курсанты. Я себя рядом с ним чувствовала маленькой и хрупкой феей, хотя характер у меня был скорее от вредной фейри.

Гранд-мэрш вообще не обращал внимания на жадные взгляды, ехидные улыбки и повышенное внимание. Он как ни в чем не бывало обратился ко мне с дежурным вопросом:

– То есть я правильно понимаю, ваша экспериментальная, созданная по приказу короля группа не получила возможность нормально принять душ?

Я с удивлением взглянула на него, но без вопросов приняла правила игры и отозвалась:

– Все именно так, гранд-мэрш. Мы вынуждены терпеть неудобства. Мы были готовы к спартанским условиям. Но согласитесь, после физических упражнений, после грифоньих клеток странно бегать по всей академии, чтобы принять душ и при этом не оказаться скомпрометированными.

Натаниэль прищурился и одобрительно взглянул на меня, кажется, я оправдала его ожидания. Это радовало. Мы так и шли, увлеченно обсуждая нелегкий быт девушек в боевой академии.

– Я сейчас же обращусь к руководству и постараюсь решить эту проблему в кратчайшие сроки и обоюдному удовольствию всех причастных лиц, – пообещал он, искренне надеюсь, серьезно, а не для красного словца.

– Мы всей группой будем премного благодарны.

Это оказалось даже проще, чем я думала. Мы гордо вышагивали по коридору в полотенчиках, делая вид, будто находимся на светском рауте. И улыбки на лицах окружающих меркли. Наверное, если бы я шла одна, скабрезных шуточек было бы не избежать. Если гранд-мэрш что-то сказал бы или выразил недовольство, или попытался пристыдить, ему бы тоже ответили. Я уверена, ответ был приготовлен заранее и звучал бы безукоризненно вежливо, но со скрытой издевкой. Все, как учат в высшем обществе.

Но гранд-мэрш делал вид, будто так и задумано, и никто не посмел завести разговор о нашем неподобающем виде. И единственное, что волновало меня в этой ситуации, – это то, какой мерзавец прикарманил мои трусы, купленные в бутике мадам Элеонор за сумму, близкую к годовой зарплате нашего декана! Это для мужчин «ой, тряпочка, прикольная розовая и с бантом», а для нас нижнее белье – часто самая дорогая вещь в гардеробе.

Не удержавшись, я нашла в толпе лицо Адама. Губы сжаты в плотную линию, кулаки тоже. Он злился, хотя и сохранял невозмутимость. На что, интересно? На то, что я отреагировала недолжным образом? Ох и плохо же ты меня знаешь, бывший. Не только ты тщательно маскировал истинную сущность под маской учтивого богатого парня, но и я играла трепетную фиалку, коей надлежит быть аристократке.

Внезапно захотелось поставить точку в этом нашем споре. Я прочувствовала то, о чем говорил гранд-мэрш. Мы и правда переломили ситуацию. Сумели недостаток обернуть достоинством. Сейчас мы в центре внимания, но никто не посмеет даже слишком громко вздохнуть в мою сторону, а значит, можно добить Адама, будучи уверенной, что мне ровным счетом ничего за это не будет.

Я улыбнулась бывшему самой коварной своей улыбкой, показала за спиной неприличный жест, а потом сделала то, чего никогда не позволила бы себе ранее. Я развязала на груди полотенце, прекрасно зная, что впереди меня ото всех хорошо скрывает широкая спина куратора, и медленно, под завороженный вздох всего коридора, спустила махровую ткань вниз до ягодиц.

Эффект был потрясающий. В коридоре повисла тишина. Звенящая, прерываемая лишь шумным дыханием и сглатыванием. Парни, включая бывшего, ничего не могли разглядеть, так как спину скрывали волосы, полотенце я не опускала ниже ягодиц, а впереди близко ко мне шел гранд-мэрш, но я готова была поклясться, что в этом коридоре не осталось ни одного, кто бы не попытался рассмотреть хоть что-то.

Удостоверившись, что мое выступление оценили по достоинству, я под дружный стон вернула полотенце на место.

Натаниэль обернулся и нахмурился, но я уже невинно улыбалась, а почему вытянулись лица у парней, он так и не понял.

Обернувшись через плечо, я хитро улыбнулась им, и, получив парочку восторженных улыбок, еще раз продемонстрировала неприличный жест Адаму, который готов был взорваться от гнева. Вот что он бесится? В конце концов, сам меня бросил. Теперь я девушка свободная. Хочу творю, хочу – вытворяю. Мое право.

Глава 7

Натаниэль

Я не был так зол, пожалуй, с того времени, как сам учился в боевой академии. Впрочем, и тогда и сейчас моя злость была связана исключительно с действиями руководства. Сначала я хотел взять на встречу к мэршу Селзарену – неизменному ректору академии – блондинку в розовом полотенце как живое доказательство отвратительного и безалаберного отношения к королевским приказам. Но потом понял, что блондинка и так слишком часто оказывается рядом, а вид ее в полотенце рождает мысли, которые вообще не должны появляться в голове взрослого здорового мужика по отношению к малолетним феям, которых нужно воспитать и вывести в люди.

Вопрос, как из этой феи сделать боевого мага? А главное, нужно ли? По мне, она была прекрасна феей. И менять ничего не стоило. Этак выдашь фее топор – и что получишь в итоге? Правильно, ничего хорошего. Опасное «ничего хорошего»!

Думать о том, что ее имя в списках оказалось исключительно благодаря мне, не хотелось. Потому что тогда я тоже был зол и планировал отомстить ей. Ну и хоть что-то сделать так, как хотел я, а не как приказали.