Трое с десятой тысячи - Ежи Брошкевич

— Разведчик! — крикнул Ион, колотя кулаками по входной двери. — Разведчик! Кого остерегаться?

Но голос снова умолк.

Умолк и Ион. Какое идиотство бить кулаками по двери Стартовой башни.

— Ты ведёшь себя как молокосос, Ион, — зло сказал он себе.

* * *

«Тебе придётся обежать вокруг башни. Ход в батарею находится сразу же около лаборатории. Под красным куполом».

Алька стремглав выбежала из башни. И тотчас замедлила шаг.

— Будем спешить медленно, — пробормотала она.

Правильно. Было бы совершенно неразумно мчаться вслепую. Ведь она же совсем не знает Разведчика. Только и всего знакомства, что экскурсия перед завтраком. Вот велели бы ей, например, найти сейчас ботанический сад… Алька даже остановилась — такое её охватило тревожное чувство беспомощности и потерянности. Как легко было добраться куда угодно и найти что угодно, когда голос услужливо подсказывал дорогу, а лифты, эскалаторы и дорожки несли туда, куда приказано, но сейчас голос молчал. Лифт в Стартовой башне замер. Как же добраться туда, где ещё ни разу не была, чего не видела?

— Ах! — вдруг вырвалось у Альки.

В нескольких шагах от неё вдруг дёрнулась оранжевая полоса движущейся дорожки. Алька шагнула к ней и… остановилась почти испуганно.

— Куда? — прошептала она. — Куда, глупое ты создание? Ты ведь не знаешь, куда ведёт эта дорожка.

«Тебе придётся обежать башню», — сказал Ион.

«Так обегу же её», — решительно и спокойно подумала Алька.

И двинулась налево решительно и спокойно, словно назло дорожке, в сторону, противоположную её движению. Пересекла пружинящий, плотный, как ковёр, газон. Прошла мимо группки деревьев, листья которых ещё сверкали каплями недавнего дождя.

Потом опять остановилась. Кажется, вдалеке кто-то крикнул. Похоже, Ион. Она прислушалась, но крик больше не повторился. Она пошла дальше.

Пройдя всего несколько шагов, вдруг бросилась бежать, забыв все свои решения; в глубине открывающейся аллейки она увидела невысокие кусты, а за ними знакомые цветные купола лабораторий.

Она летела, словно на соревнованиях. И тут раздался странный, потрясённый и захлёбывающийся голос Разведчика (тот самый, что в Стартовой башне слышал Ион).

— Внимание! — кричал голос. — Предостерегаю! Внима … маа…

И вновь все потонуло в бессвязном бормотанье.

Алька остановилась лишь на мгновение.

— Кого остерегаться? — крикнула она что есть духу и, не получив ответа, снова бросилась со всех ног в сторону лабораторий.

И вдруг — как это было здорово! — среди белых лабораторных куполов увидеть этот маленький, но такой нужный красный купол артбатарей!

Она мчалась к нему так, будто за ней гналось самое страшное из всех чудищ космоса, в которых, впрочем, вот уже сотни лет никто всерьёз не верил. Она твёрдо знала одно: о чём или о ком бы ни предупреждал Разведчик, нужно как можно быстрее найти Алика и Робика, и прежде всего Робика — уж он-то наверняка в сто раз быстрее и лучше сумеет найти выход из создавшегося положения. Недаром же он сам сказал: «Пока я с вами, вы в безопасности».

Алька добежала до невысокого плоского, как шляпа, красного гриба. С разгона обежала его.

— Алик! — крикнула она. — Алик! Робик!

Ей ответило молчание. Это было бы ещё терпимо, но страшно оказалось другое: купол наглухо закрыт и совершенно непонятно, как в него проникнуть.

— Разведчик, — шепнула Алька, — что случилось?

Она собрала все свои силы, чтобы попросту по-детски не разреветься. И это ей удалось.

«И что теперь?» — спросила она себя.

Нужно подумать: что теперь и что дальше? Алька прикрыла глаза в поисках хорошего решения, хорошего и точного решения. Потом обошла вокруг башни, внимательно разглядывая стыки плит. Наконец она нашла то место, где тончайшая, тоньше волоса, щель говорила, что вход в купол именно здесь.

Она оглянулась. Ничего твёрдого и тяжёлого поблизости не было. Обочина дорожки — монолитная и гладкая, хоть и выглядит так, будто сделана из обыкновенных отдельных камней. Где же она видела настоящие камни? А, в ручье за садом! Нет, это далеко. Чем же отстучать сигнал закрытым в башне Алику и Робику? Обломить ветку ближайшего дерева? Нет, это варварство, и к тому же совершенно бессмысленное. Ветка здесь так же беспомощна, как её собственная слабая рука.

Что же делать? Алька раз, и второй, и третий ударила в наглухо закрытый купол, понимая полнейшую бессмысленность этого.

И тут у неё от удивления открылся рот и округлились глаза: сразу же после третьего удара вход в купол распахнулся, словно по приказу,

— Спасибо, — вырвалось у Альки. — Иду.

Но вместо того чтобы войти, она отступила на полшага и крикнула изо всех сил:

— Алик! Робик! Робик!

Половинка входной двери слегка вздрогнула, как будто не могла решиться, то ли оставаться открытой, то ли закрыться снова.

— Не войду, — сказала Алька. — Никто меня не приглашает.

И снова крикнула как можно громче:

— Алик! Робик!

Никто не ответил. Внутри купола тихо и темно. Алька почувствовала приступ прямо-таки детского страха.

— Ох, Ион, — шепнула она.

Но прошла секунда, и Алька опять стала Алькой — логичный ум, сама сдержанность, стальные нервы будущего пилота-сверхскоростника.

Поэтому она сделала вид, будто это кто-то совсем посторонний шепнул: «Ох, Ион», отступила ещё на шаг от входа и очень внимательно осмотрелась кругом.

— Кого остерегаться, Разведчик? — спросила она.

Тишина. Тёмный провал за дверью молчал. Это походило на невысказанную угрозу, на безмолвное предостережение.

— Чего остерегаться? — изменила свой вопрос Алька.

Но ответа не было и на этот раз. И, уже не задумываясь, Алька кинулась обратно, в сторону Стартовой башни.

Она бежала, сознательно избегая тех мест, где могли бы действовать какие-либо автоматы или механизмы Разведчика. Вот почему она перепрыгнула полосу движущейся дорожки, постаралась не ступить на расположенную неподалёку площадку скоростного лифта и перескочила узкий, немного дальше разливающийся в пруд ручеёк, вместо того чтобы пробежать над ним по небольшому шаткому мостику.

Оказавшись наконец вновь у башни, Алька остановилась и оглянулась. И вдруг, без всякой видимой причины, сохраняя совершенно каменное выражение лица, она крикнула, как будто смертельно испугавшись:

— На помощь! — И ещё раз: — На помощь! — И снова: — На помощь!

Ответа она не ждала и тут же побежала дальше вокруг башни, чтобы вернуться к главному входу. Теперь она бежала изо всех сил, потому что здесь, возле башни, откуда им предстояло примерно через полчаса стартовать, её снова охватила тревога.

«Примерно через полчаса, — подумала она на бегу. — Что значит „примерно“, когда здесь нужно действовать с точностью до десятой, до сотой доли секунды».

Она вбежала на широкую аллейку, ведущую ко входу Стартовой башни, и остановилась как вкопанная: башня закрыта.

И вот тут-то Альке действительно захотелось закричать: «На помощь!» Но теперь она не кричала. Теперь это было совершенно бессмысленно.

Теперь вообще всё было бессмысленно. Впервые она подумала именно так: «Это всё бессмысленно. Совершенно бессмысленно». Впервые она ощутила такую полнейшую беспомощность в этом мире, который люди создали для людей. Великолепнейший спутник, изумительно сконструированная механопланета — самый знаменитый и самый «смелый» Разведчик, — вдруг превратился в ловушку. В ловушку для трёх беспомощных, отрезанных друг от друга, брошенных на произвол судьбы мышат. «Стой! — одёрнула себя Алька. — Ещё успеешь паниковать. Подумай лучше: что всё это означает?»

Она потёрла ладонью лоб и задумчиво пробормотала:

— Да ты истеричка, милая.

Ведь если вдуматься, Разведчик действует нормально: свет и тепло искусственных солнц не уменьшились, воздух по-прежнему чист, хрустально-прозрачен, круговорот веществ идёт обычным, положенным порядком. Так что, случись все происшедшее в обычный день и в обычных обстоятельствах, это можно было б счесть «номером сверх программы». Разумеется, с человеческой точки зрения, это был бы технический скандал на всю галактику. Но то — человеческая точка зрения! К тому же и день-то был необычный. И потому события на Разведчике из скандала превратились в несчастье.

Быть может, Разведчик, страшась за себя, перестал повиноваться людям? Было время, когда бунт машин служил темой бесчисленных острот и мрачных пророчеств: «Придёт день, когда они взбунтуются», — говорили и шутники и неумные болтуны.

«А разве это так уж невозможно? — подумала Алька. — Если в радарной системе Альфы могли обнаружиться „производственные неполадки“, почему бы и на Разведчике не случиться какой-нибудь ошибке. Какому-нибудь замыканию… И вот Рапер взбунтовался против людей?»

— Это невозможно, — вслух произнесла она, «А действительно ли? — подумала она при этом. — Действительно ли невозможно?»