Дойдем до неба - Игорь Абакумов

Сержанты сидели в кабине застывшего на скорости сто пятьдесят километров в час грузовика и смотрели друг на друга.

– Я знаю, что это…

Димка смотрел вопросительно.

– Ты ж уважаешь фантастику. Вот она тебе, в самом чистом виде. Этот куст – система различных вариантов бытия, их временные линии. Параллельные миры, если хочешь. Ветка с точкой – текущая действительность. Точка – текущий момент в ней.

– А другие ветки?

– Другие, – Слава сделал ударение на этом слове, – и есть…

– А туда…

– Уйти?

– Да.

– Попробуем?

– Спрашиваешь!

Они сделали несколько попыток. Во время падения намечали одну из соседних веток, сосредоточившись, рисовали на ней точку, падали в кабину… Они успевали заметить перед капотом машины густой серый вихрь, но тот мгновенно рассыпался.

– И что это за фигня?

– Ну… пусть будет портал. Только не срабатывает почему-то.

Еще попытка.

– Слухай, Слав, а ведь там, на этих ветках, мы же уже есть, наверно…

Слава, с разгону изготовившийся еще к одному прыжку, резко вернулся к действительности.

– А ты мозг, Димка! Нам надо найти ветку, где нас нет. Ветку, которая отделилась еще до нашего рождения, даже до рождения наших родителей. Тогда есть вероятность, что в восемьдесят восьмом нас не будет, и конфликта можно избежать… А?

– Ну да, подальше прыгнем?

В зеркалах заднего вида по-прежнему маячил жигуленок. После третьей попытки на дальние ветви, вихрь перед капотом оказался светящимся.

– Оно?

– Наверно.

– Выключаем ускорение? – Димка, не дожидаясь ответа, застыл. Решительный мужик.

– Да…

Сорвавшийся с места ЗИЛ влетел в мерцающее кольцо, и оно со свистом захлопнулось позади. Слава глянул в зеркала и изо всех сил нажал на педаль тормоза.

23.57. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом N 15.

Весь сегодняшний день Ирина плакала, и слезы не иссякали. Сначала плакала одна, теперь вместе с сыном. Сережка весь горел, она постоянно вытирала с его маленького тельца пот, он плохо ел, начал покашливать и почти не просыпался.

Врачиха заходила еще, самостоятельно делала младенцу уколы и пыталась успокоить молодую мамочку.

Ира, уже в который раз пытаясь прижать младенца к груди, почувствовала, что пеленка в очередной раз промокла, и понесла его к специальному столику, чтобы перепеленать. Развернув пеленку, она заметила на Сережкином животике безобразную красную сыпь…

Следующий день тоже начался со слез.

Глава III

– У тебя сигареты есть?

Слава достал из кармана джинсов пачку "Столичных".

– Держи. Позаимствовал у крепыша. Часовому, все равно, не положено…

Друзья стояли на маленьком пятачке, который освещался фарами урчащей машины, и вглядывались в окружающую темноту. Дорога по-прежнему уходила вперед, только покрытой теперь не асфальтом, а хорошо подогнанными бетонными плитами. И вдоль трассы больше не было фонарей.

Закурили.

– Н-да… Чего-то здесь не так. С другой стороны… – Слава помолчал, – дорога на месте и идет в том же направлении. Как думаешь, есть там впереди аэропорт?

– Будем надеяться, – Димка щелчком отправил окурок за обочину. – До него должно было остаться километров пять, не больше. Поехали?

Слава кивнул, развернулся к кабине, шагнул в темноту и уперся грудью в ствол автомата.

– Оп-па…

– Вот тебе и "опа". Руки вверх! – из темноты шагнул, передергивая затвор, старый щупленький знакомый.

Подтянулся Димка:

– Чего за дела? О! Привет, начальник.

– А ты стой, где стоишь, – настроен бывший разводящий был серьезно. – А то обоих одной очередью срежу.

Слава с Димой переглянулись, и Кротков улыбнулся. Он легонько надавил пальцем на ствол автомата, опуская его вниз.

– Ишь, грозный-то какой. Неужто, в живых людей стрелять будешь? А-я-яй…

Димка сплюнул и направился к пассажирской двери, бурча по дороге:

– Брось его, Крот, поехали, надоело мне тут…

– Стой! Стрелять буду! – автомат снова поднялся и теперь смотрел Славе в лоб.

Неожиданно воинственный разводящий обнаружил, что серые глаза находящегося под прицелом больше не улыбаются. И не известно еще, приятнее от этого стало, или нет.

– Димон, погоди-ка, – ледяной взгляд буравил краснопогонного сержанта, который сразу почувствовал себя как-то неуютно. – А ты слушай сюда. Во-первых, стрелять ты не будешь. Не получится. Я не зря заходил в туалет с твоим автоматом – патроны остались там.

Действительно, оп-па… Разводящий опустил ставший тоскливым взгляд на подсумок с запасным магазином.

– Во-вторых, стрелять ты не будешь еще раз. Если ты помнишь, совсем недавно я положил на пол троих, включая тебя. Уложил так, что ты этого не заметил. А посему – даже не думай о возможности перезарядить оружие.

На этот раз ствол автомата опустился сам собой.

– В-третьих… Кстати, как тебя звать?

– Младший сер… Андреем, а что?

– Вот что, Андрюха, неприятно об этом сообщать, но… В-третьих, мне придется огорчить тебя еще разок. Ты фантастику читаешь?

Совсем обескураженный сержант смог только просто кивнуть.

– Так вот тебе огорчение: ты вместе с нами и вот этим агрегатом, – Слава похлопал ладонью по крылу ЗИЛа, – пребываешь сейчас не где-нибудь, а в самом натуральном параллельном мире. С нами ты сюда попал, и только с нами сможешь отсюда выбраться. Но. Поскольку мы на такую нагрузку, как ты, не очень-то и рассчитывали, планов своих менять не намерены. И выходить обратно мы будем в другом месте и не сейчас.

Напряжение отпустило, и разводящий расслабился. Психи шутят. Ха-ха-ха…

– И у тебя есть вот такая альтернативка: либо ты сейчас садишься спокойненько с нами в кабину, и мы продолжаем свой путь, либо иди так же спокойненько на все четыре стороны. Мы не огорчимся.

Андрей снова почувствовал себя уверенно и чуть опять не поднял ствол автомата. Правда, не стал этого делать, вспомнив о пустом магазине.

– А у меня, граждане психи, есть третий вариант: мы сейчас разворачиваем машину и едем обратно в госпиталь. А там уж в тепле и уюте все и обсудим. Ну, или хотя бы в комендатуру, на Арсенальную…

Скрывшийся уже было за высоким капотом Базов снова появился в свете фар.

– Слышь, Слав, чего ты с ним возишься? Он не понял.

– Да нет, он не поверил.

– А может, он издевается?

– Но не можем же мы его просто так здесь бросить?

– Это еще почему? Его никто не звал.

Объект обсуждения только успевал вертеть головой. Казалось, что про него уже забыли и разговаривают о нем, как о предмете вовсе постороннем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});