Вертикальная радуга (СИ) - Николай Зайцев

— Саныч, к вам мальчик.

Директор рассеяно посмотрел сквозь меня и коротко сказал:

— Идем. Проводишь меня до машины. Хочу сразу сказать — денег нет, и материальной помощи можешь не просить.

Мы спешили. Прыгали через ступеньки. Кивали рабочим. Кто-то даже пожал мне руку. «Саныч» долго не мог понять, что я от него хочу. Потом долго тряс мне руку — секунды две, наверное, и посоветовал мне, обратится в профком.

— Скажешь Сергеевичу, что я велел посодействовать. Подожди. — Мы пробегали мимо очередной вахты. «Саныч» сделал контрольный звонок, коротко пролаяв в телефон. — С моей стороны — почетная грамота и хрустальная ваза. Бывший комсомолец?

— Нет. Не приняли.

— Жаль. Приятно, что в наше трудное время не все ещё «ларечники» и кто-то думает о стариках. Я всегда говорил, что тимуровское движение будет живо. Таких парней, как ты, не купишь за доллары. Я то знаю. Прощай, парень. Ты растрогал меня до слез. Опаздываю на обед, — многозначительно добавил он и постучал пальцем по часам, смотря всё также сквозь меня.

Председатель профкома встретил меня у кабинета с еврейской улыбкой на лице. Думаю, если бы не распоряжение директора, то наигранная заинтересованность сменилась непрошибаемой упрямостью. Человечек, с лакейскими замашками, внимательно меня выслушал, подробно записав нужную для него информацию. На прощанье он тепло со мной простился, обдав холодом внимательных глаз, и проводил меня до дверей проходной. Я не удержался и оглянулся — так и есть, что-то шепчет охранникам. Захотелось крикнуть: «Да не прейду я больше! Не прейду!» Давно не испытывал такого приступа стыда.

Сходил на завод и забыл. Другие заботы наполнили жизнь. И чтобы решить их требовалось время, которого не хватало. Дни предательски утекали. Гарик действительно свел нас с Романом. Его «паленка» поражала: бутылки, как на подбор, к пробкам не придерешься, к «змею» тоже. Рома, как и «прапор» решил не затягивать знакомство, сразу перешел на близкое ты. И время от время своевольничал: привозил свой товар в наши ларьки, когда нас не было, разгружался под изумленные взгляды продавцов, бубнил что-то типа: «Боссы в курсе» и уезжал. Мы первое время сильно обижались, а потом стали посмеиваться над своеобразным поставщиком, быстро просчитав выгоду. Рома тоже посмеивался в усы и не собирался нас терять, грубо отшивая конкурентов. Что ж: обе стороны видели взаимную выгоду и только успевали пересчитывать купюры в толстых пачках. Рома охотно принимал «мелочевку», ссылаясь на личные связи в банках. Тем самым авторитет его стал непоколебим и мы как-то незаметно отказались от другой «паленки», привязавшись к одному поставщику. Рома появлялся всегда под вечер, угадывая до секунды, когда мы приезжаем и снимаем деньги с какого-нибудь ларька. Место не имело значение.

Рассчитываясь в очередной раз, за товар, отданный на реализацию вчера, мы обменивались шутками под звуки мелодий хрипевшего радио. Радиостанции росли, как грибы, но почему-то музыка на всех каналах была одинаковой.

— Попса, — сказал Рома, взвешивая пачку в руке. — То ли дело в дни нашей молодости. А ребята? Помните, как это у Def Lepparda…

Мы переглянулись. Руслан подавил смешок. Роман насторожился.

— И что смешного я сказал?!

— Загнул… — протянул я.

— Точно, — поддакнул Руслан.

— Не понял. Так вы, что молодые? Сколько же вам лет, парни?

Мы сказали. Роман растерянно потряс головой. Почесал висок. Долгие секунды приходил в себя, потом выдохнул:

— Да. Сильно. Ну, и молодежь пошла. А вы знаете, что один ваш ларек потребляет больше моей водки, чем у Гарика пять?

— Догадываюсь, — ответил Руслан.

— Удачное место, — вставился я. — Строгий контроль над продавцами.

— Смотрите, парни. Выскочек не любят. Мне то, что? Мне хорошо. Наша дружба приносит заветные плоды. — Водочник потряс пачкой денег. — А вот другим может стать завидно.

Тогда я не придал значения этим словам. Я вообще мало задумывался над всякими нежелательными грустными предсказаниями. К чему? Мы же не «крутые». Мы просто деловые парни. Так всегда Руслан говорил. Парни при деле. При работе. При такой работе, в которой нет выходных. При черной работе, но, правда, денежной.

Зря не задумывался. Зря.

Пришел «ночник». Он улыбался, не зная как себя вести. Я его понимал, но ничего поделать не мог. Сид, а это был именно он, ожил с первым вечерним покупателем. Начиналось его время. Время премий и работы на себя. Бывший одноклассник сильно нервничал первые смены, но потом втянулся, привыкая спать днем на занятиях в институте. Парень надел на себя синий милицейский бушлат и раздувал ноздри при общении с клиентами, в общем, входил в роль. По вечерам в ларьках становилось прохладнее. Даже пыль замерзала на горлышках бутылок. Осень приближалась не заметно, но верно. И ночь стала первой её жертвой. И не последней.

Руслан высадил меня на дороге, упорно не желая довозить меня до подъезда. Дошел быстро. На крыльце под адским козырьком стояла зловещая тень. Меня сразу охватил ужас. Тень дернулась и оказалась Ленькой с первого этажа. Сейчас он находился в глубокой прострации, но меня сразу узнал. Мы иногда здоровались. Я порылся в кармане, зная, что за этим появлением произойдет.

— Не надо. — Ленька фыркнул. Мужичок сильно шатался. Дышал змеем, но мог говорить. Хоть и не разборчиво. — Ты должен знать… Петро про тебя всегда хорошо отзывался. Нет больше моего дружка. Нет. Пойдем, к Марьи поднимемся. Она нальет.

— Что?..

— А ты как думаешь?! Не плачь, сынок. Не горюй. Петро слез не любил! Он бы этого не одобрил. Уважаемый человек был! Герой труда! На таких людях заводы держатся и всё производство, вся промышленность великой нашей могучей страны держаться будет. Знаешь, как его хоронили? С завода приехали двадцать стахановцев. Все в красных лентах через плечо, а двое при орденах. Шли за гробом и поминали хорошими словами. От администрации вазу подарили! Так то. А тебе кто, что подарит? Не боись. Я тебя не ударю. Тебя жизнь ударит. Попомни моё слово. Я с Петром до последней минуты рядом сидел. Видел его вот так, как тебя! Шептал он всё про северное сияние. Коктейль такой, знаешь? Откуда тебе знать! Это когда спирт с шампанским мешают. Эх! — Леня горестно рубанул рукой воздух у самого моего носа. — Где бы я ему взял шампанского?

Глава 6

Когда уходит лето всегда грустно. Ждешь от трех знойных месяцев чего-то необычного и волнующего и вдруг понимаешь, что ничего толком не произошло. Время упущено, а волшебного лета больше нет. Ты немножко растерян, потому что долгую зиму с коротким эпизодом весны ожидал приключения. Думал о нем. Мечтал. Грел душу. Планировал отпуск. И твои мечты не успевают реализоваться.

И у кого-то оказывается, что лето прошло в накаленном ларьке мимо и открыло жаркие объятия кому-то другому. Пускай и ненадолго, но одарило легкой улыбкой, потерлась боком.

Я же ничего вспомнить не мог. Кроме боли.

Синоптики и просто знакомые кричали: «Сейчас начнется «бабье» лето. Вот сейчас начнется «бабье» лето! Завтра начнется «бабье» лето. У всех предсказателей читалась на лицах такая уверенность в прогнозе, что я невольно замирал каждое утро, прежде чем посмотреть в окно, ожидая приступа тепла и солнца. Ага. Может, где-то и началось «бабье» лето, а у нас дедушки уже то снимали, то снова надевали на валенки галоши. В одно прекрасное утро, когда просыпаться не хотелось из-за непонятного состояния в квартире, я, прилагая огромные усилия, подкрался к окну и замер, приникнув носом к холодному стеклу. Сон ушел. На сколько хватало обзора, кругом лежал первый снег. К обеду он, конечно, растаял, но потрясение не прошло — зима притаилась за порогом, и я мог поклясться, что видел её неуверенную улыбку на синих устах.

Свой первый ларек мы избрали «офисом». У всех деловых парней должен быть офис, если нет мобильного телефона. А «трубки» даже у Гарика не было. Коростылев имел парк разобранных машин, но тоже обходился без «мобилы». А я так вообще, прожил всю сознательную жизнь без домашнего телефона. Что говорить! «Мобилка» — это, как космос. Вроде бы и доступен, но страшно далеко.

Мы сидели на перевернутых ящиках, наблюдая за работой продавца, и тихо совещались, планируя в какой точке города открыть оптовый магазин. Осторожность Руслана меня злила: там отрежут голову; здесь просто застрелят; тут можно, но конкуренция задушит; в центре нельзя; на юге тем боле; остаётся север города, но надо просчитать, сто раз умножить и разделить, выбрать подвал, а может снять ангар? Или купить? Или купить, а потом сдать в аренду? Или купить грузовик и продавать с машины?

— Постой, — у меня стала кружиться голова. — Мы же начинали с оптового магазина.

— Пускай будет на колесах! А вечером будем развозить мебель по области. Дополнительный доход.