Джихад: террористами не рождаются - Мартин Шойбле

«Он сделал из себя посмешище», — вспоминает один из игроков. Но Даниеля это не смущало. Ему казалось, что в маленький саарский городок спустилась с экрана звезда из фильма о гетто. Нидаль разговаривал как актеры в фильмах, как рэперы в песнях. Он одевался как они, двигался как они, и, кроме того, он пожил настоящей жизнью гетто. По крайней мере, так он говорил. И потому он был настоящим, пусть даже только для Даниеля.

Всё — fake, нет ничего real //

Нидаль и Даниель все больше отдалялись от других. Их дружба крепла, но Даниель постепенно терял остальных друзей. Те не знали, как себя с ним вести, ведь он всё больше походил на Нидаля. Изменился даже его внешний вид. Теперь он носил дорогие брендовые вещи наизнанку. Внешняя сторона футболки теперь была внутри, логотипа больше не было видно. Девизом стало «Нет — коммерции!» Похоже, Даниелю и Нидалю нравилось, что в дорогих, но надетых наизнанку вещах они еще больше бросались в глаза. Чтобы быть real, они пошли еще дальше. Теперь они слушали только Dead Prez: лишь эта группа играла хип-хоп, который для них был real. «Правы только они, все остальное — shit», — заявил Нидаль ребятам из баскетбольной команды.

Группа Dead Prez состоит из рэперов stic.man и М-1, которых в обычной жизни зовут Клейтон Гейвин и Мутулу Олугбала. Название Dead Prez образовано от словосочетания dead presidents[15] — так на сленге называют долларовые купюры, поскольку на многих из них изображены покойные президенты. Dead Prez — очень политизированная группа: в их песнях речь часто идет о дискриминации чернокожих. Эта тема по-прежнему очень интересовала Даниеля. Нидаль решил, что только группа Dead Prez противостоит коммерции, мейнстриму, что только они — real. И ему было неважно, сколько эти рэперы именно благодаря своей позиции зарабатывали на концертах и на продаже альбомов. На пасхальные каникулы родители Нидаля уехали в отпуск, и Даниель переехал к нему. Две недели они прожили вместе. Часто у них бывал еще один приятель, Махмуд. Он участвовал во всех затеях друзей, но особо не выделялся. «Махмуд был довеском Нидаля, потому что у него была машина», — считали баскетболисты. Они знали Махмуда и его автомобиль «Форд Фиеста» по клубу. В те каникулы все дни Нидаля, Махмуда и Даниеля протекали по одному и тому же сценарию: с утра до ночи они пили шнапс, курили марихуану и разговаривали, находясь под сильным воздействием того и другого. Важной темой стал для них ввод американских войск в Ирак. В марте 2003 года американские солдаты вошли в страну, чтобы свергнуть диктатора Саддама Хусейна. Нидаль критиковал эту войну. Его арабские корни играли немаловажную роль в его критическом отношении к действиям США. Может, это война американцев против всего арабского мира? Чего они вмешиваются? Кто сможет их остановить? Парни быстро пришли к согласию: единственным злодеем в этой игре были Соединенные Штаты. О злодеяниях иракского диктатора речь, скорее всего, не заходила. Они интересовались числом жертв действий американских военных. Сколько погибло гражданских лиц? Сколько среди них было детей? События иракской войны радикализировали воззрения Даниеля, чему немало способствовали и речи Нидаля.

От критики США они перешли к критике всего западного мира, «системы». В этой системе всех интересует только зарабатывание денег, никому нет дела до сути. Все люди там — fake, всего лишь «шестеренки общественного механизма». В последний раз так глубоко Даниель задумывался, наверное, когда ему было лет тринадцать. Тогда он все в мире подвергал сомнению, а его отец думал, что ему помогут труды Шопенгауэра. В лице Нидаля Даниель нашел собеседника, который все объяснял гораздо проще, для которого существовало только хорошее или плохое, который занимал однозначную позицию. Нидаль излучал авторитет, Даниель доверял ему и готов был следовать за ним — все равно куда. Их дружба казалась нерушимой. «После этих роковых пасхальных каникул все люди стали казаться Даниелю fake», — вспоминает один из его бывших друзей; он тоже стал для Даниеля частью «ненастоящего» мира. После тех каникул Даниеля будто подменили, и он больше не искал контакта с другом. Друг наговорил ему на автоответчик сообщение и даже написал письмо. Он писал, что очень жалеет, что они больше не дружат. И что он всегда готов возобновить отношения, если Даниель этого захочет. Но Даниель не отреагировал ни на звонок, ни на письмо. Дружба закончилась.

Школа надоела //

Отношение Даниеля к школе — а он был в одиннадцатом классе — также изменилось. У него пропала всякая мотивация, он даже хотел бросить учебу. Но для этого требовалось согласие отца: ведь ему еще не было восемнадцати. Отец не возражал, но одна из учительниц попросила его не давать согласия. Даниель хорошо учится, у него всё наладится, надеялась она. Отец прислушался к ее совету, и Даниель был вынужден продолжать ходить в школу. Но при этом он не выказывал никакого интереса к тому, что происходило в классе. «Какие технические приемы нужно соблюдать при правильном выполнении переворота назад?» — так звучал один из вопросов по теории спорта. Таких приемов было шестнадцать. Даниель выбрал этот предмет, потому что хотел в двенадцатом классе посещать спецкурс по спорту. Но теперь для него все это оказалось под вопросом.

Учитель, знавший его много лет, попытался поговорить с ним о его проблемах. Они разговаривали наедине в одной из школьных аудиторий. Одна из учениц случайно оказалась у двери. Она не знает, как протекал разговор, но слышала, как он закончился. Рассерженный учитель выбежал из класса, качая головой. «Ему уже ничем не поможешь», — якобы сказал он. Ситуацию попытался исправить другой учитель. Он попросил одноклассников уделять Даниелю больше внимания. Может быть, пригласить его куда-нибудь в выходные. («Мне бросилось в глаза, что он был как бы в изоляции. У других голова была забита девушками и всякой другой ерундой. Он же ни о чем таком не думал».) Один из учеников спросил Даниеля, что случилось, почему он так отдаляется от других. Даниель даже не обратил на него внимания. «Мы не можем до него достучаться», — сказал ученик обеспокоенному учителю. Даниелю казалось, что его одноклассники — совсем еще дети, что их слишком мало интересуют мировые проблемы. Он явно чувствовал свое превосходство над ними. Он вытатуировал на руках два слова: Truth, «истина», и Strength, «сила». В классе это ни на кого не произвело впечатления. Но мнение одноклассников больше не интересовало Даниеля. Главным для него было — что скажет Нидаль, а тот считал такого рода вещи real.

Для них двоих наркотики стали обычным делом. Одноклассники вспоминают, как Даниель являлся на уроки совершенно «обкуренный». И баскетболистам из клуба бросалось в глаза, как много оба употребляли «наркоты». Некоторые из баскетболистов тоже покуривали время от времени, но Даниель после пасхальных каникул «постоянно был под кайфом». Вскоре Нидаль и Даниель начали продавать наркотики знакомым. Ходили слухи, что «у Нидаля всегда есть травка». Он продавал наркотики по той же цене, что и другие мелкие торговцы, но делал из этого целое представление. Один из баскетболистов вспоминает, что Нидаль разыгрывал сцену передачи товара, как в фильмах о гетто. Он натягивал капюшон и здоровался с покупателем за руку, передавая ему при этом крошечный пластиковый пакетик. «С таким же успехом он мог держать в руках светящуюся рекламу „НАРКОДИЛЕР“», — говорит баскетболист. Даниель действовал более осмотрительно. В гимназии Нойнкирхена он был не единственным, кто курил травку. От школьного двора к асфальтированной дороге через небольшой лесок ведет тропинка. По ней можно дойти до профессионального училища. На этой тропинке и покупался «товар» — наркотики, упакованные в алюминиевую фольгу. «Так они выглядели тяжелее», — объясняет один из учеников, который тоже был покупателем. «Это были не настоящие дозы, скорее так — чтобы денег со школьников поснимать». «Марихуану было достать легко, кокс — через знакомых, с ЛСД было сложнее», — говорит тогдашний школьник. Нидаль и Даниель ограничивались марихуаной и торговали преимущественно в родном городке, а не в столице округа, Нойнкирхене. «Их лучшие клиенты — они сами», — смеялись в баскетбольном клубе.

Нидаль и Даниель все чаще служили поводом для пересудов среди знакомых. Почти после каждых выходных ходила новая история об их приключениях. Однажды товарищ по баскетбольному клубу увидел Даниеля в машине на заправочной станции. Это было странно, потому что у того еще не было водительских прав. Другие тоже видели его в то время за рулем.

Похоже, слухи о поведении Даниеля не доходили до его отца, а с матерью он не общался с тех пор, как в ноябре 2001 года переехал жить к отцу. Можно предположить, что и она не знала, насколько изменился ее сын с тех пор.