Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

— Зачем? Он, случайно, не гомосексуалист? Эмблема чем-то схожа с символом женской сексуальности.

— Женская сексуальность здесь ни при чем, — улыбнулась Фрэнки. — Это комбинация астрологических символов, сведенных воедино. Кажется, Робби называл ее монадой. Да, монадой. Правда, какие именно элементы в нее входят, я не знаю. Габриель, тут важно совсем другое: эта символика составляет основу герба. Перед тобой герб дома Монк.

— Монк?

— Сестры Монк. — Глаза Фрэнки заблестели от волнения. — Морриган и Минналуш. Робби водил с ними близкое знакомство. Они живут в Челси, в несуразном старом особняке из красного кирпича. Я была у них всего пару раз, но герб запомнила. Его изображения развешаны повсюду. На мой вопрос Робби ответил, что история герба восходит к шестнадцатому веку и как-то связана с семьей Монк.

Габриель еще раз взглянул на свой набросок. Для шестнадцатого века композиция смотрелась на удивление современно.

— Все равно не вижу логики.

— Поверь мне, поступки Робби редко подчинялись логике. Тем не менее буква «М» на цепочке той женщины может указывать на Минналуш или Морриган, а герб — на дом сестер Монк.

— Но ведь у них нет бассейна?

Фрэнки побледнела.

— Есть. Один из немногих открытых бассейнов в Челси. Он небольшой, но глубокий. Прошлым летом сестры устраивали возле него вечеринку с купанием. В тот раз Робби нас и познакомил.

Они замолчали, обдумывая связь между открывшимися фактами.

— Сам по себе особняк очень красивый, правда довольно мрачный, — Фрэнки состроила гримаску. — В доме внушительная библиотека, но бабочек и белоснежных голубей я определенно не видела. Да и для монахов, умерщвляющих плоть, там вряд ли нашлось бы место.

— И ворона тоже не было?

— Увы.

— Ты сказала, что Робби дружил с сестрами?

— Последние восемь-девять месяцев он постоянно болтался в их компании. Я всегда подозревала, что именно они подтолкнули его к решению переехать из нашего дома в отдельную квартиру.

— Папочке, наверное, не нравилось это знакомство?

— Наоборот, Уильям относился к их дружбе с одобрением. Можно сказать, это единственное, что он одобрял в отношении Робби. Уильям считал, что сестры оказывают на него положительное влияние.

— Ты тоже так считала?

— Пожалуй, да. — Фрэнки пожала плечами. — Впервые за все время, что я знала Робби, он выглядел довольным.

Ее интонация показалась Габриелю странной.

— За что ты их не любила? — поинтересовался он, подавшись вперед.

— Я этого не говорила, — вспыхнула Фрэнки.

Она не на шутку разозлилась. Габриель спрятал улыбку. Ох уж эти женщины! Ладно, пора сменить тактику.

— Морриган и Минналуш Монк. Прямо скороговорка какая-то. Их родители определенно любили экзотику. Почему бы не назвать дочерей просто Мэри и Мэйбл?

— Уверяю тебя, сестры отнюдь не похожи на простушек Мэри и Мэйбл. Они довольно… эксцентричные создания. Робби просто бредил ими, особенно одной.

— Которой же?

— Веришь ли, не знаю. Я почему-то всегда представляла их в паре. И если честно, не слишком задумывалась на эту тему. Робби то и дело в кого-то влюблялся. — Фрэнки печально улыбнулась. — Однажды даже увлекся мной.

— Что ж, вполне его понимаю.

— Спасибо.

— Я серьезно.

Габриель украдкой бросил на Фрэнки оценивающий взор. Он действительно не шутил. Эту женщину вряд ли можно было назвать красавицей, однако ее лицо обладало невероятной притягательностью. Она сидела к Габриелю в профиль, и он хорошо видел выразительную линию ее скулы, чуть вздернутый нос и изгиб верхней губы, словно обещавший, что Фрэнки вот-вот улыбнется. В своем цветастом платье она сегодня выглядела особенно юной и свежей.

Габриель только сейчас заметил, как она привлекательна, что, в общем, было на него не похоже. С другой стороны, когда Фрэнки позвонила в дверь, он чувствовал себя так паршиво, что не отреагировал бы, даже если бы к нему в гости пожаловала Моника Белуччи. В глубоком круглом декольте на груди и ключицах Фрэнки виднелась россыпь маленьких золотистых веснушек. Когда-то давно, когда Габриель и Фрэнки еще были вместе, он называл их поцелуями солнышка. Н-да, не слишком оригинально. Он хорошо помнил, как пытался их сосчитать, обычно после занятий любовью. Маленький интимный ритуал.

Фрэнки повернула голову и поймала его взгляд. Габриель понял, что она прочитала его мысли. На скулах Фрэнки заалел слабый румянец, она непроизвольно дотронулась до шеи. Значит, непробиваемость миссис Уиттингтон — лишь маска? Габриель с улыбкой коснулся ее ладони, позволив пальцам задержаться.

— Тебе идет это платье.

— Спасибо. Уильяму тоже очень нравится. Муж привез его для меня из Милана.

Намек ясен. Габриелю не следовало забывать, что при всей своей врожденной мягкости Фрэнки никогда не была легкодоступной девушкой и всегда умела поставить нахалов на место. Он убрал руку и невозмутимо проговорил:

— Полагаю, сестер Монк допрашивали в полиции?

— Да, и очень подробно. — Было очевидно, что деловой тон Габриеля вызвал у Фрэнки явное облегчение. — Ничего подозрительного не выяснили.

— Ты сказала, Робби был влюблен в одну из сестер. Ему отвечали взаимностью?

— Нет, — категорически отрезала Фрэнки. — Во-первых, Морриган и Минналуш старше его, а во-вторых, в качестве сексуального партнера Робби не интересовал ни ту, ни другую. Скорее они видели в нем ласкового щенка, который повсюду таскается за ними. Его преданность их забавляла. — Фрэнки задумчиво постучала пальцем по нижней губе. — Я могу провести тебя к ним в дом. Напроситься в гости и взять тебя с собой.

Габриель отрицательно покачал головой и поморщился боль никак не хотела уходить.

— Мне нужен полный доступ. Если мы придем с визитом, нам подадут чай в гостиной и на этом точка, а мне надо как следует все разнюхать. Кроме того, я хочу осмотреть дом прежде, чем встречусь с хозяевами, чтобы составить непредвзятое впечатление.

Фрэнки подозрительно покосилась на Габриеля.

— Ты, случайно, не собираешься устроить «проникновение со взломом»?

— Собираюсь. Причем с твоей помощью.

— Эй, погоди. По-моему, мы заходим слишком далеко.

— Дело твое. Я могу выйти из игры в любую минуту.

Габриель лукавил. Проявление прежней способности видеть на расстоянии, да еще столь четко, в некоторой степени оказалось для него сюрпризом. Приятным или нет — другой вопрос, но, как ни крути, он вновь попался на крючок.

— Ты лжешь. — Фрэнки не так легко было провести. — По глазам вижу, на тебя подействовал «скачок». Это твой первый раз с тех пор, как… — Она тактично умолкла, затем, очевидно, прочла ответ на лице Габриеля. — Ясно. Представляю, каково тебе сейчас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});