Мертвецы из инета. Книга первая. Мёртвая бабка - Сергей Зюзин

Тут вернулся полицейский, что только что уходил открывать входную дверь. За ним в гостиную вошло ещё двое с автоматами, и теперь стало ясно, понадобилось открыть входную дверь и что за топот вслед за этим донесся из прихожей. Судя по тому топоту, автоматчики уже успели осмотреть всю квартиру. Обойдя никак не реагировавшую на них старуху, они втроём молча стали рядом с тем полицейским, что только что предлагал вызвать психиатрическую помощь. Тот же, едва бросив на них взгляд, в ту же секунду направился к бабке.

–

Может, вы нам что-нибудь объясните? – спросил он у неё, уже почти к ней подойдя.

–

Не подходите к ней! Она в самом деле очень опасна! – закричала мама, на лице которой читались невообразимые душевные страдания.

–

Да ну! – усмехнулся подходивший к бабке полицейский, лишь мимолётом обернувшись на мамин голос.

Усмехнулся и попытался заглянуть неподвижно стоявшей перед ним мёртвой старухе в глаза, подойдя к ней почти что вплотную.

Наверное, помутневшие глаза той на её мертвенно бледном лице показались ему странными, если не сказать страшными, что, в общем-то, было совсем немудрено. Потому что в следующий миг полицейский вдруг резко от неё отшатнулся, словно увидел нечто такое, что его очень испугало.

–

Петрович! – только-то и успел он сказать, и тут бабка резко вытянула, буквально выбросила, в его сторону свои жуткие холодные руки.

Оттого, что произошло дальше, кровь похолодела в жилах у Оксаны, как, думается, и у всех остальных, кто тогда это увидел. В мгновенье ока мёртвая старуха схватила беднягу полицейского за голову и резко, с большой силой, повернула её вбок. Все кто находился тогда в той комнате хорошо услышали хруст его ломаемых позвонков. От него на кожу каждого из них оказалось высыпано сразу по целой армии холодных и мерзких мурашек. А бездыханное тело бедняги рухнуло на пол, – бабка отпустила его голову.

Все в комнате в ужасе замерли. Оксана со своими мамой и папой уже хотя бы были, хоть немного, готовы к чему-то подобному, ибо «ожившая» бабка ещё раньше успела показать им своё истинное лицо. Но оставшиеся в живых полицейские… Они смотрели то на неё, то на своего только что погибшего сослуживца, и не могли поверить своим глазам! Такая безобидная, слабенькая с виду старушонка-одуванчик, и вдруг такое сотворить! Но уже через несколько секунд все они пришли в себя и все одновременно ощетинились стволами своих пистолета и автоматов, направленных на кошмарную мёртвую бабку.

–

Поднимите руки вверх, или мы откроем огонь! – голос старшего их группы, того, что был с пистолетом, прозвучал как-то неуверенно.

При этом он спешно приблизился к только что вошедшим в комнату автоматчикам. На лице его застыла маска огромного испуга. Увидев всё только что случившееся, он больше не сомневался в словах Оксаниного папы относительно стоявшей перед ним бабули. Если бы он ещё знал, кто она была на самом деле!

–

Ну и что? – бесстрастно проговорила ему в ответ бабка, тут же продолжив уже с некоторым сожалением. – Слишком рано вы пришли. Придётся убить и вас.

После таких слов каждому из полицейских ещё больше захотелось всадить в неё из своего автомата или пистолета все имеющиеся в нём пули до последней. Между тем, бабка двинулась на них. Шагнув, она вытянула перед собой свои жуткие руки, кровожадно и злобно при этом ухмыляясь.

–

Оставайтесь на месте! – полицейский стал уже по-настоящему кричать. – Стой на месте, старая сволочь!

Да только старая, вернее сказать, мёртвая сволочь не обращала абсолютно никакого внимания на его крик. Она продолжала медленно, словно наслаждаясь их страхом, приближаться к полицейским, всё также вытягивая в их сторону свои ужасные мёртвые руки.

И в следующие секунды комнату заполнило грохотом очередей сразу трёх автоматов, каждый из которых гремел словно с другими наперебой. Одиночные выстрелы пистолета старшего группы полицейских в том грохоте были почти не слышны. На груди, животе, плечах мёртвой старухи от попадавших в неё целыми россыпями пуль, было видно, большими гроздьями появлялось множество дыр. Только в отличие от того, как пуля попадает в живого человека, когда одежда в месте такого попадания почти моментально пропитывается кровью, – Оксана не раз такое видела в кино, – места попаданий пуль в тело мёртвой бабки оставались сухими. Крови в привычном понимании этого слова уже давно не было в её мёртвом теле.

В тех местах, где пули попали ей в живот, в дыры мгновенно начали выходить распиравшие его гнилостные газы. Прежде вздутый, её живот прямо на глазах уменьшился в объёме, а комнату моментально заполнило нестерпимой вонью, перебивавшей даже запах горелого пороха от многочисленных выстрелов. Окатив полицейских, волна этой вони словно оттолкнула их к двери на балкон. Шарахнувшись от неё, они даже перестали стрелять, едва удерживаясь от того, чтобы не начать зажимая носы руками.

Оксана узнала эту вонь. Она уже не раз от своей бабули, с момента её ночного прихода, её слышала. Однако, в таком количестве, сколько той вони оказалось в комнате сейчас, она и впрямь была невыносима.

Кое-что из тех пуль досталось и бабкиной голове. Во лбу и даже на лице у неё теперь тоже зияли дыры.

Только все эти дыры не причинили мёртвой старухе, похоже, почти никакого вреда. Если не считать самих этих дыр. Выстрелы полицейских только и смогли, что на какое-то время её остановить.

Опустив голову книзу, словно желая посмотреть, что в ней наделали пули, бабка тяжело вздохнула, словно увидела проказы внуков, и опустила руки. Кто знает, может быть ей было жалко своего, хоть и мёртвого, тела! Ведь размышляла же она совсем недавно о том, как ей было избежать его разложения, говоря: «Мне бы на холод!» Постояв так какие-то мгновения, она подняла взгляд на только что расстрелявших её полицейских. И взгляд этот был таким колючим и злым, что не оставалось никаких сомнений относительно её дальнейших намерений.

–

Ну и чего палите? – зло проговорила она. – Испугались, что ль?

Зловеще улыбнувшись, она опять подняла перед собой руки, на этот раз немного согнув их в локтях, и в следующий миг буквально бросилась на полицейских! Те едва успели отскочить по сторонам. И как назло, по разным! Так, что в неё, оказавшуюся между ними, теперь стало невозможно стрелять. Старуха же, злобно заозиравшись то на одних, то на других, какое-то время оставалась на месте.

Старший группы полицейских, побледнев, как беленная стена, свободной рукой тут же отстегнул и поднёс к лицу болтавшуюся у него на поясе рацию. В комнате сразу стали слышны звуки каких-то помех в эфире, а полицейский в следующий миг в неё буквально закричал насмерть перепуганным голосом:

–

Первый четырнадцатому! Первый четырнадцатому! У нас огневой контакт! У нас огневой контакт! И у нас же минус один! Повторяю, у нас минус один! Нуждаемся в подкреплении! Повторяю, нуждаемся в подкреплении!

Оксана, мама и папа с ужасом наблюдали за схваткой стражей порядка с поднявшейся из могилы бабулей. После убийства ею одного из полицейских последние иллюзии о том, что перед ними была их прежняя бабушка Паша, любящая и добрая, напрочь исчезли. Все трое смотрели на неё уже без малейшего участия или жалости, но с огромной настороженностью, как смотрели бы на опасного хищника, невесть откуда появившегося в их в квартире.

Чувство огромной опасности помогло Оксане сохранить чёткость и быстроту мышления, и она быстрее своих родителей сообразила, что им троим было самое время спасаться. Воспользовавшись ситуацией, в которой мёртвой старухе было не до них, она схватила маму и папу за руки и потащила из комнаты. Хорошо, что до родителей моментально дошло, что замыслила их дочь, и они в тот же миг устремились за ней. Бабка и впрямь была так увлечена своей схваткой с полицейскими, что этого даже и не заметила. И вот они уже добежали до входной двери их квартиры, которая оставалась незапертой после прихода ещё двоих полицейских.

Не говоря друг другу ни слова, каждый сразу же стал натягивать на себя тёплые вещи. Быстрее всех по-прежнему успела Оксана. Немного подождав, пока оденутся родители, она распахнула дверь, и все они почти разом бросились из квартиры прочь.

На первом этаже их встретила консьержка, на лице которой был хорошо заметен нешуточный испуг. И не мудрено, ведь сверху снова стали доноситься звуки автоматных выстрелов.

–

Это к вам полиция? – голос её звучал по-настоящему испуганно.

–

К нам, к нам! – пробегая мимо неё, закивала головой мама, спеша как можно быстрее добежать до входных дверей их подъезда и оказаться на улице.

Ей даже в голову не пришло что-либо консьержке рассказать или хоть как-то предупредить её об опасности, от которой они спасались сами. Ей просто было не до этого! Обезумев от страха, она была сама не своя.

Вслед за ней мимо консьержки пронеслась Оксана. И только папа, выбежав из лифта и устремившись вначале за дочерью, всё-таки ненадолго возле неё остановился.