Овермун - Диана Чауш

- Все чисто, - ответил он.

- Для чего эти крайние меры? - насмешливо осведомилось эхо. - Повторяю: вы мои гости. И сейчас я оказываю вам достойный прием.

- Не сомневаюсь, - пробурчал Вальдар.

Наконец расстояние было одолено. Полковник стал плечом к плечу с генералом. Они оба, пока безоружные, вглядывались в неповрежденный и совершенно пустой зал.

- Здесь много блуждающей энергии, - поделился наблюдением Вальдар, - от нас что-то скрыто.

- О, не нужно портить такой сюрприз! - возмущенно сказал вышедший из-за колонны Шимрон. - Ведь я подготовил для вас исключительно интересное представление. Оцените!

- Он пользуется пологом невидимости!.. - догадался полковник. - Вокруг него столько энергии!..

Вдруг в конце зала, точно возле усыпанного драгоценностями трона, появилось черное волчье тело. Густой мех был слипшимся, растрепанным, от тела все еще оттекала лужа рубиновой крови.

- Шатра! - выдохнул Тамерлан.

Итак, Шатра - последний Страж дворца Акиллера - был убит. Теперь ни Тамерлан, ни Вальдар не сомневались, что темные получили абсолютную власть над этой так хорошо оберегаемой крепостью.

- О, Шатра! - заныло эхо, ведь сам Шимрон снова куда-то исчез. - Бедный, бедный Шатра! Ну почему он так стремился исполнить свой долг? Несчастный оборотень, погибший напрасно! А ведь сколько грабителей и убийц он еще мог разоблачить в этих стенах! Теперь пусть покоится с миром, я и все мы никогда не забудем его милого кошачьего облика и сурового облика волка!

Генерал пришел в ярость. По его неподвижной фигуре можно было судить, что он холоден и бесстрастен, однако глаза его выдавали обратное.

- Но это еще не все! - возвестил торжественно Шимрон, вновь появившись на другой стороне зала.

Слева стена была в своей большей части застеклена. Невероятных размеров витраж делился на несколько широких, ныне раскрытых окон. Закрывая собой рамы, у этих окон стояли милые декоративные деревца с низкими разлапистыми ветвями. Теперь под ними лежало нечто серое. Присмотревшись, издалека можно было четко разобрать, что это - фигура коня невероятных размеров. На его широкой и длинной спине могли разместиться, пожалуй, несколько человек. Длинная светлая грива была спутана и обагрена кровью, которая уже застыла у большой зияющей раны на серой в яблоко шее. К тому же у мертвого животного были неестественно вывернуты четыре крыла, что очень напоминало распростертого на лестнице Оликса.

- Кайлен!.. - тихо и почти в ужасе прошептал Вальдар.

- О, да, да, он здесь, генерал! - рассмеялся зловеще Шимрон. - Ведь ты уже догадываешься, что это значит?

Тамерлан судорожно обдумывал ситуацию, не отвечая на насмешливые возгласы врага. Если "спаситель царя" здесь, это может значить только одно...

- Да, малышка Аден убежать не смогла! - возвестил голос. - О, как она пыталась! А несчастный дух ветра Кайлен, такой же покорный, как Оликс и Шатра, должен был погибнуть! Иначе моя милая женушка улетела бы в окошко, как голубок! Но я не дремлю...

Ох, ну откуда ему было знать, что Аден устроит побег? Как мог он знать, что этой ночью дух ветра не улетит на далекие пастбища?..

- Да, царевна, не везет тебе с самого твоего рождения!

На троне появилась связанная энергетическими путами по рукам и ногам белокурая девушка. Аден, вся в слезах, не могла произнести ни слова: на ее рот была наложена печать зеленоватой энергии. По ее бледным щекам текли слезы, распущенные волосы ниспадали с плеч, укрывая собой разорванное на груди платье. Бедняжка дрожала от страха и необъяснимого холода, царившего в этом зале.

- Царевна... - горько выдохнул Тамерлан, особо глубоко чувствуя свою вину.

- Аден! - воскликнул Вальдар. - Отпусти же ее, Шимрон! Ведь ты не трус! Она ни в чем не виновата!

- А вам, дражайший любовник, слова не давали! - гневно зашипело эхо, и мужчина в плаще появился рядом с троном. Он небрежно взял в руку прядку золотистых волос девушки. - Как видите, полковник, ни мне, ни вам она не достанется! Ха-ха!

Адеинен Акиллер продолжала плакать, закрыв глаза. Она как будто знала, что ждет сейчас двоих смельчаков.

- Какая же это была глупость!.. - вдруг бросил Шимрон. - Глупость! Если не сказать дурость! Как мог возомнить ты, который всю свою жизнь лишь подчинялся и выполнял приказы повелителя, ты, тот который целью своей жизни считал покорность и слепое повиновение, как мог ты возомнить себя бунтовщиком? Бунтовщиком, генерал! Неужели ты думал, что можешь восстать против всей Тьмы?

- Не я восстал, - ответил Тамерлан. - Мы восстали. Не у одного тебя, Шимрон, свои покровители.

- Ты говоришь о Свете, так? - тихо переспросил Шимрон. - О начале, от которого ныне уклонилось Равновесие? Ну, тогда погляди, чего стоит твой Свет!

Возле трона мгновенно засветилась яркая проекция происходящего у городских стен. Большая белая сфера показала множество сражающихся овермунцев, чьи ряды, хоть и были изрядно истощены, все же не потеряли строй. Множество страшных монстров, покрытых прочнейшей броней и вооруженных нереальным оружием, упрямо проникали в город, топтали своими грубыми лапами трупы убитых. Повсюду полыхал огонь: это убитые темные горели, разлагаясь.

Под высоким летним солнцем кружили вражеские солдаты на своих черных крыльях. Они, касаясь земли, поднимали вверх белых воинов и сбрасывали на стены. То, что творилось под стенами, просто не поддавалось описанию. Это были сплошные поединки, горящие груды трупов и подхваченный сильным ветром пепел, отчего все пространство вокруг почернело. Расстановка сил была на стороне темных: их было по трое на каждого овермунца. Многие из осажденных остались без маахо, и многие маахо сражались в одиночку, ревностно оберегая тела своих погибших хозяев. Изредка взлетали в небеса вооруженные луками крылатые воины из спецотряда. Они едва успевали обезвреживать налетающих на них чудовищ.

Это было страшное побоище, в котором кровь, смешанная с пламенем, текла огненной рекой.

- Теперь видишь, какова цена вашего восстания? - восторжествовал Шимрон. - Эта же цена всему вашему Свету!

Подумать только! Тебе и твоим воинам уже больше трехсот-четырехсот лет, а вы все еще ведете себя, как наглые и самонадеянные юнцы! Свет! О, Тьма, откуда у них столько наивности? Благородство! Почему те, кто видел настоящие побоища и предательства, все еще верят в такое незыблемое существо, как благородство? Патриотизм! Да вспомнят ли вас имперцы через сто, через триста лет? Нет! Даю слово, они забудут обо всем, свидетелями чего являемся мы с вами! Овермун! Тьма, ты думаешь, кто-нибудь вспомнит подлунную империю, когда наш мир изменится?.. Кто поверит в это ваше благородство, в этот ваш патриотизм, в этот ваш... Свет! О, уверяю: никто! Никто, ты слышишь меня, генерал? Ради кого все эти смерти? Ради людишек, которые будут плевать в лицо тем, кто скажет хоть слово о вас? Тьма работает достаточно хорошо, чтобы никто больше не верил в вас, чтобы ваше имя попрали и забыли! Люди не будут помнить ваших жертв!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});