Трое на четырёх колёсах - Джером Джером

Жизнь научила меня, что осведомленность не является моей сильной стороной.

В молодости я работал в газете, из которой впоследствии вышли многие современные научно-популярные издания. Мы по праву гордились тем, что познавательные факты преподносились читателю в увлекательной форме. Где кончалось познание и начиналось развлечение, читатель должен был определить сам. Мы, например, давали советы, как вступить в брак, — серьезные, обстоятельные советы, и если бы наши читатели им следовали, то они сделались бы предметом зависти всех женатых людей в мире. Мы сообщали нашим подписчикам, оперируя цифрами и фактами, как нажить состояние, разводя кроликов. Наши доводы звучали настолько убедительно, что читателей, должно быть, удивляло, почему мы продолжаем выпускать газету, а не несемся сломя голову на рынок за парочкой кроликов-производителей. Я неоднократно информировал наших подписчиков о человеке, приобретшем двенадцать кроликов селекционных пород; через каких-нибудь пару лет они приносили ему годовой доход в две тысячи фунтов, и доход этот неудержимо рос из года в год. Возможно, деньги ему были не нужны. Возможно, он не знал, что с ними делать. Но деньги сами шли ему в руки. Что до меня лично, то мне никогда не встречались кролиководы, зарабатывающие по две тысячи в год, хотя, насколько мне известно, двенадцатью производителями селекционных пород обзаводились многие. Вечно с ними что-нибудь да случалось; должно быть, атмосфера, царящая в крольчатнике, убивала в хозяине всякую инициативу.

О чем мы только не информировали наших читателей: и о количестве лысых мужчин в Исландии — цифры, на мой взгляд, выглядели весьма внушительно; и о том, сколько копченых селедок уместится между Лондоном и Римом, если вытянуть их в прямую линию, голова к хвосту; и о том, сколько в среднем слов за день произносит женщина… Такого рода данные призваны были возвысить наших читателей над читателями других периодических изданий.

Инструктировали мы наших подписчиков и о том, как лечить кошек от эпилепсии. Лично я не верю — да и тогда не верил, — что кошачья эпилепсия излечима. Если бы моя кошка страдала эпилепсией, я бы постарался продать ее, а то и просто отдать. Но мы почитали своим долгом отвечать на все письма читателей. Какой-то идиот заинтересовался этим вопросом, и я перерыл кучу справочных изданий в поисках ответа, пока наконец в какой-то старинной поваренной книге в самом конце не нашел того, что искал. Каким образом эта информация попала туда — ума не приложу К кулинарным рецептам она не имела решительно никакого отношения, в книге не было и намека на то, что из кошек, пусть даже исцеленных от эпилепсии, можно приготовить что-нибудь съедобное. Автор делился своими соображениями об излечении эпилепсии у кошек из чистого великодушия. Впрочем, лучше бы он этого не делал; после публикации в редакцию хлынул поток гневных писем, и мы потеряли как минимум четырех подписчиков. Один наш читатель, например, сообщал нам, что совет обошелся ему в два фунта — именно в такую сумму была оценена разбитая кухонная посуда, вдобавок было разбито оконное стекло, а у самого читателя появились симптомы заражения крови. Что же касается кошки, то припадки у нее участились Рецепт же был весьма прост. Осторожно, чтобы не причинить кошке боли, вы зажимаете ей голову между колен и ножницами надрезаете хвост. Именно надрезаете, а не отрезаете весь хвост или часть его.

Как мы сообщили нашему читателю, операцию следовало проводить в саду или в сарае; лишь полный идиот станет оперировать кошку на кухне, да еще без ассистентов.

Учили мы читателей и этикету. Мы рассказывали им, как обращаться к пэру и архиепископу, а также как правильно есть суп. Мы учили застенчивых юношей вести раскованную светскую беседу. Мы учили кавалеров и дам танцевать «по науке». Мы решали любые религиозные сомнения наших читателей и в качестве предложения разослали подписчикам моральный кодекс, качеством оформления не уступающий старинным витражам.

Дела газеты шли неважно, время подобных изданий, как видно, еще не пришло, и в результате пришлось расстаться с рядом сотрудников. Лично я вел несколько рубрик, в том числе, если мне не изменяет память, «Советы матерям» — здесь неоценимую помощь мне оказала моя домохозяйка (она развелась с мужем, похоронила четырех детей и в семейных проблемах разбиралась недурно); а также — «Как обставить квартиру» (чертежи прилагаются); колонку «Советы начинающим авторам» — искренне надеюсь, что мои рекомендации принесли им большую пользу, чем мне самому, и еженедельную рубрику «Откровенный разговор с молодым человеком», за подписью «дядя Генри», который, судя по его рекомендациям, многое повидал и пережил на своем веку. А с какой симпатией относился «дядя Генри» к подрастающему поколению! Все их проблемы были ему хорошо знакомы, он сам сталкивался с ними в своей юности. Я и сейчас порой перечитываю советы «дяди Генри», и хотя многим они не подходят, лично мне они по-прежнему кажутся мудрыми, доброжелательными. Порой я думаю, что, прислушайся я сам к советам «дяди Генри», и у меня не было бы в жизни столько ошибок, я был бы умней, рассудительней, спокойней — не то что сейчас.

Тихая, измученная женщина, снимавшая комнатенку за Тоттенхэм-Корт-роуд и отправившая мужа в сумасшедший дом, вела у нас разделы «Кулинарные рецепты», «Советы по воспитанию» — что-что, а советы мы давать умели — и полторы странички «Светской хроники». Писала она от первого лица, витиеватым, развязным слогом, от которого, насколько я могу судить по нашей периодике, еще далеко не все отказались: «А теперь, с вашего позволения, я расскажу вам, в каком необыкновенном платье я была на приеме в особняке «Глориус Гудвуд». Князь С… но уместно ли мне повторять глупые сплетни, преследующие этого человека? Он вел себя по меньшей мере опрометчиво, поэтому представляю, как ревнует бедная графиня…» и т. д. в том же духе.

Несчастное создание! По сей день стоит она у меня перед глазами в своем поношенном сером балахоне, закапанном чернилами. Изможденный вид, бледное лицо неопровержимо свидетельствовали о том, что среди приглашенных на прием в княжеский особняк «Глориус Гудвуд» ее не было…

Более невежественного человека, чем владелец нашего издания, я не встречал; как-то он со всей серьезностью заявил в письме нашему подписчику, что Бен Джонсон написал «Рабле» исключительно ради денег, ибо ему не на что было похоронить свою матушку; когда же ему указывали на его вопиющие ошибки, он лишь добродушно смеялся; он вел раздел «Общие сведения», и вел, надо сказать, превосходно, сверяясь в своей работе с дешевым изданием популярной энциклопедии. Что же касается материала для раздела «Сатира и юмор», то его поставлял нам наш рассыльный, используя для этого пару великолепных ножниц.